Еда. Отправная точка. Какими мы станем в будущем, если не изменим себя в настоящем? - Би Уилсон

Однако в наше время существует еще один момент, существенно затрудняющий воспитание правильных вкусовых привычек. Ежедневно на ребенка обрушивается поток информации: с огромных рекламных щитов, экранов телевизоров, страниц детских журналов, который привлекает внимание малыша к вредной еде и наслаждению.

Эксперимент Карла Дункера, проведенный в 1930-е годы по исследованию предпочтений и антипатий детей, не так известен, как приют питания Клары Дэвис. Однако в ходе его проведения были получены такие же впечатляющие данные о том, как формируются наши вкусы, чуть ли не вопреки нам самим, под воздействием сил, которые мы едва ли осознаем.

Дэвис интересовало то, как вкусы выглядят за чертой нормальных социальных влияний, а Дункер хотел выяснить, каково на самом деле их воздействие.

В 1936 году Дункер (родился в Лейпциге в 1903 году) был многообещающим молодым гештальт-психологом, изгнанным из нацистской Германии, где его родители были известными коммунистами, в Англию. Одним из интересующих его предметов философии было удовольствие и механизмы, которые его вызывают. Он сравнивал удовольствие предвкушения с ребенком, которому «пообещали вкусную конфету… и он засиял от счастья». Заинтересовавшись вопросом, почему большой сочный бифштекс может приносить столько удовольствия, Дункер решил, что это происходит не просто оттого, что человек избавляется от голода, а в чувственном наслаждении процессом еды, в ощущении полноты жизни{99}.

Приехав в Англию, Дункер поставил перед собой задачу выяснить роль внушения обществом в формировании пищевых предпочтений. Учитывая, что предпочтения и антипатии различались в «значительной степени» у разных культур, он понял, что имеет место быть влияние социальное. Дункер решил объяснить психологические процессы, посредством которых формируются предпочтения.

В эксперименте Дункера участвовали дети из детского сада Сомерстауна в одном из бедных районов Лондона{100}. Первое исследование было очень простым. Малышей двух-пяти лет попросили выбрать что-либо из моркови, бананов, орехов, яблок, хлеба и винограда. Дункер обнаружил, что дети гораздо чаще выбирали те же продукты, что и остальные участники, в присутствии других детей. И выбирали нечто иное, когда были одни. У детей младше двух лет и трех месяцев наблюдалось интересное «социальное безразличие»: «когда они сосредоточились на выборе еды, казалось, ничего не существовало, кроме этого». У детей старше этого возраста, однако, наблюдалась тенденция к повторению за предпочтениями других детей, особенно если ребенок, который выбирал первым, был немного старше. В эксперименте участвовали также две девочки, одна постарше и пообщительней, а вторая младше и более застенчива. Когда девочкам предлагали на выбор продукты, младшая, четырехлетняя, украдкой поглядывала, что выберет та, которой было пять лет, словно искала одобрения своего решения.

Нам всем знакомо взаимное влияние на выбор. Если предложить какую-нибудь закуску группе маленьких девочек, они часто медлят с ответом в ожидании того, что выберут другие. Никому не хочется оказаться белой вороной, хрустящей чипсами, среди тех, кто предпочел печенье. Результаты Дункера, касающиеся социального внушения в области еды, с тех пор были подтверждены как минимум шестьюдесятью девятью независимыми исследованиями{101}. Это очень сложное явление.

Под влиянием тех людей, кто разделяет с нами блюда, мы можем есть быстрее или медленнее; мы выбираем другие продукты; мы съедаем большие или меньшие порции.

Второй эксперимент Дункера оказался еще интересней. Исследователь взял два вещества: порошок белого шоколада со вкусом лимона (весьма дорогой продукт в Британии 1930-х годов) и «несомненно вкусный» и сахар, пропитанный валерианой и окрашенный в коричневый цвет. Корень валерианы традиционно использовался в качестве седативного средства: он обладает очень горьким лекарственным вкусом, который Дункер назвал «довольно неприятным». Затем он попросил воспитательницу прочитать детям сказку о Микки, полевом мышонке, который на дух не переносил одну еду – «болиголов», зато очень любил другую – «кленовый сахар». Когда Микки нашел кленовый сахар в дереве, он понял, что никогда «не пробовал ничего лучше». А оболочка болиголова «кислая и отвратительная».

