Капитан Суматоха - Бенгт Даниельссон

Он не сомневался, что все дело в отсутствии ластов. Но если выбрать спокойно стоящую внизу рыбу и пойти прямо на нее, наверно, можно ее настигнуть, ведь собственный вес прибавит ему скорости. К тому же он застанет добычу врасплох, чего не сделаешь, преследуя ее по горизонтали. Суматоха вдохнул побольше воздуха и нырнул отвесно вниз. Держа ружье перед собой на вытянутой руке, он пронизал воду, будто снаряд. Еще две-три секунды, и Суматоха поразил бы ничего не подозревающего тунца, но вдруг что-то дернуло его за пояс.

Кончилась спасательная веревка… Он все равно выстрелил и промахнулся самую малость. Кипя от злости, Суматоха всплыл. На этот раз Ниссе и Фишер ничего не сказали. Первый прикрыл рот рукой, не очень тщательно пряча улыбку, а второй удивленно поднял брови.

Чтобы не видеть укоризненных лиц, Суматоха нырнул под плот и высунул дыхательную трубку между двух бревен. Оказалось, что так даже удобнее наблюдать тунцов. И он сразу приметил, что всего успешнее охотятся те из них, которые терпеливо стоят на месте, пока не усыпят бдительность жертвы, потом бросаются на нее с открытой пастью и хватают, прежде чем она успеет пошевельнуть плавником. «Ну-ка и я так попробую», — решил Суматоха и замер.

Вскоре к нему приблизился подходящий по величине тунец, сделал круг и, ничего не подозревая, остановился боком к охотнику, как раз на линии прицела.

Между тем Ниссе и Фишер начали волноваться. Они ведь не знали, что Суматоха дышит, просунув трубку между бревнами. И, видя, что время идет, а Суматохи все нет, они испугались за него и потянули веревку. Как назло, они надумали его спасать в ту самую минуту, когда он прицелился в тунца. Рывок потащил подводного пловца прочь от добычи, и стрела пролетела мимо цели. Последнее, что увидел Суматоха, когда сильные руки извлекли его из воды, как тунец с любопытством обнюхивает стрелу, висящую на конце антенного канатика. Негодуя, он объяснил непрошеным спасителям, что они натворили, но те только расхохотались в ответ, и он еще больше надулся.

Сердито приказав больше ему не мешать, Суматоха снова прыгнул в воду. Он попал прямо в косяк здоровенных тунцов, а они, вместо того чтобы испуганно броситься врассыпную, с разинутыми пастями ринулись к нему. Все это произошло так быстро, что Суматоха даже не успел испугаться. Вдруг перед самым носом у него очутилась целая толпа тунцов. Он осторожно попятился. Во-первых, захотелось отойти подальше от этих нахалов, во-вторых, нужно было прицелиться. Но сзади, очевидно, тоже были тунцы; что-то холодное ткнулось ему в шею, потом медленно заскользило вниз по спине. Можно подумать, что рыба ищет самое мягкое и лакомое место, куда впустить зубы… А если это акула, которая приняла его за тунца? Дикий страх обуял Суматоху, и он закричал, позабыв, что находится под водой. Естественно, он сразу захлебнулся и живо полез по веревке вверх. Голова отчаянно кружилась, а Фишер и Ниссе, помня его выговор, не тянули веревку; в итоге прошло несколько секунд, прежде чем Суматоха смог судорожно глотнуть воздуха. Увидев, как ему плохо, Фишер и Ниссе тотчас пришли на помощь и даже подержали Суматоху вниз головой, чтобы вылить из него воду.

— Вот что… — начал Суматоха.

Он хотел сказать: пусть теперь кто-нибудь другой попробует половить рыбу, но его перебил Фишер:

— Молодец, Суматоха! Правда, рыба все-таки великовата. Мы еле-еле ее вытянули.

И он одобрительно похлопал его по спине. Суматоха, совершенно сбитый с толку, повернул голову и увидел на палубе у своих ног здоровенного тунца с деревянной стрелой в голове. Должно быть, он нечаянно нажал курок в ту самую секунду, когда Фишер и Ниссе выдернули его за ноги из воды. Да еще тунец оказался как раз перед дулом… Однако Суматоха не стал вслух разбирать, как могло случиться такое чудо, а только милостиво ответил довольной улыбкой на похвалу.

— Эй, парень, да у тебя на спине прилипала! — вдруг воскликнул Фишер.

— Прилипала?

— Ну да, рыба такая, она присасывается к более крупным рыбам и живет паразитом.

Он оторвал прилипалу и показал ее Суматохе. Неказистая, серая, от силы десять сантиметров в длину, на голове овальное углубление — присосок. Стыдно, конечно, испугаться такой мелюзги, но Суматоха был ей благодарен. В конечном счете, это ее заслуга, что он вовремя выстрелил. И, осторожно взяв прилипалу, он отпустил ее обратно в море.

