Книгоиздатель Николай Новиков - И. Мартынов

«Санктпетербургские ученые ведомости» просуществовали сравнительно недолго. За несколько месяцев, с марта по июнь 1777 г., здесь были критически рассмотрены 34 книги, напечатанные Академией наук, Московским университетом и «вольными» типографиями (в том числе четыре новиковских издания). Явно демонстративный характер носила публикация в первых номерах журнала, на самом видном месте библиографического обзора полузапретного в России и широко разрекламированного за границей издания екатерининского «Наказа» Комиссии по составлению нового Уложения. Наперекор желанию императрицы, Новиков вновь напомнил обществу о несбывшихся «конституционных мечтаниях» обманутого поколения. Просвещенные читатели горячо поддержали выступления «Ведомостей» в защиту чистоты родного языка, внимательно прислушивались к их отзывам о книгах по истории, государственному праву и педагогике, приветствовали появление в свет дополнений к «Опыту исторического словаря» и «Древней российской вивлиофике». К сожалению, разночинная публика не разделяла энтузиазма «ученых господ». Сочтя журнал слишком пресным и однообразным, она по-прежнему довольствовалась той информацией о новых книгах, которая регулярно появлялась на страницах официозных «Санктпетербургских ведомостей». Книготорговцы, поддержавшие Новикова и Миллера на первых порах, быстро разглядели полную бесперспективность преждевременно явившегося в свет журнала. Лишенные финансовой поддержки, издатели «Санктпетербургских ученых ведомостей» вынуждены были расстаться с читателями, так и не осуществив своих далеко идущих планов.

Безрезультатно окончились все попытки отважного поручика захватить штурмом бастионы косности и невежества. Приходилось менять тактику, памятуя о том, что нередко длительная, упорная осада оказывается гораздо эффективнее стремительной атаки. Человек не рождается на свет читателем, эта потребность возникает у него с годами. Поэтому вполне естественно то огромное влияние, которое оказывают первые наставники на круг и характер его книжных интересов. Последовательный и деятельный просветитель, Новиков всегда отводил в своих планах особое место вопросам чтения женщины-матери, воспитательницы новых поколений. Умная, начитанная женщина с хорошим литературным вкусом могла несомненно лучше исполнить материнский долг, чем корреспондентка «Трутня» — «Ужесть как мила», — у которой от серьезных книг делалась «теснота в голове». Мысль о создании первого в России литературного журнала для женского чтения возникла у Новикова еще на заре его издательской деятельности. Однако только спустя 10 лет на полках книжных лавок появились изящные томики «Модного ежемесячного издания, или Библиотеки для дамского туалета» (ч. 1–4, Спб.-М., 1779). Вниманию читательниц предлагались чувствительные элегии и сентиментальные повести, исторические анекдоты и назидательные притчи, а в дополнение — 12 картинок новейших парижских мод. Казалось, Новиков все продумал, все предусмотрел. И все-таки итоги подписки на «Библиотеку» не оправдали надежд издателя, твердо уверенного в том, что одно название этого журнала избавит его от убытков. Далеко не каждая любительница книг могла выкроить из своего бюджета 5 руб. на покупку столь дорогой «безделушки». Не случайно в списке 57 «пренумератов» «Модного ежемесячного издания» встречается так много сановных имен и громких титулов.

И все-таки не «Санктпетербургские ученые ведомости» и не модный журнал помогли Новикову привлечь внимание русской читающей публики к серьезным общественным и нравственным проблемам. В самые критические для издателя дни на помощь к нему пришли руководители петербургских масонов, давно уже с симпатией следившие за его энергичной просветительной деятельностью. Укоренившись на русской почве в середине XVIII в. ложи масонов — вольных каменщиков разных систем постепенно приобрели немалый вес во всех сферах общественной жизни страны. Атмосфера бюрократического государства, принижавшего и калечившего человеческую личность, создавала особенно благоприятные условия для расцвета масонства. Поиски моральной опоры, стремление к «самоочищению» от сословной скверны лакейства и палачества были присущи значительной части дворянской интеллигенции тех лет. Этот процесс в какой-то степени усугублялся кризисом русского вольтерьянства, истолкованного некоторыми последователями фернейского патриарха в чисто нигилистическом духе. Естественно, что уже сама по себе полулегальная форма существования масонского братства, легенды о его таинственных связях с потусторонним миром, фантастическом богатстве и влиянии привлекали в ложи разного сорта политических авантюристов, мистиков и шарлатанов. Однако не они определяли лицо масонства. Лучшие умы человечества — Гёте и Франклин, Лессинг и Гердер, Флориан и Дантон — видели в масонстве, «поднимающемся над всеми сословными различиями, над всяким сектанским духом», могучее орудие моральной революции умов, прототип будущих, более гуманных и справедливых отношений между людьми.

Страстная приверженность издателя «Трутня» и «Живописца» идеалам добра и справедливости, ненависть к насилию и пороку вполне согласовались с краеугольными принципами масонского учения. Масонами были чуть ли не все его наставники и друзья: А. П. Сумароков и М. М. Херасков, В. И Майков и М. И. Попов, А. М. Кутузов и А. Н. Радищев, И. А. Дмитревский и К. В. Миллер. Поэтому вступление Новикова в июне 1775 г. в ложу «Астрея» помогло ему обрести ту «точку опоры», которой так нехваталс просветителю-одиночке. Обретя солидную моральную и материальную поддержку собратьев по ордену, Новиков смог приступить к осуществлению давно задуманных планов интеллектуального и нравственного просвещения соотечественников.

Первым шагом на пути к реализации этих замыслов было издание литературно-философского журнала «Утренний свет» (1777–1780), сплотившего вокруг себя наиболее талантливых писателей и переводчиков из среды вольных каменщиков. В журнале стали публиковаться подобранные с большим вкусом разнообразные и занимательные сочинения в стихах и прозе мыслителей всех стран и эпох (от Платона и Вергилия до Виланда и Юнга), наглядно иллюстрировавшие важнейшие положения масонской этики и морали. Именно эта идейная целеустремленность, мессианский дидактизм, поиски позитивной программы действий, способных сделать более счастливыми каждого человека в отдельности и общество в целом, выгодно отличали «Утренний свет» от большинства современных ему периодических изданий. И все-таки нельзя объяснить фантастический успех журнала петербургских масонов только его публицистическими и эстетическими достоинствами, хотя они и несомненны. Не меньшую роль сыграли здесь оригинальные методы издания и распространения «Утреннего света», представлявшего собой лишь одно из звеньев в широком комплексе просветительных и филантропических предприятий Новикова.