Разрушающийся мир (ЛП) - Стоун Кайла

— Мы не сможем преодолеть плазменную стену, не нейтрализовав сначала их пушки, — пояснила Клео. — Как раз этим и займется наша малышка.

— Разве они не смогут просто все починить? — недоуменно спросил Габриэль.

— Конечно. — Клео сверкнула злобной ухмылкой. — Но это займет время. А немного времени — это все, что нам нужно.

В тени за столом что-то зашевелилось. Габриэль крутанулся на месте и направил пистолет на звук.

Мохнатая тень проскочила под столом и выскочила всего в ярде от того места, где сидела на корточках генерал Ривер. Ее руки и лицо не были защищены, если не считать тонких перчаток и бумажной маски.

— Назад! — крикнул Габриэль. Его выстрел попал в ножку стола в футе над головой крысы.

Испуганная крыса бросилась к генералу Ривер. Генерал отшатнулась назад, инстинктивно подняв руки, чтобы защитить лицо и шею. И тут крыса прыгнула, устремив свое мускулистое, покрытое щетиной тело прямо на нее.

Слишком близко. Выстрелить по мерзкому грызуну было невозможно. Габриэль с ужасом наблюдал, как тварь врезалась в правую руку генерала и вцепилась в ее палец, хватаясь за него крошечными коготками. А затем глубоко вонзила свои сверкающие зубы в кожу большого пальца.

Генерал попыталась сбросить злобную тварь, но крыса вцепилась в нее слишком сильно.

— Нет! — Клео рванулась вперед и с громким треском ударила прикладом винтовки по грызуну и руке матери.

Крыса с оглушительным визгом рухнула на пол. Кое-как поднялась на ноги, но зашаталась: задние лапы ослабли и стали бесполезными, скорее всего, они были сломаны. Клео ударила ее во второй раз, размозжив крысе голову и позвоночник.

В агонии животное корчилось на полу, издавая ужасный высокочастотный звук. Потом крыса дернулась и окончательно затихла.

Генерал Ривер резко вдохнула, но не проронила ни слезинки. Она прижала поврежденную руку к груди своего шерстяного бушлата.

— Кажется, ты только что сломала мне половину пальцев.

— Я спасала тебе жизнь, — рявкнула взвинченная Клео.

Генерал Ривер тяжело поднялась на ноги.

— Будем надеяться, что так.

— Она прокусила кожу? — с тревогой спросил полковник Рид. Грузный мужчина лет пятидесяти, с выпирающим животом и тяжелой челюстью. Габриэль встречался с полковником всего несколько раз, но чувствовал в нем слабость и коварство.

Оливковая кожа полковника Рида посерела, густые черные брови озабоченно сдвинулись. Он поспешил отступить на шаг от генерала Ривер.

Генерал посмотрела на свою руку.

— Возможно. — Она говорила спокойным, ровным голосом. — Вирус передается через слюну и другие биологические жидкости.

— Эта крыса вообще была заражена? — задумчиво спросил Цербер. — Что-то не похоже.

Габриэль подтолкнул обмякшее тельце крысы носком сапога. Он не заметил кровавой слюны вокруг челюстей. Но это не означало, что животное не заражено. Крысы обычно не проявляли агрессии. Здоровые крысы не пытаются нападать на людей без причины.

— Я не уверен.

Клео с отвращением смотрела на тварь. Ее била нервная дрожь. Она поморщилась. Все ее тело вибрировало от едва сдерживаемой ярости.

— Она не больна. Просто глупая крыса. Все в порядке.

— Заберите крысу, — распорядилась генерал. — В лаборатории при медпункте мы сможем ее проверить.

Джамал достал из рюкзака несколько пластиковых пакетов и осторожно завернул труп в несколько слоев. Все настороженно наблюдали за генералом Ривер, словно ожидая, что у нее вот-вот начнет самопроизвольно течь кровь из глаз.

— Грузите Фантом, — отдала приказ генерал Ривер, ее голос звучал грубо, как гравий, а выражение лица оставалось бесстрастным. — Нам еще нужно выиграть войну.

Глава 10

Амелия

— Что бы ни случилось, мы не должны дать себя разлучить, — нервно пробормотала Амелия.

— Я этого не допущу, — яростно проговорил рядом с ней Сайлас.

Мика с другой стороны от нее кивнул.

— Мы с тобой, в любом случае.

