Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генерал-полковник Л. М. Сандалов так характеризует Говорова в период его преподавательской работы в Академии: «Высокого роста, темный шатен с волевым лицом, серьезный, всегда подтянутый и безупречно одетый, Леонид Александрович Говоров пользовался у нас большим авторитетом. Он держался несколько особняком, в разговорах на бытовые, повседневные темы участия не принимал, и даже его присутствие при таких разговорах несколько стесняло собеседников. […] Однако неразговорчивый Говоров мгновенно преображался, когда разговор заходил на военные или военно-политические темы. Он буквально чеканил фразы своим несколько глуховатым голосом. Его суждения часто были резки, но всегда отличались железной логикой»[46].
В эти, как позже стало ясно, предвоенные годы Говоров становится все более замкнутым, неразговорчивым. Возвращаясь из Академии, он до глубокой ночи занимался в своем кабинете: листал подшивки газет, прорабатывал вопросы тактики, писал научную работу по использованию артиллерии при атаке укрепрайонов. Он пытался найти ответы на мучающие его вопросы: почему его не арестовывают? Когда начнется война? В том, что война на пороге, Говоров не сомневается. Но это всё дома, на глазах жены. В Академии слушатели видели совсем другого Говорова. Когда он начинал читать лекцию, пропадала его привычная замкнутость, взгляд его загорался, голос был твердым, громким и уверенным. За кафедрой всегда стоял блестящий оратор с внятным стилем изложения материала. В конце 1938 года комбригу Говорову было присвоено ученое звание доцента.
Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года: в этот день немецкие войска вторглись на территорию Польши. А через три месяца — 30 ноября — развернулись военные действия на советско-финляндской границе. Именно в этой зимней кампании впервые проявился талант Говорова, как полководца. Все то, что он наработал и обобщил в своем научном труде по прорыву укрепрайонов, он применил в лесах Карельского перешейка при штурме укреплений линии Маннергейма.
Начиная с 1990-х годов в отечественной историографии было признаком хорошего тона признавать захватнический характер «развязанной И. В. Сталиным войны». Однако беспристрастный взгляд на историю карельской земли, на контекст времени, на причины и предшествовавшие войне переговоры с финским правительством позволяют рассматривать Советско-финскую войну как вынужденную меру по защите Ленинграда и его рубежей. Причины неизбежного военного конфликта кроются все в той же надвигающейся угрозе большой европейской войны. СССР, все больше осознавая ее неизбежность, вынужден был искать возможность отодвинуть государственную границу как можно дальше от одного из самых стратегически важных городов — Ленинграда. Учитывая это, советское руководство вступило в переговоры с финнами, предложив своим соседям обмен территориями. При этом финнам предлагалась территория, практически в два раза большая, чем планировал получить взамен СССР. Но от финского правительства последовал категоричный отказ. На тот момент линия укреплений на Карельском перешейке вдоль границы с Ленинградом, получившая название «линия Маннергейма», считалась неприступной цитаделью. Финны, с одной стороны, были уверены в ее непреодолимости, с другой — считали Карельский перешеек исконно финской территорией, забыв, видимо, что в состав Финляндского княжества территория Выборгского и Кексгольмского уездов вошла в 1811 году по указу императора Александра I. Сделано это было для удобства управления и сбора налогов. Примерно так, как в 1953 году Крым перешел в состав Украинской ССР. А если копнуть в глубь веков, то это были исконные земли Новгородского княжества.
Начиная военные действия, советское командование рассчитывало на быструю и победоносную войну с минимальными потерями. Однако финны не собирались сдаваться на милость большому соседу. Для Красной армии война началась с тяжелых боев. Первый ее этап в историографии принято датировать 30 ноября 1939 года — 10 февраля 1940 года, он стал самым кровопролитным для наступающих советских войск.
В этот период оборону финнов пытались взломать лобовыми атаками. Сооружения линии Маннергейма изначально возводились с учетом рельефа местности, образуя вместе с естественными преградами единую систему обороны. Дзоты с толщиной стен до 1,5 метра, двухэтажные доты и укрытия для личного состава были соединены между собой, образуя, таким образом, обособленные узлы сопротивления. Пространство перед полосой укреплений было пристрелено. Минные поля, ряды противотанковых надолб, рвов и проволочных заграждений затрудняли подступы к ней. А подготовка и снабжение советских войск не всегда были на должном уровне. Были случаи, когда бойцам не хватало патронов и рукавиц, от обморожений людей погибло не меньше, чем от пуль. Кровь застывала на сорокаградусном морозе, превращаясь в красные сосульки. В этих условиях советские войска подошли к линии Маннергейма, но взломать ее никак не могли.
«В январе 1940 г. Наркомат обороны СССР направляет Говорова, как ценного специалиста, имевшего фундаментальные знания в области боевого применения артиллерии и прорыва укрепленных районов противника, в действующую армию. […] Комбрига Л. А. Говорова… назначают на должность начальника штаба артиллерии 7-й армии Северо-Западного фронта. 7-й армии (командарм 2-го ранга К. А. Мерецков) отводилась основная роль в действиях на Карельском перешейке, ее задачей было осуществить прорыв финской обороны на главном, Выборгском, направлении»[47]. И именно с Мерецковым судьба столкнет Говорова во время битвы за Ленинград…
План прорыва железобетонного пояса разрабатывался уже в ходе боев, что называется, на ходу. Основная роль по предложению Говорова была отведена крупнокалиберной артиллерии. Говоров предложил рискованный, но оправдавший себя маневр: выкатить пушки на передовую, на расстояние прямой наводки, чтобы увеличить поражающую мощность артиллерийского огня. Этому предшествовала долгая, кропотливая работа по изучению системы обороны противника. Финскую линию обороны можно сравнить с абсолютно глухим человеком, а Говорову надо было написать симфонию, придумать и исполнить на имеющихся инструментах такой концерт, чтобы пробить глухоту, достучаться, заполнить звуками, снарядами, крошевом, взрывами ту невероятной плотности стену из холода и бетона.
О знакомстве с Говоровым во время Советско-финской войны вспоминал бывший начальник разведотдела штаба 7-й армии, в ту пору комбриг, П. П. Евстигнеев: «…Его скрупулезность при изучении разведданных по каждому доту и на всем участке прорыва могла утомить даже нас, разведчиков. (…) Настойчив он был дьявольски. Сидел часами с луной, сравнивал с аэрофотоснимками все фотографии дотов, полученные ранее от войсковой разведки; потом побывал на многих передовых наблюдательных пунктах перед самыми дотами, определяя их сектор огня из амбразур; выбирал оптимально выгодное место огневой позиции для тяжелых орудий.
Он и был одним из инициаторов разрушения железобетонных дотов огнем орудий самых крупных калибров с максимально близких дистанций — прямой наводкой, чтобы расчистить путь атаке пехоты. Мы вместе с ним составили и подписали разведывательную карту линии Маннергейма и докладывали ее К. А. Мерецкову и А. А. Жданову, как члену Политбюро и секретарю
