Таинственные следы - "Сат-Ок"

В конце концов он несильно схватил меня зубами за руку и потянул в чащу.

– Ну, успокойся, пёсик, – промолвил я. – Чего тебе нужно от меня? Куда ты меня тянешь? Ну, пусти меня, Тауга, я сам пойду.

Мы вышли за селение. Теперь пёс бросился бегом в лес и исчез среди деревьев, через минуту снова показался, подбежал ко мне, радостно прыгнул и убежал обратно в заросли.

Наконец и я дошёл до опушки леса. Между деревьями стояла волчица, поджав хвост. Когда я медленно и осторожно начал приближаться к ней, она сморщила верхнюю губу и показала клыки. Тауга подбежал ко мне.

– Спасибо тебе, пёсик, за такое знакомство, но я уже довольно близко познакомился с волками зимой. Ещё немного – и я поселился бы в их желудках. Оставь меня, Тауга, это общество не для меня.

Пёс однако настойчиво тянул меня к волчице. Но стоило мне сделать пару шагов – она грозно зарычала и отпрыгнула в сторону.

– Видишь, Тауга, она не желает со мной знакомиться, а я с ней тем более.

Да, волчица к знакомству не стремилась. Она повернулась и исчезла между деревьями. Издали донёсся её призывный вой. Тауга посмотрел на меня и помчался за ней в чащу.

Однако в селение он приходил каждый день. Вечером, услыхав вой волчицы, убегал в чащу, чтобы утром снова появиться в моём шатре.

Отец тоже заметил эти «путешествия» Тауги и пошутил: мол, в скором времени в лесах будет больше собак, чем настоящих волков.

– Ну не грусти, Сат. Завтра состоится большой праздник племени. На этом празднике Танто будет завоёвывать Тинглит. Вот тогда ты и позабудешь о своих хлопотах с Таугой.

От этой новости у меня закружилась голова, словно чья-то невидимая рука нанесла по ней удар увесистой палкой.

«Ну и порадовал меня отец», – подумал я и спросил:

– Отец, так, значит, завтра состоится Бервент – Праздник Весны?

– Да, сын мой. Роды нашего племени на восходе съедутся к нам.

Я не мог заснуть ночью: итак, настало время, когда Танто уйдёт из моей жизни. Отныне он будет жить в общем типи с Тинглит, будет охотиться для неё, а я и дальше останусь маленьким ненужным ути. Это не значит, что я не любил невесту брата: я любил её так же, как и родную сестру. Но сейчас мне было досадно: она отнимает у меня Танто. Личная любовь к брату заслонила мне их общее счастье, и я всю ночь думал о Тинглит как о причине моей нынешней печали. Только под утро сон, брат смерти, смежил мне веки, но и из этого сна меня пробудили бубны.

Начинался праздник.

Мы с Неистовой Рысью отправились к тому месту, где воины состязались в силе и ловкости. Сели на вершине холма – отсюда всё было хорошо видно, а смотреть было на что!

Вожди с огромными султанами из перьев, достигавшими земли; воины на резвых мустангах, при полном вооружении – они напоминали большие красочные цветы в прерии.

Вон, немного в стороне, мчится какой-то воин на чёрном, как воронье крыло, коне. Вдруг он изо всей силы бросает томагавк вверх и, не изменяя галопа коня, подхватывает падающий топорик за древко и снова швыряет его в воздух. Теперь томагавк с урчаньем падает прямо на голову мустанга – казалось, вот-вот вонзится между ушами коня, но в последний миг воин протягивает руку, и топорик, словно заколдованный, падает древком ему в ладонь.

Но вот все лица повернулись в другую сторону.

Там должен состояться поединок между двумя воинами-всадниками. Два цветных, украшенных перьями копья, брошенных по сигналу вождей, вонзились среди площади одно возле другого, слегка колыхаясь.

Теперь друг другу навстречу, в направлении полёта копий, неистовым галопом скачут оба воина. Они всё более приближаются к вонзённым в землю копьям. В левых руках воинов мелькают живописные, с цветными перьями, круглые щиты, а на них нарисованы родовые тотемы. Правые руки готовятся вырвать из земли копья.

