Поединок с манипулятором. Защита от чужого влияния - Анна Азарнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уловка «навязывания точки отсчета» лежит в основе еще одной тактики достижения уступчивости, которая немного напоминает прием «дверь, закрытая перед носом», однако не требует, чтобы перед согласием звучал отказ. Эта тактика носит название «это еще не все».
В одном из экспериментов студенты, торгующие выпечкой, должны были продавать чайный набор из пирожного и двух печеньиц по общей цене 75 центов. Для этого использовался один из двух сценариев. Первый подразумевал прямое предложение: готовый набор за 75 центов. Согласно второму, продавец сначала предлагал за 75 центов только пирожное, а затем, после короткого совещания с коллегой (прежде, чем покупатель успевал что-либо сказать), добавлял в набор пару печений, не меняя цены. В случае прямого предложения покупка совершалась в 40 % случаев. «Подсахаривание» сделки в рамках сценария «это-еще-не-все» подняло этот показатель до 73 %.[17]
Противостояние манипуляции, построенной с привлечением описанных операций, может быть очень затруднительным, так как зачастую возможностей для оперативной проверки информации, выдаваемой манипулятором, у нас нет. Кроме того, манипулятор, «играющий с информацией», нередко прибегает к специальным уловкам, снижающим вероятность того, что информация будет проверяться. Например, он использует сложившиеся у вас с ним доверительные или якобы доверительные отношения (маска «Доверенное лицо» – «мы же с тобой свои люди, вот я и решил помочь»), или нагнетает обстановку, создавая атмосферу секретности («это строго между нами!») или спешки («Решение надо принять сейчас, в ближайшие пять минут, промедление грозит непоправимыми последствиями!»).
Навязывание точки отсчета имеет много общего с манипулятивной операцией, которую мы называем петлей.
Петля – смысловая конструкция, построенная определенным образом. Как правило, оформляется в виде вопроса, который манипулятор адресует своей жертве. Этот вопрос сконструирован таким образом, что какой ответ на него ни дай, все равно «сядешь в лужу» – выдашь реплику, удобную для манипулятора.
Насреддина попросили прочесть проповедь жителям соседней деревни. Он взобрался на кафедру и сказал:
– О люди, знаете ли вы, о чем я буду говорить с вами?
Несколько буянов, желающих позабавиться, крикнули, что не знают.
– В таком случае, – сказал мулла с достоинством, – я пока воздержусь от попыток обучать таких невежд.
На следующей неделе старейшины деревни, заручившись уверениями хулиганов о том, что они больше не будут мешать делу своими замечаниями, опять пригласили Насреддина посетить их.
– О люди! – снова начал Насреддин, – знаете ли вы, о чем я буду говорить с вами?
Некоторые из тех, на кого Насреддин смотрел особенно свирепо, не знали, как реагировать на это, и пробормотали: «Да».
– В таком случае мне нечего сказать вам, – резко сказал Насреддин и покинул зал.
После настойчивых просьб сделать еще одну попытку Насреддин посетил деревню еще раз и снова предстал перед собравшимися.
– О люди! Знаете ли вы, о чем я буду говорить с вами?
Так как всем показалось, что мулла ждет ответа, люди закричали: «Некоторые из нас знают, а некоторые нет!»
– В таком случае пусть те, кто знают, расскажут об этом тем, кто не знает, – сказал Насреддин, собираясь уходить.[18]
Другой пример петли:
Робкий восторженный почитатель таланта всемирно известного автора случайно попал на обед, где встретил своего кумира. Почитатель подошел к нему и начал изливать свое восхищение произведениями автора и выражать преклонение перед ним.
– Спасибо, – ответил автор. – Приятно познакомиться с вами. Вам нравится Софья Николаевна? (Софья Николаевна – супруга автора.)
Ну и как прикажете отвечать? Скажешь «да» – поставишь себя в неловкое положение. Сказать «нет» – еще хуже. А как отвечать-то?
Есть анекдот, очень точно передающий сущность петли.
Подъезжает богатырь к камню, стоящему на распутье трех дорог, коня остановил и думает – куда же ему дальше ехать? Видит – камень тяжелый лежит на распутье и написаны на камне такие слова: «Пойдешь направо – головы не сносишь. Пойдешь налево – погибнешь». Думает богатырь: прямо поехать, что ли? Читает дальше: «Прямо пойдешь – жизнь потеряешь». Почесал богатырь в затылке, стоит – что это все, мол, значит? И слышит голос: «Думай быстрее, а то прямо здесь получишь!!!»
Пример:
– Твоя новая жена уже знает, что ты неряха и мот?
