О чем поет твое сердце? (СИ) - Лакина Ирина

Он опустился на ближайшую скамейку и выпустил ее руку. Не в силах сказать ни слова, красная, точно вареный рак, Тая встала рядом и не знала не только, что ответить, но и что ей делать в этой ситуации. Он был чертовски прав! И чертовски хорош собой….

Макс поднял на нее глаза. Тая мысленно поблагодарила небеса за то, что именно возле этой лавочки перегорела лампочка уличного фонаря, и он не видит, как пылают ее щеки. Мужчина похлопал ладонью по скамье, приглашая ее сесть рядом.

– Так и будешь стоять?

– Буду стоять.

– И даже не начнешь кричать – «что ты о себе возомнил?»

– Какой смысл в этих криках, если они ничего не меняют в твоей голове?- Тая пожала плечами.

– Никакого, если ты так думаешь.

Девушка громко выдохнула и все же присела на самый край. Что-то мягкое неожиданно коснулось ее руки. Тая опустила глаза и увидела котенка. Животное привстало на задние лапки, а передние положило ей поверх ладони, и жалобно смотрело прямо в глаза. Просто грязный, серый в белую полоску котенок – еще совсем недавно Тая была с ним на одной ступени социальной лестницы, такая же бездомная и голодная бродяга.

– У тебя есть что-нибудь съестное?

– Что? – Макс удивленно приподнял брови.

– Тут котенок. Голодный, - пояснила девушка.

– Кажется, в машине где-то завалялась пачка сухариков.

Он встал со скамьи и быстрым шагом направился к авто. Через несколько минут довольный котенок хрумкал у ее ног, радостно виляя хвостом. В воздухе повисло молчание. Никто не решался нарушить эту тишину, которая лишь изредка прерывалась ревом моторов дорогих машин где-то в отдалении, да шелестом листвы на кронах деревьев.

Тая посмотрела на Макса. Он выглядел расслабленным, отрешенным и даже слегка сонным, словно тибетский монах во время медитации.

– Кому предназначались те тюльпаны? – С языка соскочил терзающий ее вопрос. Тая осеклась и прикусила губу, коря себя за несдержанность и чрезмерное любопытство.

– Ответ тебе известен.

– Что это значит? – Она выпрямила спину и повернулась к нему лицом.

Макс посмотрел на нее и ухмыльнулся.

– Значит, ты готова поговорить?

– Просто объясни мне, что происходит.

Она устала от этой бессмысленной дуэли. Больше не было сил противостоять ему. Он вымотал ее, вытряхнул всю душу на улицу, оставив внутри зудящую пустоту. К тому же, мысль о том, что тюльпаны он принес именно для нее, тешила ее уязвленное самолюбие. Никто и никогда раньше не дарил ей цветов.

– А как ты думаешь, что происходит? – Макс улыбнулся краешком губ, глазами просверливая в ней дыру.

– Хватит! – Тая резко вскочила с лавочки и скрестила на груди руки. – Хватит меня мучить! Что это за разговор такой? Ты отвечаешь вопросом на вопрос, выводишь меня из равновесия, у меня больше нет сил! Я что, похожа на Вангу? У меня нет экстрасенсорных способностей.

– Для начала перестань сама себя мучить, - ответил Макс, – и признайся сама себе в том, чего ты так боишься.

– И чего же я боюсь? – Девушка начала нервно подергивать ногой и вертеть головой в поисках чего-то, что отвлечет их от этого разговора. Но в радиусе нескольких сотен метров не было ничего, кроме молчаливых деревьев, пустынных лавочек и фонарей.

– Вот сядь и подумай.

Тая плюхнулась на скамью и обиженно отвернулась от него, продолжая качать ногой. Она прекрасно понимала, что он хочет ей сказать и зачем он это делает. Но сдаться, признаться в чувствах к нему было настолько невыносимо, что это злило ее еще сильнее. Красный колокольчик в ее голове трезвонил об опасности. Его нельзя любить. С ним нельзя связываться. От него нужно бежать, и не оглядываться. Но вместо этого, почему-то, все ее существо, каждая клеточка стремились к нему. Она сама не заметила, как медленно, миллиметр за миллиметром скользила по скамейке ее рука до тех пор, пока указательный палец не коснулся его руки.

