Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА IV. Киты и люди - Саша Кругосветов

И вот ещё что я хочу сказать. Ваша кровь устроена примерно так же, как у младенца в утробе матери. Ещё не родившийся младенец не дышит воздухом, он потребляет кислород из материнской крови. Кровь такого младенца может растворять и переносить гораздо больше кислорода, чем кровь обычных взрослых людей. Поэтому вы наверняка сможете то, что недоступно никому из современных людей, — находиться под водой очень и очень долго, нырять на глубины до ста и более метров, проводить много времени с дельфинами и китами, которые признают вас равными себе в их родной стихии, и по-настоящему подружиться с этими благородными животными.

По прошествии некоторого времени именно так и получилось. Когда корабль «Быстрые паруса» вставал на якорь в южных морях, вокруг собирались стада дельфинов и китов. Они ждали, когда матросы Дол и Зюл прыгнут в воду и будут вместе с ними играть в «догонялки», выпрыгивать из воды и нырять на такие глубины, где уже темно и совсем ничего не видно.

Дельфины и киты были в восторге от того, что эти большие люди плавают и ныряют почти так же, как они. Команда тоже восхищалась богатырскими играми молодых великанов. А Дол и Зюл непременно говорили:

— Всё это стало возможным только благодаря капитану Александру. Он открыл нам секреты ныряльщиков Японии и Филиппин и научил правильно использовать свои собственные природные способности к длительной задержке дыхания под водой.

Ты меня спросишь, а как же другие матросы «Быстрых парусов», умели ли они нырять так же искусно, как капитан Александр? Конечно, они уступали своему капитану, ведь он был непревзойдённым мастером глубоководных погружений. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что все моряки его корабля были прекрасными пловцами и ныряльщиками. А разве могло быть по-другому? Когда «Быстрые паруса» останавливались в южных морях и экипаж не был занят морской работой, моряки с удовольствием купались в тёплой прозрачной воде тропических морей. Вечером, собравшись на корабле, все делились своими впечатлениями. Моряки восхищались красотой подводного мира, разнообразием и яркой окраской коралловых рифов и живущих в них рыб. Один рассказывал о том, что ему удалось увидеть в подводной пещере огромную мурену с ядовитыми зубами, другой лоб в лоб столкнулся с морской щукой — опасной барракудой. Кто-то наблюдал, как мимо «пролетал», медленно взмахивая «крыльями»-плащом, чёрный сверху и белый снизу, огромный скат манта, известный под именем «гигантский морской дьявол». Молодой неопытный морячок увлечённо объяснял, как долго ему удавалось сопровождать по поверхности огромную рыбу «наполеон». Та тоже видела плывущего над ней человека и продолжала двигаться, немного завалившись на бок и наблюдая одним глазом за своим «сопровождением». Что уж говорить о том, сколько всего интересного удавалось найти морякам, когда они обследовали лежащие на дне затонувшие суда. Заржавевшие, покрытые ракушками морские приборы, древнегреческие амфоры, старое, прокисшее вино… иногда они находили и древние монеты.

Испокон веков моряки любили преувеличивать свои «подвиги» и размеры встреченных рыб. Даже обычно серьёзный Штурман и тот всегда готов был поддержать эту весёлую игру и с удовольствием рассказывал всё новые и новые морские байки. Он «вспоминал», как неоднократно во время погружений встречал необыкновенно красивую русалку. С огромными зелёными глазами, длинными распущенными светлыми волосами и нежными руками. Русалка терпеливо поджидала его в изумрудной глубине, обнимала при встрече. Шептала нежные слова, говорила, как сильно любит его и уговаривала остаться с ней навеки на дне морском.

— Чего же ты не остался с ней, Штурман? Разве можно отказывать русалке, если она так любит тебя? Это же дочь Нептуна, у нее, поди, и богатств немерено.

— Как же я, честный русский офицер, могу согласиться? У меня ведь невеста есть, она ждёт меня, и я обещал вернуться и жениться на ней, — под смех собравшихся отвечал Штурман.

— Эх, вы, салаги, и врать-то толком не умеете. Я бы вам показал, как надо рассказывать о морских приключениях, если б хоть раз сам прогулялся по дну морскому. А мне, похоже, этого не дано. Возьмем, к примеру, вот этого молодого, неопытного морячка, которого взяли матросом в наш экипаж только полгода назад, тощий, в чем душа держится, конечно — он сразу пойдёт ко дну. А я — как бутылка из-под шампанского — на волне кувыркаюсь, а вниз — никак, видать, не судьба, — с грустью говорил Повар-Кок, который, конечно, прекрасно плавал, но погрузиться ниже уровня воды у него никак не получалось.

Из всего экипажа только он чувствовал себя одиноким на этом пиршестве морских рассказов.

— Одни мы с тобой здесь неумёхи, — горестно говорил он голубю Митрофану. — Даже Боцман — почти старик в сравнении со мной — и тот плавает под водой, точно камбала одноглазая. Видно, я толстоват для таких забав. Но уж худеть из-за этого я точно не собираюсь. Если стану худым, как наш молодой матросик, не будет у меня сил — ни мясо порубить, ни пиратам дать отпор. Да и жена из дома выгонит, когда вернёмся в порт. Скажет — я за мужика замуж выходила, а это что? — курица ощипанная. Капитан Александр, хоть ты мне скажи, что же мне сделать, чтобы погрузиться в бездны морские, может, ботинки свинцовые надеть?

— Не нужны тебе свинцовые ботинки, властелин сковородок. Просто ты боишься моря.

— Это я-то боюсь моря? Обижаешь, капитан, ты же лучше других знаешь, что твой кок ничего и никого не боится. Да я один могу устоять против пятерых пиратов, если со мной будут мои метательные топоры.

— Тебе бы только спорить, властелин камбуза, никто не сомневается в твоём мужестве. Но стоит тебе попасть в воду, как ты начинаешь молотить руками и ногами и стараешься повыше поднять голову, вот у тебя ничего и не получается.

— Что же мне теперь делать, капитан? Не могу я больше позориться перед этими салагами.

— Ты должен привыкнуть к воде, почувствовать её, принять её как свою стихию. Мы поможем тебе опуститься под воду. И ты сиди там, сиди до тех пор, пока не почувствуешь себя как дома. Так, как чувствует себя рыба.

— Хороший рецепт — посиди без воздуха минут несколько и почувствуй себя как рыба в воде. Скорее я почувствую себя дохлой селёдкой.

— Хватит капризничать, бери камень и опускайся с ним под воду. Я тебе никогда плохого не предлагал.

— Под воду так под воду. Море — лучшая могила для моряка. Пусть это будет первый и последний раз в моей жизни, прощайтесь с лучшим коком русского флота, братушки, — грустно говорил Повар-Кок, однако в конце концов разделся до трусов, набрал побольше воздуха, взял в руки камень и опустился с ним на дно, на глубину около двух метров, в том месте, которое указал ему капитан Александр. Всем своим видом он как бы говорил: «Иду на верную гибель, но раз уж любимый капитан сказал „надо“, значит, так я и сделаю. Старый кок не подведёт тебя, Александр».