Разъезжаясь, воины одновременно схватились за древки копий и, не замедляя бега своих коней, поскакали к противоположным концам площади, где стремительно вздыбили мустангов и, словно в пляске, повернулись на месте и вновь полетели друг другу навстречу.

В десницах сжаты копья, груди защищены щитами.

Один из воинов отводит руку назад и изо всех сил бросает копьё в направлении приближающегося противника. А тот швыряет на землю щит и копьё, сам же молниеносно прячется под животом коня. Копьё противника со свистом проносится над конским хребтом. Воин под животом своего мустанга минует соперника и мчится в конец площади. Здесь он мгновенно вскакивает на спину коня и направляет мустанга обратно, к середине.

Теперь в руках воинов появились томагавки.

Всё быстрее сближаются галопирующие кони, внезапно воздух пронизывает свист брошенных томагавков. На мгновение кажется, будто уже ничто не спасёт мужественных удальцов, что слетят они с разбитыми головами со своих коней. Но им достаточно едва заметно отклониться, резко выбросить руку – и томагавки уже подхвачены на лету!

Толпа приветствовала воинов громким военным кличем.

Вдруг сердце подкатилось мне под горло: вот выезжают на конях Танто, Тинглит и Рогатый Олень. Воины будут бороться за Тинглит. Победивший возьмёт себе в жёны Берёзовый Листок.

О, как мне хотелось в этот миг, чтобы мой брат был побеждённым.

Тем временем Тинглит распустила длинный кнут, на ремне которого были прикреплены маленькие костяные крючки. Танто и Рогатый Олень поснимали с себя одежды до пояса, оставшись только в легинах и набедренных повязках.

По знаку колдуна Тинглит, громко вскрикнув, помчалась в прерию, а спустя минуту за ней выпустили обоих юношей. Их задачей было: схватить девушку и пересадить на своего коня.

Кому из них это удастся?

Однако Тинглит имела право защищаться кнутом с крючками. Если бы кнут опустился на спину кому-нибудь из юношей, крючки впились бы ему в голое тело, и тогда достаточно дернуть кнут, чтобы вырвать куски кожи из несчастного соперника. Несколько таких ударов – и всадник упал бы с коня из-за потери крови. Девушка тогда возвращалась к своему отцу.

Тинглит пока что спокойно ехала в направлении далёких скал, а за ней скакали, прижавшись к гривам коней, брат и Рогатый Олень.

Соперник брата начал отставать, как оказалось позже, – умышленно. Когда Рогатый Олень оказался позади Танто, в его руке появилось лассо. Олень начал раскручивать над головой ремённую петлю, наконец, выпущенная из его руки, она помчалась вслед за моим братом.

В этот миг я забыл о своей досаде на Танто и Тинглит. Я стремился лишь к одному: чтобы брат не дал Рогатому Оленю стянуть себя на землю. Казалось, петля неизбежно вот-вот захлестнётся на Танто, но в это мгновение брат выпрямился, в его руке сверкнул нож, и лассо, рассечённое пополам, упало на лошадиный круп.

Теперь брат начал сдерживать мустанга, а когда поравнялся с Рогатым Оленем, внезапно стремительным прыжком перескочил на коня соперника и обхватил руками молодого воина в поясе. Не успел тот опомниться, как Танто поднял его вверх и бросил на землю.

Это произошло настолько быстро, что я уже подумал: Танто плохо рассчитал прыжок и сам слетел с коня. И только спустя минуту я заметил, что у всадника, который остался на мустанге, кожа немного светлее.

Танто избавился от соперника.

В это время девушка достигла скалы, повернула коня и помчалась в нашу сторону. Через минуту после неё брат коснулся скалы, а затем так сильно вздыбил коня, что создалось впечатление, будто они оба завалились на спину, однако он вывернулся и стремглав помчался за Тинглит.

Девушка, увидев приближающегося брата, приготовила свой кнут, а когда Танто подъехал к ней на длину ремня, взмахнула им. Но в этот же миг Танто исчез с лошадиного хребта, и, прежде чем девушка успела замахнуться снова, она очутилась в объятьях брата.

Теперь они вместе подъехали к колдуну, который приветствовал их поднятой десницей и словами:

– Отныне ты, девушка, будешь для него женой, а ты – её защитником и кормильцем. С сегодняшнего дня вы поселитесь в общем типи.