Ее словно обожгло. Она резко дернулась, чтобы убрать руку обратно, но он не позволил. Макс накрыл ее ладонь своей рукой и начал нежно поглаживать пальцами. Мурашки побежали по коже. Кто-то начал щекотать гусиным перышком живот изнутри. Волна тепла разлилась по телу. На этот раз она пропала. Отрицать очевидное было бессмысленно. Он выиграл, а она проиграла. Или наоборот. Она запуталась, пытаясь одержать верх над самой собой, но истина всегда была где-то рядом. Тая зажмурилась, глубоко вздохнула и повернулась к Максу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он смотрел на нее – нежно, с надеждой и каким-то юношеским волнением. Последние остатки сопротивления растаяли под этим взглядом.

– Ты со мной? – Тихонько спросил он.

– Я с тобой, - выдохнула она.

Макс улыбнулся – искренне, открыто, заразительно. Словно она только что подарила ему эликсир вечной молодости и долголетия. От его нежного и ласкового взгляда хотелось парить над землей. Тая почувствовала, как за спиной растут крылья. Она не сдержалась и улыбнулась ему в ответ.

– Боже, какая же ты красивая! – Прошептал он, проводя ладонью по щеке.

Ей захотелось уснуть на этой ладони. Положить на нее голову и провалиться в глубокий красочный сон, в котором весь мир будет принадлежать только им.

Макс придвинулся к ней почти вплотную, обхватил руками ее лицо, а затем поцеловал. Его губы едва касались ее губ, словно крылья бабочки, порхающей над распустившимся цветком. С каждым прикосновением ей хотелось большего. Она подалась вперед, прижимаясь к его крепкой груди, и приоткрыла на выдохе рот. Макса не нужно было просить дважды. Он все понял. Его губы с жадностью завладели ее губами, а язык проник внутрь и начал щекотать ее десна и зубы, заставляя девушку сгорать от удовольствия.

Его рука скользнула ниже. Пальцы нежно прошлись по шее, вызывая приступы сладкой истомы. Он отпустил ее губы и теперь играл с мочкой уха, покусывая и облизывая ее. У девушки перехватило дыхание.

Она аккуратно отстранилась и смущенно опустила глаза.

– Прости…, - прошептала Тая, – Я не могу зайти так далеко…

Макс улыбнулся и провел ладонью по ее волосам.

– Я не буду тебя торопить.  – Мужчина взял ее руку, поднес к своим губам и нежно поцеловал. – Теперь я отвезу тебя домой.

– Хорошо.

На душе у девушки расцвела весна. Прямо посреди осени. В этот момент все страхи и тревоги казались каким-то детским капризом, а будущее рисовалось в розовом свете. Ее ступни едва касались земли, она не шла, а летела к машине.

Макс, как истинный джентльмен, открыл для нее дверь, затем сел за руль и завел мотор. Машина протяжно зарычала, точно разбуженный посреди ночи лев, который очень зол на того, кто посмел его побеспокоить.

Тае хотелось, чтобы дорога домой стала такой длинной, что до самого рассвета они не смогли добраться до места. Макс, напротив, желая продемонстрировать мощь своего авто, давил на газ и умело маневрировал на московских улицах.

Одной рукой он управлялся с рулем, а другой сжимал ее ладонь. И не было в ее жизни ничего более прекрасного, чем эта рука, сжимающая ее руку. Она с трудом могла заставить себя не смотреть на него. Если бы рядом оказался кто-то третий, она попросила бы его ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.

«Влюбилась по самые гланды», - подумала она про себя, и от этой мысли почему-то захотелось улыбаться.

– Приехали, - голос Макса вывел ее из этого странного мечтательного оцепенения. Девушка посмотрела в окно и увидела родной двор.

– Приехали, - в ее голосе просквозила печаль.

– Ты снимаешь в этом доме квартиру? – Он открыл дверь и протянул ей руку. На этот раз Тая даже не думала, и тут же вложила в нее свою ладонь.

– Не совсем так, - замешкалась девушка, не зная, как рассказать ему о том, что по утрам она подрабатывает дворником.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– То есть? – Брови Макса поползли вверх. – Не хочешь ли ты сказать, что живешь…

Визг автомобильного клаксона перебил его. Они одновременно повернули головы на источник звука. Справа от подъезда с включенными фарами и работающим двигателем стоял внедорожник Антона.