Загнивающий Эльфланд - Егор Михнегер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Учитель причмокнул:
— Но привыкшие решать все проблемы грубой силой мужчины стали бороться со следствиями, а не с причиной. Разгоны митингов, демонстративное наказание общественных лидеров. И всё это ежедневно показывалось в виде драматического спектакля по эльфовидению! «Мученицы» вызывали всё больше сочувствия и симпатии, на их сторону стали переходить даже те, кто всегда считал женщин эльфами второго сорта. Соотношение сил быстро менялось, и вскоре власть была вынуждена уже не применять силу, а идти на всё новые и новые уступки, чтобы сдержать недовольство. И как это часто бывает в истории, чашу терпения народных масс переполнил весьма незначительный по масштабу, но вопиющий по своей наглости и несправедливости инцидент…
* * *
Двое правдистов старательно записывали каждое слово Горрыка. Могучий орк вальяжно расселся на троне захваченного несколько часов назад замка, рассуждая о могуществе Орды и хитроумии шаманов. Второй по значимости орк, Рычача, стоял подле трона и одобрительно кивал в такт речи верховного хана.
— Все армии людей мы, значит, разбили. Все земли, деревни и мелкие городки захватили. Остались, значится, замки и защищённые города — каменные стены носорогами не пробьёшь.
Правдисты, не перебивая, быстро шуршали перьями в своих свитках. Горрыку нравилось такое усердие.
— Тогда Рычача говорит: давай построим таран! Рычача он умный у нас, считать умеет, читать может, даже пишет, бывает. Он всех толковых рабов заставляет к нему отправлять, говорит с ними, учится. Не даёт убивать, кормит их. Я однажды по пьяни одному старцу шею сломал, так Рычача потом неделю на меня обижался! Говорит, нельзя так, надо учиться у старых и умных, знание — власть. А я ему говорю, власть — это сила! А он мне: сила в правде, Горрык, а правда в знании. Я ему тогда в лоб как дам! Он снова обиделся. Но затем я каких-то грибов обожрался, живот болел ужас! Пришлось прощение у Рычачи просить, значит, чтобы он меня вылечил.
Горрык сделал паузу, давая эльфам время, чтобы дописать поучительную историю его взаимоотношений с шаманом.
— Я говорю: строй Рычача, делай что хочешь, дай только нам в этот город войти. А то все попрятались за стенами и воевать не хотят. Я же вижу, ребятам нашим уже невмоготу, давно настоящих сражений не было, хочется силушкой помериться орочьей! Уже между собой начинают бодаться, нехорошо. Ну, Рычача, значит, каких-то рабов своих порасспрашивал, наобещал им чего-то, и те ему построили отличный таран. Ворота ломает, одно загляденье! Огромное бревно они значит подвесили, раскачивают его и БА-А-АБА-А-АХ! Воротам кирдык. Только к воротам подойти сложно, таран он тяжёлый, а люди со стен всё стреляют и стреляют из лукав. Масло кипящее льют, камни кидают. Злые они, эти люди, — пожаловался на противников Орды Горрык.
Записывающие рассуждения орка правдисты спорить не стали.
— Но мы тогда над тараном крышу построили, щитов по бокам накрепили, всё как у нормальных людей. Чего так смотрите косо? Я, когда молодой был, наёмником пару раз на войнушку королевства какого-то нанимался. Платили там хорошо, кормили, делать ничего не надо, только иногда других людей убивать. Так что я знаю, как надо правильно воевать. Так всем в Эльфланде своём и скажите: Горрык — это вам не какой-нибудь дикий варвар, а культурный орк. Эрекци…Рычача, как там это слово дурацкое? Да, эрудированный я, Орде повезло.
Горрык подозвал жестом одного из рабов, приказал принести ему эля.
— У них там в погребах столько выпивки вкусной… Не пьянит ни разу вообще, но приятно. Что мы сделали с горожанами и защитниками замка? Ну право, что мы звери какие-то, чтобы всех убивать?! Женщин изнасиловали, младенцев сожрали, остальных всех согнали на поле. Завтра Рычача придёт, умненьких себе отберёт, остальные нам прислуживать будут. Мы, орки, народ кочевой, на одном месте долго не можем сидеть. Варги, носорожки, да и сами ребята быстро загадят самую чистую степь. Надо всё время двигаться, чтобы в дерьме не увязнуть. Но теперь мы сможем более оседлый образ жизни вести — у нас есть людишки, они за нами говно уберут.
Глава 8
Королева тумана
Люди не совершают революцию охотно, как и войну. Разница, однако, та, что в войне решающую роль играет принуждение; в революции же принуждения нет, если не считать принуждения обстоятельств. Революция происходит тогда, когда не остается другого пути.
Лев Давидович Троцкий
— Ла-виль-я, Лавилья. Ро-ди, родилась. В об, в обыч, в обыч-ной се-мье. Лавилья родилась в обычной семье!
— Браво, Маврик, такими темпами мы, возможно, дочитаем книгу до конца второго тысячелетия.
Учительницу литературы явно не впечатлили способности Маврика к чтению. А ведь они читали на уроках книги не на высшем эльфийском, а на адаптированном специально для представителей варварских рас бытовом. В чём разница между двумя версиями одного языка Афелис уразуметь не мог, но когда он попробовал почитать завалявшуюся в их хибаре книгу на высшем наречии, то никак не мог сложить из знакомых букв осмысленные предложения. Бесконечные названия, отсылки, сотни оттенков каждого прилагательного… Вроде что-то читаешь, читаешь, а о чём идёт речь, взять в толк не можешь.
Бытовой эльфийский был куда проще, ограничиваясь пятью тысячами слов. Всё однозначно, никаких тебе двойных, тройных и так далее смыслов. Но у Маврика, проводившего всё свободное время у эльфомарева, было другое мнение на сей счёт:
— Зачем вообще что-то читать, когда есть эльфовидение? Там всё покажут и объяснят куда лучше книг! Вчера вот показывали, что оркозащитники опять…
Строгая учительница хлопнула по столу:
— Не сметь! Эльфовидение действительно убивает культуру чтения, но это не значит, что оно может заменить собой книги. Только текст может развить воображение, передать и сохранить информацию на века. А эльфомарево способно воспроизводить лишь иллюзорные сиюминутные образы, которые растают как дым, каковым они и являются.
— Книги тоже вполне себе дымят, если их слегка подогреть, — не унимался Маврик, который терпеть не мог уроки литературы. Как, впрочем, и любые другие уроки, отвлекавшие его
