Проект 22/17 - Владимир Тищенко

Данная платформа не была единственной, всего я построил четыре подобные конструкции. Три являлись полнофункциональными, а четвертая изначально предназначалась как муляж для последующего уничтожения. Я прекрасно понимал, что удержать в полном секрете столь масштабный проект не удастся, поэтому придумал отвлекающий маневр. В Мексиканском заливе им стала практически бутафорская платформа, которая могла только самостоятельно передвигаться. Но как видим этого хватило вполне, чтобы прикрыть передвижения настоящей боевой машины.

Одной платформы, даже при том, что она могла нести на себе десять баллистических ракет, не хватит для поражения всех намеченных целей. Поэтому и было построено еще две. Одну я разместил в Средиземном море, отвлекая внимание стран Европейского Союза "террористическими" атаками на нефтяные вышки. Ну а с последней вышло как-то даже слишком легко. Ее я разместил на дне Индийского океана, к востоку от полуострова Индостан. Так что на данный момент я имел возможность поразить любую точку мира, а сбить мои ракеты оставалось практически невозможной задачей.

Правда, до недавнего времени имелась одна проблема. В моих ракетах пока не было боеголовок. При огромном уровне коррупции в разных странах и большом количестве связей мне так и не удалось получить ядерное оружие. Те страны, которые имели такое оружие, очень хорошо следили за ним и аккуратно, не привлекая внимания, заполучить его становилось практически невозможной задачей. Идти же на открытый конфликт мне было не выгодно. Но в конце концов я скорее всего нашел бы пути для решения этой проблемы, вот только ядерное оружие не очень меня устраивало. Зато проект "Последний День" оказался именно тем, что я искал. А если учесть приз в виде проекта "Возможность", то операция по освобождению советского ученого полностью себя оправдала.

Надо признать американцы хорошо подготовились к операции по устранению моей ложной платформы. По моим расчетам они должны были послать именно подлодку, но реальность преподнесла мне сюрприз в виде новейшего судна. Даже с учетом множества разбросанных вокруг платформы датчиков пассивного наблюдения засеть эту субмарину было не просто. Не позаботься я заранее постройкой сети оповещения, вообще мог ничего не заметить до самого последнего момента. Именно по этой причине, рискуя потерять намного больше своих КМ-48, я все же решился на захват трех минисубмарин. Две из них сейчас буксируются подальше от места событий, где я потом смогу с ними поработать, а последняя, к сожалению, разбилась о подводную скалу.

Небольшой завод, занимающийся выпуском различной химической продукции, состоял из одного производственного корпуса и небольшого административного здания. В цеху использовался дешевый труд местных рабочих, а все административные должности занимали иностранцы, в основном из России. Производство приносило своему владельцу, которым числилась компания "CleanMade", стабильную хоть и не очень большую прибыль. Основной статьей расходов были взятки местным чиновникам, благодаря которым они закрывали глаза на сброс отходов в реку. Вообщем вполне заурядное предприятие, не вызывающее совершенно никакого интереса.

Но у завода имелось и другое, куда более интересное назначение. Из подвала цеха, где хранились различные реагенты и прочие материалы, по замаскированному ходу можно было попасть на отдельный подземный уровень. Этот уровень предназначался для ведения незаконных исследований в области химического и биологического оружия и полностью принадлежал мне. Об этом уровне знало всего несколько человек, занимавших высокие должности в корпорации НЭС. Ни на каких планах завода его не существовало, а строительство велось в строжайшем секрете и с некоторыми рабочими потом произошли несчастные случаи.

Именно сюда в конечном итоге доставили советского ученого и его "семью". Пару дней он потратил на акклиматизацию, а я на то чтобы восстановить прибор жизнеобеспечения для его "родных". И теперь наступило время для серьезного разговора. Олег сидел на кровати в небольшой комнате, выделенной ему для отдыха, и смотрел в камеру обычного ноутбука, через который я и собирался с ним общаться.

— Эта комната не сильно больше моей бывшей камеры. — Сказал он хотя в голосе не слышалось особой неприязни или раздражения.

— Зато вы можете свободно из нее выйти.

— Ага, но не из комплекса, так?

— Да, это пока не приемлемо. Но если предположить что я отпущу вас, то куда вы собираетесь пойти и что будет с вашей "семьей"?

— Не знаю. Я теперь вообще не знаю что и как мне делать. Вчера два часа просидел возле них и никак не мог поверить в то, что это реально.

— Попробуйте посмотреть на это с другой стороны, они все еще живы, пусть и в такой неприглядной для вас форме. С моей помощью у вас есть возможность попытаться исправить положение, чтобы вновь воссоединиться со своей семьей.

— Это будет очень непросто, я даже не знаю с чего мне начать. Прошло столько времени с того момента как я занимался научной деятельностью, столько всего нового появилось. Только на то, чтобы нагнать мне потребуется года 3–4 и это по самым оптимистичным прогнозам.

— Я это прекрасно понимаю, но работы в одиночку от вас никто и не требует. У меня достаточно необходимого персонала, ресурсов и вычислительных мощностей для такого проекта. Скажу больше, я уже примерно представляю себе план действий и знаю с чего следует начать. От вас мне нужны две вещи. Во-первых, согласие на участие ваших родных в проекте и во-вторых, данные по проекту "Последний День". Можете считать это платой за мою помощь.

— Можно подумать что без моего согласия вы не стали бы включать их в проект.

— Есть много более действенных способов склонить человека к сотрудничеству, чем принуждение или угрозы. У вас было достаточно времени на размышления и сейчас мне нужен ответ.

— Не вижу другого выхода, так что я согласен.

— Рад это слышать и хочу сообщить что уже начал формировать команду, выделять ресурсы и готовить оборудование. Проект серьезный и над его реализацией будут работать в нескольких моих исследовательских центрах. Для вас я составлю программу, по которой вы сможете максимально быстро влиться в процесс. Ну а сейчас расскажите мне что же такое "Последний День".

— "Последний День", хех, мне никогда не нравилось это название. Его придумал один из наших самых никчемных лаборантов, а начальству понравилось. Вообще с этим проектом получилось все очень иронично. На самом деле никто и не думал создавать новое химическое оружие. В ту пору всем хватало и ядерного. Работа велась над жидкостью для пропитки комбинезонов химзащиты, которая должна была сделать его более устойчивым к агрессивной среде. И вот в один далеко не прекрасный день кто-то там действительно нахимичил, да так, что в результате получившаяся жидкость при контакте с кислородом превратилась в газ. Погибла вся лаборатория и прилегающий к ней научный городок.