Луг духовный - Иоанн Мосх

Глава 91. Жизнь отшельника аввы Георгия и Фалалея, ученика его

Тридцать пять лет скитался без одежды по пустыне.

 Некоторые из отцов рассказывали нам об отшельнике авве Георгии, что он тридцать пять лет скитался без одежды по пустыням. О нем же говорили, что, живя в горах монастыря аввы Феодосия в Скопеле, он имел ученика. Когда ученик скончался, авва Георгий, не имея орудий, чтобы вырыть могилу и похоронить тело брата, сошел с горы к морю и увидал приближавшийся корабль. И стал он звать хозяина корабля и матросов, чтобы они шли за ним на гору и погребли брата. Те с готовностью согласились и, захватив необходимые орудия, взошли со старцем на гору. Вырыв могилу, они погребли тело. Один из матросов, по имени Фалалей, придя в умиление при виде добродетельного старца, стал просить его, чтобы ПОЗВОЛИЛ остаться при нем. Старец ответил, что ему не перенести трудов подвижничества. Но юноша утверждал, что он готов на все подвиги. И действительно, оставшись со старцем, он провел вместе с ним год в изнурительных подвигах. По прошествии года брат Фалалей бросается к ногам старца со словами: «Помолись обо мне отче! По твоим молитвам Бог избавил меня от страданий: я не чувствую утомления, на меня не действует более ни суровость воздуха не жжет палящий зной, не зябну во время стужи, напротив — испытываю полное спокойствие». И старец благословил брата. Прошло еще два года с половиной. Брат Фалалей предузнал свою кончину и обратился с просьбой к старцу: «Своди меня в Иерусалим, чтобы мне поклониться св. Кресту и св. Воскресению Христа Бога нашего, потому что на этих днях Господь возьмет меня к Себе». Старец вместе с ним отправился во св. град. Поклонившись святым и дорогим местам, они прошли к св. Иордану и омылись в нем, а три дня спустя почил брат Фалалей. И старец похоронил его в лавре Копрата. Прошло немного времени, и сам отшельник авва Георгий скончался. И похоронили его отцы лавры Копрата в своем храме.

Глава 92. Жизнь Георгия каппадокийского и обретение тела Петра, пустынника св. Иордана

Вышел из огня без вреда.

 Св. отец наш авва Георгий, архимандрит монастыря св. отца нашего Феодосия, расположенного в пустыне близ св. града Христа Бога нашего, рассказал мне и брату Софронию софисту: «Жил со мною здесь брат по имени Георгий, родом из Каппадокии. Он служил в Фасаэлиде. Однажды братия пекли хлебы, а Георгий растапливал печь. Истопив печь, он не знал, чем ее вытереть, так как братия, ради его испытания, спрятали лоскут. Тогда он влез в печь и вытер ее своим плащом, потом вышел из огня без всякого вреда. Узнав об этом, я сделал строгое порицание братии за такое испытание». Тот же отец наш, авва Георгий, рассказывал о том же брате, что ему пришлось пасти свиней в Фасаэлиде. И пришли два льва, чтобы похитить одну из них. Тогда он, взяв свою палку, прогнал их к св. Иордану. В другой раз тот же отец наш поведал нам: «Я собирался строить храм во имя св. Кириака в Фасаэлиде. Вырыли место для фундамента. И вот является мне во сне неизвестный инок, по наружности великий подвижник. Нижнее платье на нем было из пальмовых листьев, на плечах — короткая мантия из рогожи. И говорит он мне Умоляющим голосом: «Скажи мне, авва Георгий, ужели, после столь великих трудов и подвигов моих, ты оставишь меня лежать вне воздвигаемого храма?» Изумляясь благолепному виду старца, я говорю ему: «Кто же ты, господин мой?» «Я — Петр, пустынник и воск св. Иордана», — отвечал он. Встав утром, я расширил план храма. Когда начали рыть, нашли его тело, лежавшее в земле, в том же самом виде, как он являлся мне во сне. Выстроив храм, в левом углу храма я устроил прекрасную гробницу и там положил его».

