Одержимые - Таня Хайтман

Резким движением она отряхнула снег с одежды.

— И что только тебе у меня нужно было!!! — Хотя Леа произнесла это вслух, обращалась она скорее к себе, чем к Адаму.

— Я же уже сказал, меня к тебе тянет. После столкновения с этой чертовой наемницей я был сильно ранен и растерян. Я просто отдался на волю чувств, и прежде чем успел прийти в себя, ты проснулась и к тому же проявляла неуемное любопытство. Обычно я прислушиваюсь к твоему дыханию — насколько крепко ты спишь, — с замкнутым выражением лица заявил Адам. При этом он не сводил глаз с развороченного сугроба, из которого ее только что вытянул. Похоже, ему тяжело давалось это признание, но совершенно не той мечтательной тяжестью, как недовольно признала Леа.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что тебя ко мне тянет? Звучит так, словно что-то заставляет тебя.

— Как ты могла подумать! Я не могу представить себе ничего более прекрасного, чем сидеть в перетопленных норах и прислушиваться к дыханию спящих студенток!

— Адам даже не пытался скрыть насмешку в голосе. Последовавшее за этим разочарованное сопение еще больше задело Леа. Она не ожидала признания в любви, когда от холода у нее стучали зубы, а в горле опять поднимался приступ смеха. Но то, что Адам воспринимал свои ночные посещения как тяжкую ношу, как нечто мучительное, было больше, чем она могла вынести.

— Я не приглашала тебя к себе, — сердито ответила она. Адам ответил на удар подмигиванием, затем протер глаза

и принял расслабленную позу.

— Я не это имел в виду. Просто очень сложно все это объяснить, потому что я и сам толком не все понимаю. Может быть, все же стоило послушать совет Этьена: не думать, не говорить, просто действовать. Но теперь все гораздо сложнее.

Адам совершенно неожиданно протянул к ней руку, и Леа, не колеблясь ни минуты, подошла к нему. Он обнял ее за бедра и медленно притянул к себе так близко, что она почувствовала на губах его дыхание. Невольно вспомнился аромат жасмина — сладкий и цветочный. Но под ним скрывалось кое-что другое: манящий запах, запах темноты, горячих движущихся тел. И когда одурманенная Леа закрыла глаза, а ее тело, словно само собой, вплотную прижалось к Адаму, он внезапно отпустил ее и отошел в сторону.

Недосягаемо далеко.

Потребовалось ужасно много времени, чтобы хоть как-то справиться с разочарованием.

— И зачем же Этьен тебе это посоветовал?

Тем временем Адам отодвинулся еще дальше. И затаил дыхание. Его руки цеплялись за перила — ему тоже нужна была опора.

— Ты должна знать, что мы никогда не проводим много времени в человеческом обществе. Я имею в виду, не заводим более тесные связи. Это противоречит нашей природе. Хотя есть некоторые, кто держит слуг-людей… И среди нас очень мало тех, кто жаждет проводить время с себе подобными. Многие предпочитают рьяно охранять свою территорию. — Адам тихо рассмеялся, осторожно ощупывая плечо. — Вероятно, наше одинокое существование объясняется тем, что демона не тянет на продолжение рода. Конечно, время от времени кто-нибудь начинает этим заниматься, то ли в поисках разнообразия, то ли из любопытства — не знаю. Но эти эксперименты почти всегда заканчиваются неудачей, потому что мало какому телу удается долгое время жить в симбиозе с демоном. Демон распространяется слишком быстро. А иногда — слишком медленно…

Пошел небольшой снег, и Леа увидела, как снежинки запутываются в волосах Адама совершенно невредимые, вот несколько штук упали на нос… Все тело ее дрожало, но сказать от чего — от холода или от ужаса — она не могла. Адам дернулся к ней, чтобы тут же вернуть дистанцию. Он накинул ей на плечи свое шерстяное пальто, и Леа изо всех сил попыталась не думать о темных пятнах на ткани.

Наконец он бросил на нее вопросительный взгляд, и, хотя от страха у нее сжалось горло, она вызывающе кивнула ему. Тем не менее, Адам колебался. Казалось, он скорее повернется и, не проронив ни слова, уйдет, лишь бы не находиться рядом с ней и лишнего мгновения. Леа неуверенно протянула к нему руку и коснулась его руки. Адам закрыл глаза, и по напряжению черт его лица, по глубоким теням, появившимся на коже, она увидела, что он борется с собой.

— Самая лучшая предпосылка для перевоплощения заключается в том, что демона тянет к человеку, — едва слышным голосом произнес наконец Адам. — Но он может исходить также из чистого желания завладеть человеком. Такое случается крайне редко, но иногда демон дарит человека… Очень трудно объяснить это. Слова делают потребности смешными… Когда демон желает какого-то человека, это чувствуется каждой клеточкой тела, к нему тянет просто неудержимо. Такое ощущение, что горишь и тонешь одновременно.

Внезапно он остановился и бросил на Леа жгучий взгляд, от которого она отшатнулась.

Когда я посмотрел тебе в глаза, я познал тебя. Демон познал тебя. Так мы говорим, когда принимаем подарок демона: познавать.

По Библии «познавать» означает спать с кем-то, — вырвалось у Леа, и она была рада тому, что во всем этом бреде появилось хоть что-то знакомое.

Адам тихо рассмеялся.

В этом случае больше, пожалуй, подходит слово соединяться. Демон во мне не желает ничего большего, чем чтобы я дал тебе немного себя, и он мог бы слиться с тобой. Нет: я не стану разрывать тебе артерию и пить твою кровь, пока не будет казаться, что твое сердце вот-вот остановится, чтобы через три дня ты восстала из могилы. Забудь эту чушь. Демон никогда не входит в разрушенный храм. Нет, я дал бы тебе немного себя.

Но ты же не хочешь, — печально напомнила Леа. — Ты не согласен с выбором своего демона.

Это не так. — Он серьезно посмотрел на нее, и в выражении его лица появилось выражение беспокойства, словно он слишком много сказал. — Во многом я не одно и то же со своим демоном. Познать кого-то — это обязывает, связывает. Принять спутницу — значит стать еще более восприимчивым к демону. И более зависимым от него, потому что спутница — это всегда подарок. Я не знаю, как тебе это объяснить. Тебе нужно больше знать о том, что значит быть представителем моего рода. Этьен говорит, что отдал бы свою бессмертную душу, если бы она у него еще была, за спутника жизни.

Рука Адама сжалась в кулак так сильно, что побелели косточки, и почти затянувшаяся рана вновь открылась. Когда он заметил это, то между бровями прорезалась глубокая морщина.

— Но что в этом такого привлекательного? После всех лет ты вдруг оказываешься привязан к человеку, которого ты себе не выбирал. Демон просто прорывается через те немногие желания, которые у тебя остались. Как бы ты ни старался идти своим собственным путем, чтобы познать кого-то, ты неизбежно приходишь к пониманию того, как мало оставил тебе демон и как много отнял.