Амелия хотела бы найти в их словах больше утешения, но ужас, свернувшийся в ее животе, жил своей жизнью, прожорливой и ненасытной. Он разъедал ее надежду, как раковая опухоль.

Они вошли в большой многокупольный шатер, установленный рядом с воротами в плазменной стене, отделенный от внешнего мира кольцом колючей проволоки. «Центр изоляции», как назвала его женщина в защитном костюме.

— Отдел медицинской безопасности контролирует и оценивает всех чужаков, — бодро сказала женщина. — Ждите здесь.

Центр изоляции внутри оказался больше, чем на первый взгляд. В нем рядами располагались небольшие квадратные камеры размером с палатку. Каждая камера служила отдельной карантинной зоной. На цементном полу в каждой камере имелся сток — по причинам, о которых Амелия не хотела задумываться, — одна койка, слот для передачи еды и отгороженная непрозрачной перегородкой зона для туалета.

Все камеры, которые Амелия могла видеть, были пусты.

Едкий запах антисептика и отбеливателя неприятно обжег ноздри. Вонь была настолько сильной, что на мгновение Амелия почувствовала головокружение. Они с тревогой ждали в центре кольца солдат, облаченных в защитные костюмы, с оружием наперевес, пока женщина совещалась с двумя офицерами со знаками отличия Коалиции на серых мундирах. Она то и дело жестикулировала, глядя на данные в голопаде, появившиеся после подтверждения личности Амелии.

Один из офицеров мрачно посмотрел на Амелию. Он снял наушник и тихо заговорил с тем, кто был на другом конце, не сводя внимательного взгляда с ее лица.

Амелия напряглась. Резкий запах антисептика щекотал ей ноздри. Дыхание в горле перехватило. Но она ничего не могла сделать, никто из них не мог ничего сделать. Они были окружены, у них не было ни сил, ни оружия. Солдаты Убежища могли делать все, что хотели. Амелия ничего не могла противопоставить им.

Тут к ним подошел еще один человек в защитном костюме.

— Поместите этих троих в изолятор, — распорядился он, жестом указывая на Амелию, Мику и Сайласа.

— Я туда не пойду, — прорычал Сайлас. — Вы не можете запереть нас.

— Это не тюрьма, — со вздохом отозвался мужчина. Индеец лет шестидесяти, его обрюзгшее лицо и густые седые брови просматривались сквозь козырек шлема. — Я доктор Виджей Ичпужани. Эти изоляторы предназначены для безопасности всех участников.

— Мы не больны, — поторопилась заявить Амелия.

— Мы этого не знаем, — покачал головой доктор Ичпужани. — У вас нет чипов. Без семидесятидвухчасового карантина для наблюдения и тестирования мы не можем определить состояние вашего здоровья.

— Пожалуйста, не разделяйте нас. — Амелия презирала мольбу в своем голосе, но ничего не могла с собой поделать. Паника сомкнула железные пальцы на ее горле. Амелия не хотела продолжать эту миссию без парней. Ей нужны были Мика и Сайлас. Она не могла сделать это одна.

— Считайте, что вам повезло, — проворчал доктор Ичпужани. — Коалиция обязала автоматически отсеивать всех, у кого нет чипов, и весь второстепенный персонал. — Его взгляд задержался на Амелии, в нем промелькнул интерес. — Единственная причина, по которой мы не вышвырнули вас всех к чертовой матери, — это она. Дочь председателя Коалиции. Выжившая пассажирка «Гранд Вояджера». Кто бы мог подумать, спустя столько времени? Рад, что ты выжила, когда столько миллиардов других людей не смогли.

Легкие Амелии сжались от накатившей паники. Он знал о ее отце? Подозревает что-то? Но доктор уже отворачивался, потеряв к ним интерес. Нельзя было позволить паранойе взять верх. Он ничего не знал.

— Когда мы выйдем отсюда? Мне нужно поговорить с главным. Это очень важно.

Доктор оглянулся на нее и недовольно вздернул брови.

— Расслабься, девочка. Ты попала внутрь. Ты ведь этого добивалась? Ты в безопасности. Через семьдесят два часа мы тебя впустим. Никаких проблем.

Три дня — это слишком долго. Амелия не могла ждать здесь, запертая в крошечных камерах, в окружении плотных стен, в то время как снаружи болели и умирали люди. Теперь, когда она наконец очутилась в Убежище, предвкушение захлестнуло ее, напряжение было готово разорвать грудь. Амелия должна выяснить правду. Что бы ни было — она должна знать.