Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями] - Александр Широкорад

Прочтение и вручение трех нот послами союзных держав вице-канцлеру Горчакову состоялось в один день в конце июня 1863 г. Горчаков выслушал их и сказал лишь, что содержание нот доведет до сведения государя и испросит высочайшего повеления.

Все три депеши были различны по форме, но во всех делался общий вывод. Они предлагали России принять за основание переговоров по польскому вопросу следующие шесть пунктов: 1) полная и всеобщая амнистия; 2) народное представительство с правами, подобными тем, что утверждены хартией 15 ноября 1815 г.; 3) назначение поляков на общественные должности с тем, чтобы образовалась администрация непосредственная, национальная и внушающая доверие стране; 4) полная и совершенная свобода совести и отмена стеснений, наложенных на католическое вероисповедание; 5) исключительное употребление польского языка как официального в администрации, в суде и в народном образовании; 6) установление правильной и законной системы рекрутского набора.

Все шесть статей были изложены в трех нотах одинаково, но все же в них проявлялись существенные оттенки. Англия и Франция настаивали на созыве конференции из восьми держав, то есть привлечении, кроме трех дворов и России, Пруссии, Швеции, Италии и Португалии как держав — участниц Венского конгресса. Австрия только объявляла, что не встретит препятствий к созыву такой конференции, если Россия признает ее своевременность. Далее Австрия прямо требовала перемирия с мятежниками. Франция довольствовалась временным замирением, основанным на соблюдении военного status quo, а Англия ограничивалась пожеланием, «чтобы мудрости русского правительства удалось прекратить сожаления достойное кровопролитие».

Точное определение требований трех держав вызвало русское правительство дать такой же точный и определенный ответ. Принятие предложений Англии, Франции и Австрии для России было равносильно признанию за ними права вмешательства в свои внутренние дела, отвержение же могло привести к разрыву отношений и даже к войне, как предупреждали о том русские дипломаты (питомцы школы Горчакова и Нессельроде) в своих донесениях.

Князь Горчаков направил отдельные ноты каждому из трех правительств, но во всех нотах по указанию Александра II содержался категорический отказ от притязаний трех держав выступить посредниками между Россией и мятежными поляками — подданными русского царя.

В ноте британскому правительству говорилось: «Перед своею верною армиею, борющеюся для восстановления порядка, перед мирным большинством поляков, страдающих от этих прискорбных смут, перед Россией, на которую они налагают тяжелые пожертвования, государь император обязан принять энергичные меры, чтобы смуты эти прекратились. Как ни желательно немедленно остановить кровопролитие, но цель эта может быть достигнута в том только случае, если мятежники положат оружие, доверяясь милосердию государя. Всякая другая сделка была бы несовместна с достоинством нашего августейшего монарха и с чувствами русского народа».

Нота к французскому правительству заключала в себе прямой упрек Франции в потворстве и содействии мятежным полякам. В ней говорилось: «Один из главнейших центров агитации находится в Париже. Польские выходцы, пользуясь своим общественным положением, организовали там обширный заговор, поставивший себе задачей, с одной стороны, вводить в заблуждение общественное мнение Франции системой беспримерных поношений и клеветы, а с другой — питать беспорядок в Царстве Польском то материальными пособиями, то террором тайного комитета, то, главным образом, распространяя убеждение о деятельном вмешательстве в пользу самых бессмысленных стремлений восстания».

Русские ноты были высочайше утверждены, подписаны и 1 июля 1863 г. отправлены русским послам в Лондоне, Париже и Вене. Несколько дней спустя князь Горчаков пригласил к себе в Царское Село послов Англии и Франции и австрийского поверенного в делах и сам прочитал им свои ответы на ноты их правительств. Твердый ответ вице-канцлера привел в сильное смущение иностранных дипломатов, не ожидавших столь искусно мотивированного и решительно высказанного отказа. Послы Англии и Франции были буквально взбешены. Герцог Монтебелло заявил, что французское правительство не только не удовлетворится таким ответом, но и сочтет его за оскорбление, которое немедленно приведет к разрыву, а лорд Непир утверждал, что его правительство не примирится с русским ответом. Ситуация была на грани объявления войны, но до вооруженного конфликта не дошло — 60-фунтовые пушки русских крейсеров оказались более весомым аргументом, нежели ноты Горчакова.

Еще в начале Польского восстания управляющий Морским министерством адмирал Н. К. Краббе предложил Александру II немедленно отправить русские крейсерские суда к берегам Соединенных Штатов.

Поход русских кораблей к берегам Америки решал сразу две задачи — удерживал англичан от вмешательства как в американские, так и в польские дела. Выработанной адмиралом Краббе инструкцией предписывалось в случае открытия военных действий по прибытии наших эскадр в Америку распределить суда обеих эскадр на торговых путях Атлантического, Тихого, а если потребуется, и других океанов и морей, для нанесения материального ущерба неприятельской торговле и, в случае возможности, для нападения на слабые места английских и французских колоний.

Для обеспечения продовольствием и снабжения обеих эскадр, уходивших в Америку в полной боевой готовности, в США был выслан капитан II ранга Кроун. Он по соглашению с начальниками обеих эскадр и с русским посланником в Вашингтоне должен был организовать быструю и непрерывную доставку на эскадры нужных припасов при помощи зафрахтованных судов в заранее условленных местах.

В состав снаряжавшейся в Кронштадте эскадры Атлантического океана, командиром которой был назначен контр-адмирал С. С. Лесовский, вошли фрегаты «Александр Невский», «Пересвет» и «Ослябя», корветы «Варяг» и «Витязь» и клипер «Алмаз».

В состав эскадры Тихого океана вошли корветы «Богатырь», «Калевала», «Рында» и «Новик» и клипера «Абрек» и «Гайдамак». Начальником эскадры был назначен контр-адмирал А. А. Попов.

Поход обеих эскадр происходил в обстановке строжайшей секретности. Корабли эскадры Лесовского шли в Америку порознь, причем фрегат «Ослябя» шел не с Балтики, а из Средиземного моря. Зато все суда почти одновременно 24 сентября 1863 г. оказались в Нью-Йорке, а 27 сентября эскадра контр-адмирала Попова бросила якорь на рейде Сан-Франциско.

Когда через неделю пассажирский пароход привез в Лондон американские газеты с сообщением о прибытии русских кораблей, в Форин Оффис заявили, что это обычные газетные утки. Позже наступил шок. Судоходные компании резко подняли стоимость фрахтов, страховые компании начали менять правила страховок. К сожалению, никто из современников не посчитал убытки, нанесенные экономике Британии. Замечу, что и без этого английская промышленность находилась в кризисе, вызванном войной в Соединенных Штатах и рядом других причин.

Кстати, наши историки, говоря о походе русских эскадр в Америку, забыли, что часть русских крейсеров находилась на британских коммуникациях и в других районах Мирового океана. Так, до конца 1863 г. на Средиземном море крейсировали фрегат «Олег» и корвет «Сокол».

Через три недели после прибытия русских эскадр в Америку Александр II в рескрипте на имя генерал-адмирала (от 19 октября) назвал Польшу страной, «находящейся под гнетом крамолы и пагубным влиянием иноземных возмутителей». Упоминание в обнародованном рескрипте об «иноземных возмутителях», которое до прибытия русских эскадр в Америку могло бы послужить casus belli, теперь было встречено западными державами молча, как заслуженный урок.

Сразу же после прибытия эскадр в Америку антирусская коалиция развалилась. Первой поспешила отойти Австрия, которая, сразу почуяв всю шаткость положения и предвидя близкую размолвку Англии и Франции, побоялась принять на себя совместный удар России и Пруссии. Австрия, круто изменив свою политику, не только пошла на соглашение с Россией, но и стала даже содействовать усмирению мятежа в Царстве Польском.

Английским дипломатам с большим трудом удалось задержать на полпути, в Берлине, грозную ноту с угрозами в адрес России, которую должен был вручить Горчакову лорд Непир. Теперь Форин Оффис пошел на попятную.

Пытаясь «спасти лицо», император Наполеон ІІІ предложил как последнее средство созвать конгресс для обсуждения польского вопроса. Но и эта его попытка не была принята ни Англией, ни Австрией. Наполеон, оставшись в одиночестве, вынужден был и сам отказаться от всякой мысли о вмешательстве.

Исход кризиса 1863 г. без единого выстрела решили храбрые русские моряки, готовые драться с англичанами на всех широтах. Не меньшую роль сыграли и наши солдаты, которые совместно с польскими, украинскими и белорусскими крестьянами укротили буйное панство.