Свадьбы не будет, Светлый! - Анна Солейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как вы собираетесь отговорить Райана жениться на мне? — зашептала я. — И что вы хотите в обмен? За то, что пойдете против воли Верховного, вашего сына?
Рот Ребекки открылся. А потом закрылся. И лицо у нее вдруг стало таким... мягким, улыбчивым.
— Что ты такое говоришь, деточка? Иди-иди. Тебе бы поспать, да и холодно уже. — Она свободной рукой подтолкнула меня в спину. Ощутимо так подтолкнула. — Ты только не заблудись в следующий раз. Война закончена, а все-таки темной в квартале светлых может быть опасно.
Это что, угроза? И почему она вдруг начала называть меня деточкой и сюсюкать?
— Вы только что сказали, что я не выйду замуж за Лайтвуда, — вернула я Ребекку к началу разговора. — Вы мне угрожали! А сейчас делаете вид, что ничего не было?
Ребекка поджала губы, мгновенно теряя добродушное выражение лица.
— Воспитанная девушка бы не заметила.
Я хмыкнула про себя. Привыкла, должно быть, иметь дело со светлыми. Те, как на подбор, были кроткими, молчаливыми и послушными. Они бы, может, и не заметили. Но я-то другая.
— Воспитанная девушка бы сейчас перед вами не стояла, — отпарировала я. — Я правильно понимаю, что вы не хотите видеть меня женой вашего сына?
— Я бы хотела, чтобы мой сын женился на достойной девушке, — вздернула подбородок Ребекка.
— Так? — поторопила я.
— На достойной и светлой, — уточнила она.
Ага.
— Заключим союз? — протянула я ей руку. — Я не хочу становиться женой лорда Лайтвуда, вы — не хотите видеть меня невесткой. Нам обеим выгодно сорвать помолвку.
Ребекка ничего не ответила.
В траве стрекотали ночные цикады. Где-то вдалеке завыла собака.
— Союз? — повторила я, прервав затянувшуюся паузу. — Светлые ведь знают смысл этого слова? Это значит, что…
— То есть ты… — неожиданно отмерла Ребекка. — Хочешь сказать мне, что мой сын сделал тебе предложение, а ты… не хочешь быть его женой?
— Да, я думала мы в этом разобрались.
Светлые! Неужели они еще и туго соображают.
— Да как ты смеешь! — возмутилась она. — Ты понимаешь, кто к тебе сватается? Да ты от счастья до потолка должна прыгать, теряя юбки! Сам лорд Лайтвуд! Верховный светлых! Самый завидный холостяк столицы, а то и всей империи! Добрый, красивый, умный, талантливый! Доверенное лицо императора! К тебе сватается мой сын! А ты — нос воротишь?!
Я растерялась так сильно, что даже не смогла придумать, что ответить. То есть, Ребекка, с одной стороны, не хочет видеть меня невесткой, с другой — возмущена тем, что я не оценила предложения ее сына?
Виски заломило.
Мне нужно было домой, в привычный мир темных, где все подчинялось каким-то ясным и понятным законам логики, цинизма и выгоды. Нужно было хорошенько все обдумать и… выстроить новый план атаки.
И это не бегство от светлых! Нет!
Это — тактическое отступление.
— Я пойду, — проговорила я. — Доброй ночи, Ребекка. И помните — мое предложение в силе.
Я спустилась с крыльца, и тут в спину мне полетело:
— Никаких союзов не будет. И чтобы духу твоего здесь не было, змея подколодная! Имей в виду, я люблю своего сына и костьми лягу, лишь бы не дать ему испортить себе жизнь и взять тебя в жены!
Вот и как ответить?
“Уж сделайте одолжение?”
Я стремительно шагала по мощеным улицам, в голове было тесно от мыслей.
С одной стороны, я сегодня испортила настроение двум светлым: напугала Сэмюэля и разозлила Ребекку.
Это плюс.
Ребекка играет на моей стороне — это еще больший плюс. И уж совсем хорошо то, что мне даже не пришлось ничего ей предлагать.
Минус был только в том, что я ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы отвертеться от помолвки: Лайтвуд, как и прежде, остался спокоен и непоколебим.
Ну что ж.
Сэмюэль и Ребекка на моей стороне, осталось настроить против идеи свадьбы старшую дочь Лайтвуда и малыша Бенджамина.
Именно поэтому я завтра приду к нему в гости.
А не потому что… в общем, исключительно из темных, низких и корыстных мотивов. Не потому, что пообещала Бенджамину!
Голова трещала от переизбытка новой информации, от Лайтвуда, от остальных светлых. Мне нужно было хорошенько все обдумать. Узнать побольше о светлых. Придумать план действий, потому что враг оказался куда более опасным, чем я думала.
Кажется, Лайтвуд ни перед чем не остановится. Но зачем ему это? Какой мотив?
Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила, что у меня на пути выросла уже знакомая мужская фигура с ножом в руке, на лезвии которого отражался свет луны.
Замерев на несколько секунд, мужчина опустил нож.
— Опять ты, — досадливо проговорил он.
— Может, следующей ночью повезет. Ты, главное, не отчаивайся. И поувереннее! Нож побольше возьми, — с сочувствием произнесла я и аккуратно обогнула его, направляясь к особняку Даркморов.
Мне нужно было отдохнуть.
И информация. Много информации.
Едва дойдя до собственной спальни, я упала на кровать и забылась тревожным сном, в котором присутствовали Лайтвуд, лилии и почему-то Ренфилд, который высаживал их на матушкиной клумбе, предварительно выкрасив в алый цвет.
Проснулась я от немелодичного бренчания и пропитого, но очень вдохновленного голоса, выводящего: “В дале-е-еких земля-я-ях, во времена давние-е-е, жил ба-а-ард оди-и-ин…”
Я накрыла голову подушкой и застонала. Лайтвуд!
Неужели опять прислал менестрелей?!
Ну все.
Где мой нож?!
Мог бы прислать что ли кого-то, кто петь умеет... Он же светлый, должен быть милосердным. Я наскоро оделась в любимое просторное платье из черного кружева — как же удачно все-таки, что я не светлая. Одежда темных всегда шилась так, чтобы мы могли надевать и снимать ее сами безо всяких проблем. К примеру, мы не носили тяжелых каркасных подъюбников и уж точно не надевали корсетов.
Хотела бы я посмотреть на того мужчину, который скажет темной, что ее талия — недостаточно узкая, а грудь — недостаточно пышная. Вероятно, он бы даже фразу эту не закончил, а его останки родня долго собирала бы по окрестностям.
Закрепив пушистые после сна волосы рубиновой заколкой, я побежала вниз по лестнице, горя праведным гневом и желанием порвать лорда Лайтвуда на сотню маленьких светлых магов.
“О любви-и-и спою я тебе-е-е…”
Голос менестреля на первом этаже был слышен еще лучше.
Проклятый, помоги.
Еще всего лишь двенадцать часов утра!
Кто же поет в такую рань? Это даже для темных слишком жестоко.
Обычно темные были ночными жителями — наша магия отлично сочеталась с лунным светом, но блекла при дневном. Так что вставали раньше полудня мы редко. Отец — исключение. Он все-таки был Верховным и носился по делам в любое время суток.
— О,