Вопрос поставлен очень четко и предполагает ответ вполне определенный – да, или нет, или, на худой конец, не знаю. Но любой из этих ответов, все равно какой, означает признание отвечающим того факта, что он является неряхой и мотом.
Другие примеры:
– Вы сознательно планировали изображать из себя последнего идиота или это была импровизация?
– Вы всегда так выступаете на совещаниях или это сегодня у вас звездный день?
– Когда ты подаришь мне ноутбук – на День святого Валентина или на 8 Марта?
– Твоя Маша всегда была такой злобненькой или на нее подростковый возраст так действует?
Ну и как прикажете отвечать? Скажешь «да» – поставишь себя в неловкое положение. Сказать «нет» – еще хуже. А как отвечать-то?
Может быть, вы уже заметили, что реплики, лежащие в основе петли, сконструированы по определенному принципу:
Утверждение + Вопрос относительно частных аспектов утверждения.Например:
Утверждение: «Вы изображали из себя последнего идиота».
Вопрос относительно частных аспектов утверждения: «Это было спланированное действие или импровизация?»
Как видите, истинность самого утверждения («Вы изображали из себя идиота») не только не подвергается сомнению – она утверждается, навязывается собеседнику. Для того чтобы замаскировать, спрятать навязанность этого утверждения, манипулятор добавляет к нему вопрос относительно второстепенного момента – было ли это спланированным действием или нет.
Другой пример, который я взяла из случайно увиденного по телевизору фрагмента пресс-конференции с каким-то эстрадным исполнителем. Симпатичная девушка-журналистка, перегнувшись через стол, бодро задала вопрос певцу, имени которого не помню (допустим, его звали Ваня): «Ваня, вот мне очень нравятся твои выступления, но скажи, почему ты все время поешь мимо нот?»
Утверждение: «Ты поешь мимо нот».
Вопрос: «Почему ты это делаешь?»
– Вы всегда так выступаете на совещаниях или это только сегодня у вас «звездный» день?
Утверждение: «Вы плохо выступаете на совещании».
Вопрос: «Это только сегодня или всегда?»
– Твоя Маша всегда была такой злобненькой или на нее подростковый возраст так действует?
Утверждение: «Твоя Маша – злобненькая».
Вопрос: «Она всегда была злобненькой или стала такой в подростковом возрасте?»
Интересно, что манипулятор не всегда рассчитывает на то, чтобы получить четкий ответ («да, я сознательно планировал быть идиотом» или «нет, это получилось случайно»). Часто манипулятор наслаждается замешательством, а затем и агрессией, которая появляется в поведении «неопытной» жертвы, а затем может использовать их в своих целях.
Таким образом, петля связывает произвольно подобранное (и часто не соответствующее действительности) утверждение манипулятора с вопросом второстепенного характера. Эффект, которого ждет манипулятор, – добиться того, что жертва примет навязанное утверждение, либо спровоцировать проявления жертвой эмоций («Ах ты, негодяй, сейчас я тебе покажу!»). Любой из этих эффектов в дальнейшем используется.
Уязвимость петель становится очевидной при анализе их конструкции. Бессмысленно протестовать против навязываемых альтернатив или обсуждать их с манипулятором («Нет, моя Маша никогда не была злобненькой, это вам, наверное, показалось. Да, и впрямь возраст у нее подростковый, вот и реакции резкие немного») – вслух или про себя. Важно опознать именно то сообщение, которое навязывается («Твоя Маша – злобненькая»), именно оно является задевающим и вызывает такой сильный эмоциональный отклик. Навязанные сообщения в петле обычно не соответствуют действительности – либо полностью, либо частично. Например, посторонний человек не может судить о том, что ребенок является «злобненьким». Совершенно непонятно, что значит «злобненький», что именно имеет в виду манипулятор, точнее за какие особенности поведения ребенка он цепляется, делая такие обобщения. Ведь бывают специфические проявления, например, для жестокости, для эмоциональной черствости, для обидчивости, наконец. Но манипулятор может назвать «злобненьким» и ребенка, который демонстрирует поступки, характерные для жестокого, для черствого, для обидчивого человека и даже для нормального, для подростка, который уже критически относится к поступкам взрослых (взрослый позволил себе манипулировать матерью подростка; подросток элегантно «поставил его на место». В ответ мать слышит: «Он у тебя всегда был такой злобненький или только сейчас?»). Поэтому уместнее не отвечать на манипулятивно поставленный вопрос, а переформулировать его, задав встречный: «Что именно ты имеешь в виду, когда говоришь „злобненькая“?» «Какое конкретно поведение ребенка ты комментируешь?»
