«Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД - Виктор Побережных

В итоге над ноутом я просидел почти два часа. Единственное, что раздражало и отвлекало, – оператор! Постоянно лез со своим объективом через плечо, просил отодвинуться или повторить свои действия по несколько раз. Да и от светильника, который таскали за ним, было, гм, жарковато. Больше половины времени, проведенного с ноутбуком, я потратил, показывая подошедшему капитану, как включать-выключать аппарат, как открывать папочки и листать страницы. И самое главное, чего не нажимать ни в коем случае. А то мало ли?

Наконец, начальство решило, что на сегодня достаточно, и приказало покинуть объект. Уходить не хотелось жутко, но моя попытка «а может, я еще маленько поработаю» закончилась почти полученным от Мартынова добрым подзатыльником, от которого я чудом увернулся. Никакой чуткости от «енералов» не дождешься! Ведь видят же, что я прямо у этого стола готов и дневать, и ночевать. А вдруг тут все сломают? А…

– Андрей! Ты точно дождешься того, что отправлю в Москву! И будем без тебя разбираться! – Судя по серьезным лицам командира и Меркулова, они не шутили. – Так что давай, на выход! И не изображай вселенскую грусть, все равно никто не поверит! Насидишься еще с этими «игрушками», не переживай.

Вернувшись в кабинет Меркулова, расселись за столом. В этот раз гражданского с нами не было. А вновь присоединившийся к нам медик (когда поехали на «Объект», я даже не заметил, куда и, главное, когда он от нас отделился) начал докладывать.

– Начну с плохого. Умерло трое «пришельцев»: пожилой, найденный с наручниками, сотрудник УФСИН и один из бандитов. Точные причины смерти устанавливаются. Но, по моему глубокому убеждению, шансы на положительный исход в отношении этих людей практически были равны нулю, – он развел руками. – Медицина пока бессильна в таких тяжелых случаях. У оставшихся «тяжелых» неплохая динамика. Шансы на выздоровление очень неплохие. Наибольшее беспокойство вызывает состояние сотрудника ФСБ: множественные переломы, повреждены кости таза, сильнейшая травма головы. Но шансы остаются, несмотря на возраст – объект находится в отличной физической форме. Будем надеяться.

– А как остальные? – Меркулов улыбнулся. – Ведут себя прилично?

Сергунин неожиданно рассмеялся, да так заразительно, что мы все поневоле заулыбались.

– Извините меня, Всеволод Николаевич, – наконец успокоился Антон Петрович. – Разрешите задать вопрос Стасову?

Получив разрешение, он повернулся ко мне и с нескрываемым интересом спросил:

– Скажите, Андрей, что в вашем мире рассказывали о НКВД?

Я пожал плечами. Что рассказывали?

– Ну, что гестапо, по сравнению с палачами товарища Берии, просто дети из песочницы. Что у нас через одного садисты и маньяки… Да ну, всякий бред несли. А что? – мне стало интересно, к чему такой вопрос.

– Всеволод Николаевич. Согласно вашему приказу, раненых, находящихся в сознании, обслуживают фельдшеры, одетые в форму НКВД старого образца…

– Да, я согласился с предложением Максимова. И что? – Меркулову явно самому стало любопытно.

– Просто бандиты, увидевшие эту форму, бледнеют и, в буквальном смысле, трясутся и смотрят как кролики на удава! Это ж какой жути нужно наслушаться, чтобы ТАК реагировать?! Один из них пришел в себя в тот момент, когда фельдшер наклонился поправить ему подушку. Результат – дикий крик, от которого фельдшер чуть не оглох и не получил инфаркт, и глубокий обморок у больного!

Я не выдержал и захихикал первым. Да уж! «Дэмократические прэсса и общественность» явно оставили свой след в душах налетчиков! Наслушались и насмотрелись жути о палачах НКВД, да и босс их наверняка припугивал. Вот и результат! Они ж до усеру боятся теперь! Ну Максимов, ну молодец! Хорошую идею подкинул! А ведь таким говнюком мне показался вначале! Интересно, а мне разрешат с ним просто пообщаться? Нужно спросить.

