Семья Зитаров, том 1 - Вилис Тенисович Лацис

— Давно ли она отсюда выехала, и не можете ли вы сказать, куда именно? — поспешно спросил Ингус, боясь, что занятый человек захлопнет перед ним дверь раньше, чем он узнает самое необходимое.

— Спросите у управляющего домом. Квартира номер два. Вторая дверь от входа.

— Благодарю, сэр. До свидания.

От управляющего домом Ингус узнал, что Мод Фенчер съехала с этой квартиры в ноябре прошлого года, то есть больше года тому назад. Куда она переехала, управляющий не мог сказать.

…Это был самый одинокий и печальный сочельник в жизни Ингуса Зитара. Он бродил по улицам и паркам — всюду, где когда-то гулял вместе с Мод; отыскивал скамейки, на которых они сидели во время прогулок. Он зашел в кино и посидел в ложе, где впервые опьянила его близость Мод. Завернул в ресторан и уселся за прежний их столик. И везде, в каждом из этих мест он словно искал следы Мод, какой-то оставленный ею в свое время отпечаток. Возможно, что он даже надеялся, бродя по любимым тропкам Мод, встретить ее. Все вокруг было таким же, как тогда. Так же играла музыка, приходили и уходили люди, так же по темным уголкам парка сидели влюбленные, тесно прижавшись друг к другу, шутили молодые люди, смеялись девушки, и где-то у самых ворот порта слышалась балаганная музыка каруселей.

Все было таким же, если даже не более праздничным и радостным, чем тогда, но не было Мод. Одинокий человек с темным лицом южанина бродил по улицам в поисках вчерашнего дня.

Мимо него проходили веселыми толпами моряки; суровые полисмены сегодня смотрели сквозь пальцы на то, что захмелевшие парни громче положенного выражали свои чувства, — сегодня сочельник. Для всех был праздник. Большой город, впервые за несколько лет такой светлый, смеялся и улыбался: окончилась война. И где-то в недрах этого города находится Мод. Попробуй найти ее среди тысяч домов и людского моря. Людей здесь восемьсот тысяч, ты можешь прожить всю жизнь и не встретить нужного тебе человека. Возможно, ты действительно никогда ее не встретишь. Город похож на дремучий лес — если не знаешь правильной тропинки, ты никогда не найдешь того, что ищешь.

Может быть, ее уже нет в Манчестере? Как-то раз она упоминала о богатой тетке в Канаде, та звала ее к себе. Вдруг Мод приняла приглашение тетки?

Поздно вечером Ингус возвратился в док. Справа от главных ворот виднелись отблески огней балагана. Он направился туда. Тесно жались друг к другу маленькие, наскоро построенные хибарки; там были натянуты парусиновые палатки и стояла громадная карусель. Под музыку, сопровождаемую звоном бубенцов, вертелись пестрые сани и лодки, откуда-то тянуло запахом зверинца, а на грязной площади топталась толпа, забавляясь бросанием колец в цель, стрельбой по прыгающим шарикам, пробуя силы у силомеров. Портовые девушки флиртовали с подгулявшими моряками. Это были простые, непритязательные люди, они довольствовались небольшим. Прибыв сюда из-за океана, они за несколько шиллингов покупали себе иллюзию счастья.

Ингус обошел балаган, но не остановился ни у одной будки и, сам не зная, зачем он сюда явился, вскоре ушел.

Часы показывали без четверти двенадцать, когда он добрался до парохода Волдиса Гандриса. В салоне у капитана собрались гости — несколько человек из пароходства со своими дамами. Ингус сразу же собрался уйти, но Волдис его не отпустил.

— Ты, видно, сегодня основательно заложил за галстук? — улыбнулся он, окинув внимательным взглядом Ингуса.

— Ошибаешься, я сегодня не выпил ни капли.

— Тем хуже… — задумчиво продолжал Волдис. — Поэтому заходи и наверстывай упущенное. Сегодня мы пьем за счет пароходовладельцев, а ты будешь моим гостем.

В ту ночь Ингус не вернулся на «Саутэрн Принс». На первый день рождества он проснулся в каюте Волдиса, но не мог вспомнить, как он сюда попал. Забыто было и многое другое, поездка на Маркет-стрит, блуждание по улицам. Но когда стюард принес Ингусу оставленный им где-то пакет с подарками для Мод, он вспомнил все. И ему стало невыносимо тяжело.

3

У Ингуса и Волдиса это было первое свободное рождество за четыре года. Праздничное настроение усугублялось еще сознанием, что окончилась война и можно начать новую, более спокойную жизнь. Как хорошо было бы теперь, после всех перенесенных трудностей и опасностей, оказаться в кругу своей семьи, любоваться огнями рождественской елки и вспоминать пережитое. С чувством зависти смотрели они на своих товарищей — англичан, которые направлялись на берег домой или в родные города, чтобы после праздников обновленными вернуться на работу. У них были семьи, была родина — чужестранец понимал, что это значит.

В такие минуты нечаянно встретить друга приятнее всего на свете. Он не только товарищ — он для вас самое близкое, родное, дорогое, что связано с вашим народом, землей вашего детства. Просыпаются позабытые чувства, звучат замолкшие струны, и воспоминания уносят вас за моря и острова, в солнечную страну, равной которой вы не найдете во всем свете.

В первый день рождества Ингус был дежурным по судну. Никто не сделал ему никакого замечания, когда он вернулся с берега только после полудня. Вечером пришел Волдис и остался у него допоздна. К ним присоединился Яновский, и за бутылкой виски полилась беседа о прежних веселых годах в мореходном училище. Некоторые товарищи погибли во время войны, другие уехали на чужбину, а иные и совсем исчезли из поля зрения. «Волдис, что там у тебя получилось с кухаркой аптекаря?» — «Яновский, а ты помнишь, как сдавали на выпускных экзаменах девиацию?» — «А та маленькая резвушка? Ингус, ты продолжаешь переписываться с ней?»

Время прошло незаметно, день кончился и начался другой. На второй день рождества Ингус опять гостил у Волдиса. Он завидовал другу: как легко он умел жить! Его не мучили сомнения и несбыточные мечты. Когда есть работа, он работает, когда праздник — празднует. Почему Ингус не может так? Для этого нужно совсем немного. Более практично смотреть на жизнь, не увлекаться встреченными на футбольном поле девушками и отнестись наплевательски к тому, что Мод перестала отвечать на письма. Кроме Мод есть целые легионы других женщин. Где-то на берегу родного залива одна из них ждет тебя уже пятый год и будет ждать, пока ты не вернешься. Почему ты так мрачен, молодой человек? Виски — крепкая водка, и гармонь звучит весело. Когда-нибудь и ты станешь капитаном на своем собственном судне.

Может быть, это была уже не любовь, а строптивость, упрямство страсти, задетое самолюбие? Каждому из них — и