Тем временем Фишер и Ниссе принялись чистить тунца, а Чико развел огонь в кухонной бочке. Бомбасто все еще дулся, сидя в каюте, но запах жареной рыбы, распространившийся по всему плоту, выманил его. А так как генерал не хотел показаться слабохарактерным, он сделал вид, что случайно

вышел на палубу и ему ничуть не интересно, чем они заняты. Даже когда рыба изжарилась и Чико учтиво пригласил Бомбасто к столу, он заставил себя упрашивать. Но отведав чудесного тунцового филе, он уже не мог больше притворяться, жадно проглотил свою порцию и тотчас попросил добавки.

— Здорово, — сказал Ниссе. — Одна беда: от нее страшно пить хочется. Хоть бы по глотку на человека.

— Точно, — промычал Бомбасто с полным ртом.

— Поскорее бы дождь пошел… — Суматоха с тоской поглядел на хмурое небо.

Чико, как обычно, промолчал.

— Не такое уж у нас отчаянное положение, как вы думаете, — выдержав паузу, сказал Фишер с хитринкой в глазах. — Мы можем прямо сейчас добыть освежающий напиток из тунца, если захотим.

— У него, как у галапагосской черепахи, тоже есть пузыри с водой? — поразился Суматоха.

— Нет, пузырей у него нет, тут совсем другой способ.

Лукаво усмехаясь, Фишер достал перочинный нож и наклонился над оставшейся половиной тунца. Раз, два! — он вырезал четырехугольное углубление. Остальные обступили его, сгорая от любопытства. Бомбасто даже забыл на несколько минут о еде. Ямка медленно наполнялась рыбьей кровью.

— Пейте! — повелительно сказал Фишер, когда жидкость сровнялась с краями.

Однако никто не спешил выполнить его команду. Наконец Суматоха опустился на четвереньки и медленно втянул в себя губами жидкость. У нее был солоноватый вкус, но не противный.

— Часто люди, которые попали в кораблекрушение, целыми неделями пьют одну только рыбью кровь, и она их спасает, — сообщил Фишер.

Остальные живо вырезали в рыбьем боку еще ямки и утолили жажду по примеру Суматохи.

Остаток дня плотогоны удобно устроились в тени каюты и без конца ели и пили. Правда, вечером они опять долго не могли уснуть, но теперь уже не от голода, а от обжорства. Больше всех страдал Суматоха. Остальные кое-как задремали, а ему все не спалось. И даже уснув наконец, он при каждой смене вахтенных просыпался. В конце концов Суматохе уже хотелось, чтобы скорее наступила его вахта, и он то и дело поглядывал на светящиеся стрелки своих часов. А когда он, вздремнув, проснулся в двадцатый или тридцатый раз, то обнаружил, что его вахта давно наступила, и потихоньку выбрался на палубу, чтобы проверить, куда пропал дежуривший перед ним Бомбасто. Наверно, спит как убитый, набив свое брюхо… Небо заволокли темные тучи, но Суматоха сразу заметил знакомую фигуру. Генерал сидел, опираясь спиной о кухонную бочку, и вовсе не спал, судя по звукам, а опять ел за милую душу.

— Я подумал и решил, что не стоит тебя будить, пока с ужином не управился, — добродушно доложил Бомбасто. — Хочешь холодного тунца? Тут еще осталось два куска.

Суматоха со стоном ответил, что видеть не может тунцового филе, а хочет поскорее заступить на вахту. Не вставая с места, генерал молча передал ему пистолет и невозмутимо продолжал есть.

— Эти вахты вернули мне молодость, — неожиданно сообщил Бомбасто, отрываясь от филе; в его голосе звучала легкая печаль. — Я тогда был сержантом… Чудесное было время: никаких забот, никакой ответственности. Нет, слишком рано я стал президентом. Мне было всего двадцать пять лет.

— А как вы стали президентом? — заинтересовался Суматоха.

— Это вышло нечаянно. Генерал, которому я был подчинен, устроил переворот и попросил нас, военных, помочь ему захватить президентский дворец. Я был порасторопнее моих товарищей, мне удалось раньше всех проникнуть через окно и застрелить диктатора, прежде чем он успел бежать. Я стал народным героем, и меня сделали президентом. А генерала, который затеял переворот, одолела зависть, и пришлось его тоже застрелить. На всякий случай я взял себе пост верховного главнокомандующего. И сразу из сержанта превратился в генерала. После того я еще три раза был…

(У оригинала отсутствует один лист)

…парус и поскорее добраться до какого-нибудь солнечного полинезийского острова. Туда часто заходят торговые шхуны, они нас отвезут в цивилизованные края. Если вы непременно хотите вернуться к цивилизации. Я бы предпочел остаться…

Фишер протестующе поднял руку: