Врата зимы - Марк Энтони

– Отпустите меня, гнусные ублюдки! Я же сказал вам, что мы всего лишь искали тарелку еды, нам больше ничего не нужно! Отпустите нас!

Из-за стеклянной двери голос его прозвучал негромко, однако Тревис без особого труда уловил в нем страх. Призрак подошел ближе. Джей отчаянно вертел головой, устремив взгляд на вторую кровать.

– Ну давай, Марти, просыпайся! – простонал он. – Просыпайся, черт тебя побери! Нам нужно поскорее отсюда сматываться, балбес ты этакий!

Марти по-прежнему лежал неподвижно, глаза его были закрыты. Неужели его напичкали наркотиками? Тревис должен спасти их, помочь сбежать отсюда. Он потянулся за шкатулкой, но неожиданно замер. Если открыть ее, «Дюратек» не позволит ему даже добраться до врат.

– О боже, нет! – всхлипнул Джей. – Не прикасайтесь ко мне! Прошу вас! Пожалуйста! – Ворот его рубашки был распахнут. Призрак протянул руку к его груди…

Человек с железным сердцем усмехнулся.

– Не бойся. Больно бывает только живым. Когда Ангелы Света заберут твое слабое смертное сердце, я сделаю тебя сильным.

Джей обмяк, лицо его посерело, гнев куда-то испарился. Он испуганно смотрел на нависшего над ним призрака, чьи крючковатые пальцы сначала прикоснулись к его телу, а затем впились в него.

Из горла Джея вырвался пронзительный крик, заставивший Тревиса стряхнуть с себя оцепенение. Он открыл шкатулку, сжал в руке камни и выкрикнул руну.

– Рет!

Человек с железным сердцем обернулся, когда стеклянная дверь разлетелась на множество осколков, вонзившись ему в лицо и руки, распластывая на куски плоть. Он яростно взревел и отшатнулся к стене. Слиток железа выскользнул из его рук и полетел на пол. Тревис немедля схватил его и изо всей силы швырнул в призрака.

Бледный призрак растерянно вскрикнул, издав звук такой высоты, что он был практически недоступен человеческому слуху. Призрак отпрянул от Джея, прижимая руки к груди. В нимбе, окружавшем его, возникла темная дыра. Маленький Народец не выносит прикосновения железа, то же самое касается и призраков, которые когда-то были эльфами, прежде чем их развратили некроманты.

Несмотря на тяжелое ранение, призрак все еще был жив. Жив был и человек с железным сердцем, стремительно набросившийся на Тревиса. Его лицо превратилось в кровавое месиво, с рук свисали безобразные лоскуты плоти.

– Дур! – воскликнул Тревис.

Израненное осколками существо дернулось, с его губ слетел леденящий душу вопль. Затем из его груди вылетел металлический слиток, заменявший ему сердце. Тревис быстро подхватил его и метнул в призрака. Бывший эльф разразился новым криком, отлетев к стене.

Тревис понял, что судьба предоставляет ему уникальный шанс добиться своего, и вытащил из кармана один из Камней. Это был Синфатизар, он узнал его на ощупь по холодной гладкой поверхности. В глазах призрака, похожих на бриллианты, зажегся алчный свет, и он протянул руку к Великому Камню.

– Стой на месте! – приказал ему Тревис и крепко сжал Камень.

Комнату залил свет, излучаемый Синфатизаром. Когда он сделался немного слабее, призрак куда-то исчез. На его месте находилось какое-то незнакомое стройное белесое создание. Совершенно голое, оно лежало на полу, держась тонким руками за массивную продолговатую голову. На гладкой коже груди виднелись два темных пятна. Оно печально, с какой-то потаенной мукой смотрело на Тревиса. В его взгляде также угадывалась необъяснимая благодарность. Существо вздрогнуло и затихло. Свет в его глазах погас. Эльф умер.

Тревис опустил Камень и почувствовал дурноту. Он вовсе не собирался убивать Ангела Света. Ему скорее хотелось исцелить его, снова сделать эльфом, каким он когда-то был.

– Ты как раз исцелил его, Тревис, – прозвучал в его голове голос Джека. – Но это не его мир. Эльфы не могут жить здесь без таблеток, которые агенты «Дюратека» называют «электрой». И все же эльф был благодарен тебе за то, что ты сделал.

Тревис все понял. Тем не менее страх не отпускал его.

– Тревис! – раздался слабый голос. – Черт возьми, мистер Волшебник, что ты здесь делаешь?

Тревис обернулся и встретился взглядом с Джеем. Он перешагнул чрез неподвижное тело человека, в груди которого еще совсем недавно было железное сердце, и приблизился к коротышке.

– Да, это я, Джей.

– Боже святый, значит, Марти был прав. Я-то думал, ты бросил нас, но он уверял, что ты еще вернешься.

– Вот я и вернулся, совсем как волшебник в сказке, – через силу улыбнулся Тревис.

В груди Джея зияла разверстая рана. Из нее сочилась кровь, но казалось, будто прикосновение призрака сделало бродягу нечувствительным к боли. Было видно ничем не прикрытое сердце, пульсировавшее в неровном ритме. Тревис прикрыл рану, натянув на нее рубашку Джея.

– Где же ты был, мистер Волшебник? – еле слышно спросил умирающий.

– Да особенно нигде.

– А я-то думал…

Тревис вытер глаза тыльной стороной ладони и положил руку на лоб Джею. Его кожа была холодна.

– Угадай, кого я видел сегодня, – совсем слабо произнес бродяга. – Старину Спарки.

– Ты видел профессора Спарксмена?! Где же? Здесь, в Стальном Храме?

– Точно. И вот еще что. Он ходил. Настоящее чудо. Как в кино, где исцеляются прокаженные или убогие сироты. Это ангелы… ангелы, должно быть, исцелили его. Они, наверное, дали ему новые ноги. – Лоб Джея собрался морщинами. – Только ведь они не настоящие ангелы, правильно?

Тревис ничего не ответил. Нет, все-таки Джей ошибается. Профессору Спарксмену никто не вернул былого здоровья. Он мертв, и Тревису уже больше никогда не поговорить с ним о начале и конце мира и о том, как можно, уничтожая, созидать новое.

– Послушай, – прошептал Джей. – Пообещай мне, что позаботишься о Марти. Он же ни черта ни о чем не знает и ни черта не умеет делать.

– Обещаю, – ответил Тревис, уже не делая попыток скрыть слезы.

Джей улыбнулся, и, несмотря на застывшую в его глазах муку, улыбка получилась прежней, плутоватой.

– А ты лучше собери побольше жестянок, или я…

Это были его последние слова. Улыбка исчезла, глаза бродяги невидяще смотрели в пространство.

Еще один. Еще один человек умер по его вине. Сколько будет еще смертей, прежде чем все закончится?

Может быть, погибнет целый мир.

– Тревис! – позвал чей-то голос.

Он резко обернулся. На него пристально смотрел лежавший на второй койке Марти.

– Помоги мне, Тревис! Я сам не могу встать.

Марти все еще был жив. Рубашка застегнута на все пуговицы. Призраки не успели добраться до него.

Тревис бросился к нему и принялся освобождать от ремней, которыми тот был привязан к кровати. Наконец Марти сумел принять сидячее положение. На его лице было обычное безмятежное выражение.