Отсмеявшись, Меркулов встал.

– Ладно, товарищи офицеры. Приказываю всем отправляться обедать, а потом пойдем пообщаемся с впечатлительными гостями…

Ну что я могу сказать? Не получилось у нас общение! Слишком уж перетрусила пара урок, услышав, кто к ним зашел. Сплошное нечленораздельное блеяние. Блин, до чего же они хотят жить! Ведь еще недавно они считали себя крутью неимоверной, а теперь? Жалкое зрелище! Ничего, ничего! Когда мы вышли из их камер, переоборудованных в одиночные госпитальные палаты, к ним уже направлялись парни Абакумова. Как мне объяснил Мартынов, СМЕРШ «раскулачили» на четырех дознавателей. Лаврентий Павлович решил, что фронтовые особисты смогут помочь «тыловым» быстрее раскрутить попавших к нам бандитов. И поздоровавшись с мужиками, я поверил в это всем сердцем. Было видно, что офицеры, мало того что изрядно тертые и битые жизнью, так еще и глаза… Помню, как мне не по себе стало от взгляда Влодзимирского. Так вот он – отдыхает! У него был холодный взгляд прозектора, а тут… Словно пеплом присыпанная бездна! Причем не по себе стало не только мне. Когда мы уже шли по улице, Меркулов глухо сказал:

– А я ведь и раньше этих мужиков знал. Что же война с людьми делает, – и, как будто устыдившись своих слов, резко продолжил: – Александр Николаевич. Вы сейчас без меня продолжайте. Следуйте в радиолабораторию, там еще много вопросов. А в 21.00 ко мне с докладом!

Интерлюдия. Ближнее Подмосковье, небольшой частный пансионат, 15 июля 2011 г.

– Как он? – Андрей Петрович, держа в руках бокал с тоником, расслабленно сидел в низком кожаном кресле.

– Пока без изменений, товарищ генерал, – молодой врач в хорошем костюме сидел в соседнем кресле. – Гарантий никаких не дам, но шансы хорошие.

– Когда он придет в сознание? Когда с ним можно будет пообщаться?

– Не знаю. Это может произойти сегодня, может через неделю, а может… – доктор развел руками, слегка плеснув своим тоником на мягкий ковер. – Мы можем только надеяться на лучшее, Андрей Петрович.

– Надеяться, надеяться… Что вы за люди такие, врачи. Никакой определенности, кроме как в морге, – генерал невесело усмехнулся. – Сергей. Нужно, чтобы он пришел в себя как можно быстрее! Очень нужно!

– Я понимаю, но ничего не могу поделать, товарищ генерал, – врач опять развел руками. – Пока только результаты обследования и анализы.

– М-да. Результаты, – генерал покосился на маленький столик с лежащей на нем толстой папкой. – Хоть это…

Глава 7

Вернувшись с совещания, я, не раздеваясь, завалился на постель. Наконец-то появилась возможность спокойно подумать обо всем произошедшем сегодня. Сначала по оружию. Теперь у наших достаточно образцов, чтобы разобраться и наладить производство «калашей». Как сказал Меркулов – автоматических карабинов. Пусть будут карабинами, что тут поделаешь. Михаил Тимофеевич еще что-нибудь придумает! Пистолеты и эмпэшки тоже лишними не будут. А вот по компам и остальному… Пусть специалисты разбираются. Не зря с завтрашнего дня какие-то математики и физики подключаются. Им и карты в руки, совместно с технарями-радиомастерами. Интересно, через какое время первые образцы сделают? Новыми рациями они быстро начали страну обеспечивать. Ну это ладно. А вот как с компом поврежденным быть. Внешне-то только корпус да блок питания поврежден. А на самом деле как? И как проверить? Может, как-то к монитору ноута прицепить? Блин! Ну на хрена я в свое время не в технари, а в «економисты» подался! Все равно ведь то, чем занимался, к экономике имело самое отдаленное отношение. Скорее логистикой занимался да всякой хренью. А тут реальные знания нужны! Кстати… На совещании дали список найденного… а почему мне ни одной флешки сегодня не показали?!