Когда сказка закончилась, детей попросили попробовать немного настоящего «болиголова», который на самом деле был вкусной белой шоколадной пудрой, и «кленового сахара», который был неприятным сахаром с валерианой. Но детей не удалось провести. Многие из них догадались, что «болиголов» был шоколадом.

Когда же попросили выбрать вещество, которое им больше понравилось, 67 % детей выбрали скверный на вкус «кленовый сахар» из-за положительных ассоциаций в сказке (только 13 % выбрали его в контрольной группе, несмотря на сказку).

Можно ли на самом деле так легко влиять на наши предпочтения и антипатии? По-видимому, да. Эксперимент Дункера показал, что достаточно рассказать сказку, чтобы заставить детей на время забыть, что они любят шоколад. Для самого Дункера, наблюдавшего за восхождением Гитлера к власти, не был удивительным тот факт, что люди внушаемы в своих «предпочтениях», или что социальные силы могут подавить их природные импульсы. В то время как Карл Дункер проводил свои мирные эксперименты с детьми и шоколадом, его младшего брата Вольфганга арестовали в Москве во время репрессий 1938 года, и он умер в ГУЛАГе. Сам Дункер лишился должности преподавателя в Берлине по причине того, что женился на еврейке{102}. «Если образованных взрослых, – писал Карл Дункер, – можно заставить отказаться от хорошо укоренившихся предпочтений потому, что лидер имеет другие, что уж говорить про детей! Им тем более тяжелей идти против течения, особенно в такой важной области, как еда?»{103}

Учитывая свое прошлое, Дункер остро чувствовал, как люди, наделенные властью, манипулируют обычными людьми. Для него не существовало отличий между тем, как дурачат ребенка, чтобы он изменил свои укоренившиеся предпочтения в еде, и как манипулировали населением нацистской Германии.

Результаты Дункера вызывают тревогу. Если всего лишь сказка о не очень вдохновляющем герое-мышонке могла столь сильно заставить детей изменить предпочтения, то каково же тогда влияние потока рекламных картинок, показывающих, как боги спорта пьют сладкие напитки или отнюдь не питательные каши находятся в коробках с изображением веселых зверят? «Не верь этому тигру! Это плохой тигр!» – так я раньше говорила своему сыну, когда мы шли мимо ряда, заваленного подобными коробками.

Что каждый из нас может сделать, столкнувшись с таким общественным давлением?

Дункер доказал, что люди способны учиться новым предпочтениям вопреки социальным предрассудкам и обстоятельствам, используя метод реорганизации.

Приехав из Германии в Кембридж, психолог удивился тому, какой популярностью здесь пользовался продукт под названием «сливочный майонез»: любимая острая приправа британцев, имеющая консистенцию майонеза, с резким привкусом спиртового уксуса. Как многие продукты рынка массового производства, он используется больше по привычке своих последователей, но Дункера, не подготовленного ко вкусу этой заправки, сливочный майонез привел в шок: «Достаточно описать только один случай из жизни.

Когда я впервые приехал в Англию, мне объяснили, что свежие листья зеленого салата должны превратиться в «салат» с помощью желтоватого вещества в бутылке, под названием «заправка к салату». Внешне она напоминала майонез; я ожидал, что на вкус это будет похоже на майонез, но рекламируемый продукт совершенно не пришелся по вкусу. Однако поскольку мне не нравилась идея есть салат без заправки, ничего другого не оставалось, кроме как усвоить благосклонное отношение к странному продукту. Я попробовал эту заправку снова и понял, что это был не противный на вкус майонез, а сорт горчицы, которая вообще-то не была невкусной. Только когда я сосредоточил внимание на свойствах горчицы и отодвинул на дальний план то обстоятельство, что это не майонез, мне она понравилась»{104}.

Как Люси Кук, Дункер знал, что существует много возможностей для изменения наших предпочтений и антипатий, конечно, не всех, но многих, чтобы увидеть разницу между хорошим и плохим питанием. Есть ли у вас чувствительность к ПТУ или нет, страдаете ли вы аутизмом, неофобией или просто капризны в еде – гены не являются конечной причиной вашей любви к определенным продуктам. Если мальчику не нравится ничего, кроме хлопьев, то это в большей степени характеризует не его, а тот мир, в котором он живет.

Нам было бы легче менять свои вкусовые привычки, если бы мы перестали рассматривать собственные предпочтения как значительную часть своей индивидуальности.