Новые территории - Валентин Леонидович Юрьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мельканье постороннего предмета привлекло внимание Калигона, он увидел в стекле что-то движущееся, сунул туда лицо, отшатнулся, произнёс ритуальную фразу, чем вызвал бурное ржание Гирбата, который уже слышал про наш нечаянный анекдот… Лицо Толстого стало обычным детским лицом, безо всякой хитрости и напыщенности… Переводя трубу, он рассматривал поле, высовывал голову и сравнивал увеличенное изображение с реальным, высунул язык от удовольствия, как простой мальчишка.
Вот тут у меня отлегло от сердца. Мальчишка, живущий под маской, устраивал меня гораздо больше, чем маска ребёнка на пустоте. Если этот ирит — мулат умеет так заинтересованно удовлетворять своё любопытство, значит надо найти для него дрова интереса… Что же, поищем, Ваше Величество! Только не скучайте!
Наконец, лицо вынырнуло и посмотрело на меня в упор. Видимо, какие-то шестерёнки защёлкали в арифмометре его головы, сопоставляя увиденное с услышанным раньше…
— Это твоё?
— Да, Ваше Величество…
— Объясни.
— Там, в трубе, стоят искривлённые стёкла… Лучи Сияющего, попадая в них искривляются так, что мелкое изображение становится крупным и это видят Ваши глаза. А чтобы прицелится точно, второе стекло следует перемещать, но очень плавно…
Говорящий аргак произвёл бы на эту расфуфыренную свору гораздо меньшее впечатление. Воцарилась долгая пауза, из которой меня пошел выручать Гирбат:
— Кларон не только воин. Он занимается науками, мой брат, и может объяснить любые непонятные процессы, происходящие под ликом Сияющего… Кстати, вон, кажется, Ваши воины приближаются?
Последние слова речи были совершенно не «кстати», но внимание Толстого отвлекли. Он вяло посмотрел на своих оболтусов, уже далеко отставших от всех и спросил неожиданно:
— А это что? — взгляд его был направлен на три башни.
— Осмелюсь напомнить, Ваше Величество, что мы присутствуем на военной Игре. Это макеты фортификаций, которые хорошо показали себя на границе. Защитные сторожевые башни…
— Зачем?
— Я хочу доказать, что с такими башнями можно охранять границу… Для этого через два дня будет проведён бой. Мои воины будут защищать башни, а другие — нападать…
— Туда же не поместится тысяча воинов! — король начинал раздражаться.
— Внутри будет сто воинов.
— А нападать?
— Тысяча.
— Что за глупость?!
— А что Вам не нравится?
— Глупость не нравится! Разве это башни? Там встать негде!
— Я думаю, это должно волновать защитников, Ваше Величество… но я готов поставить десять золотых…
— Кто нападает?
— Пока не решено… Любая армия… Возможно…
— Тогда моя!.. Надеюсь, это можно решить прямо сейчас, кларон?
Я судорожно начал соображать, а какая, собственно, разница? У иллирийцев есть луки, вот и всё! Сторожевых башен они в жизни не видели, сидя в приграничной степи, там, на открытых пространствах башни не дают нужной защиты… С кем я должен согласовывать это решение? С самим собой? Тогда…
— Сто золотых! — Калигон распалился не на шутку…
— Хорошо…
— Что значит «хорошо»?!
— Брат, если кларон Мроган говорит «хорошо», значит именно так и будет…
Теперь мой статус в глазах Калигона возрос до небес, почти до его собственного уровня, раз уж дружественный король трактует слова какого-то неизвестного мальчишки…
— Они закончили!
Чей-то крик означал, что Пашкины молодцы прибежали первыми и я, наконец-то вздохнул спокойно. Безо всякой трубы, в окне увидел, что потерь нет, десять десятков четкими пятнами стояли у своих тележек, нечего было и считать… Вот они также ровно покатились в лагерь, сейчас будут обливаться водой, менять мокрую от пота одежду, весело ржать и хлопать друг друга по плечам, вспоминая смешные моменты, которые наверняка были за те две метки, которые я провел в этой клумбе.
В лагерь метнулась фигура принца… Везёт… А мне ещё предстояло торчать здесь, демонстрируя верноподданнические чувства и политический этикет этим недотёпам, которым надо вдолбить в голову их же собственные интересы.
И вечер, и ночь прошли в тех пустых хлопотах, которые всегда случаются перед важными мероприятиями. Казалось, бы всё уже сделано и продумано, но услужливая голова подкидывает в топку новые сомнения. Кажется, что непременно необходимо выполнить ещё и «вот ЭТО!»
Под предлогом подготовки мне зато удалось улизнуть из Большого шатра, в котором проходила откровенная пьянка с королевским размахом, необходимость моего присутствия могла быть вызвана только желанием владык увидеть для развлечения новый колдовской фокус.
А мы играли «на дворе» в солдатиков на поверхности искусственного стола, разыгрывая возможные партии завтрашней схватки при свете волшебных фонарей. А ещё я раздал артефакты восьми юным колдунам, которым предстояло впервые применить своё умение всерьёз. И сто раз повторил их задачу — наколдовать и спрятаться, застыть.
В палатки нас загнал мелкий дождь, спать в мокром не хотел никто.
День второй
По жребию в первой схватке нам выпало биться с войском моего исконного короля, что было мне на руку. Этот отряд я считал самым слабым в тройке противников. Гарвия, моя «родина», спрятавшись за спины соседей, когда-то сдерживала натиск безжалостных врагов с севера и клановые воины хорошо владели навыками жизни и драки в горах.
Но Гарпеги давно не беспокоили королевство и воины поневоле разнеживались и теряли свои умения. А в полевых условиях их преимущества совсем сходили на нет. Способности ходить по скалам и выживать на снегу здесь были совершенно ненужными.
Наша схватка была по счёту второй. Это тоже хорошо, потому что можно было посмотреть тактику своих будущих соперников, причём, если Боги не станут противиться, то с одним из отрядов, который победит сейчас, моя маленькая группа должна будет оспаривать первенство турнира.
Пока короли завтракали и приходили в себя после тяжёлой ночной деятельности, около армейских палаток шла интенсивная подготовка, на головы, спины и грудь воинов прикреплялись «позорные» ленты, потеря которых приравнивалась к смертельному ранению. Готовились к бою специальные кинжалы с затупленными кончиками, лезвия которых, однако, могли нанести серьёзные раны, защитные шлемы, которые могли спасти голову от настоящих камней.
Наконец, первые отряды вышли в поле и выстроились друг напротив друга. В отсутствие своих владык и от безделья, они, как и водится, дразнили «неприятеля» грубыми выкриками, непристойными жестами, с заголением частей своего тела и характерным выпячиванием пальцев или локтей. Однако, дальше этого безобидного занятия дело не шло.
В руках иллирийцев угадывались луки, пращники сняли пока свои сумки с камнями, оба войска выглядели неуправляемой толпой школьников на переменке. Мне стало стыдно за «своих» сарпанцев, которых я несколько пятериков пытался учить строю и дисциплине, но за такой короткий срок, видимо, ничего не сохранилось в их пустых