Глава 93. Кончина аввы Сизинния и его ученика

Похоронили их вместе — старца и ученика его

 От того же отца нашего, аввы Георгия, мы слышали следующий рассказ: «Однажды я пришел к отшельнику авве Сизиннию. Этот старец, оставив для всецелого предания себя Богу свою епископию, поселился и начал проводить безмолвную жизнь близ селения Ветанаварии, на расстоянии шести миль от св. Иордана. Придя к нему, мы долго стучались. Прошло много времени, прежде чем ученик его отворил нам. «Отче, — сказал он нам, — старец при смерти… Он молил Бога не посылать ему смерти, пока он не услышит о вашем возвращении в эту страну». А мы, по нуждам обители, ездили в Константинополь к благочестивейшему императору Тиверию. Ученик пошел к старцу и возвестил ему о моем прибытии. Прошло опять много времени, прежде чем он возвратился. «Пожалуйста!» — сказал он. Войдя, мы нашли старца уже умершим. Потом я узнал, что он отошел ко Господу, лишь только узнал, что это я стучался к нему. И когда я облобызал его, умерший тихо сказал мне: «Благополучно возвратился авва мой», — и снова почил. Тогда я дал знать в селение, чтобы пришли и похоронили старца. Когда пришедшие из селения начали рыть могилу, ученик старца просил их: «Сделайте милость, ройте немного пошире, чтобы можно было положить двоих». Пока рыли могилу, ученик лег на рогожу и почил, мы похоронили их вместе — старца и ученика его».

Глава 94. О Иулиане, епископе Бостры

Во имя Отца и Сына и Св. Духа — выпиваю сию чашу!

 Отец наш, архимандрит Георгий, рассказывал нам также об авве Иулиане, бывшем епископе Бострском. Когда он удалился из обители и сделался епископом в Бостре, некоторые из жителей города, ненавистники имени Христова, задумали погубить его при помощи яда. Они подговорили слугу, подававшего епископу вино, разбавленное водою, подкупив его, и дали ему яд, чтобы он подмешал его в чашу с вином. Тот так и сделал, как его подговорили, — подал блаженному Иулиану подмешанное вино. Епископ принял чашу и по вдохновению свыше узнал о злом умысле, равно как и о том, кто это подстроил. Взяв чашу, епископ поставил ее перед собою, ни слова не сказав слуге. Потом он созывает к себе всех жителей, в числе которых были и злоумышленники. Дивный Иулиан, не желая подвергать позору заговорщиков, обращается ко всем со скромными словами: «Если вы желаете умертвить смиренного Иулиана при помощи яда — вот я пью его пред вами». Сказав это, он трижды крестообразно осенил перстом своим чашу. «Во имя Отца и Сына и Св. Духа — выпиваю сию чашу!» — произнес он и, выпив отраву перед всеми, остался невредим Увидав это, пали пред ним и просили у него прощения.

Глава 95. Жизнь старца Патрикия в Скопеле

Только великим людям под силу пасти словесных овец.

 В обители отца нашего Феодосия жил один старец, родом из Севастополя Армянского, по имени Патрикий. Он был очень стар — говорил, что ему было 113 лет. Старец отличался кротостью и смирением. Тамошние отцы рассказывали нам об этом добродетельном старце, что прежде он был игуменом обители Абазанской. Он отказался от игуменства, боясь ответственности. «Только великим людям под силу пасти словесных овец», — говорил он. Пришел в обитель Феодосия, чтобы жить в послушании, рассудив, что это гораздо полезнее для души.

Глава 96. О слепце Иулиане, родом из Аравии

Жертва святая.

 Был там также, как рассказывали нам, другой старец, араб по происхождению, по имени Иулиан, слепец. Этот авва Иулиан соблазнился о Макарии, Иерусалимском архиепископе, и сомневался, быть ли ему с ним в общении. Вот однажды авва Иулиан извещает авву Симеона, жившего на Дивной горе, находящейся в девяти милях от Феополя: «Я слеп, да не знаю, куда бы мне и сходить; нет никого, кто бы вывел меня из затруднения, а между тем, я сомневаюсь вступить в общение с Макарием. Объясни также мне, отче, как поступить мне с согрешившим братом, равно как и с тем, кто связал себя с ним клятвой?» Авва Симеон отвечает брату Иулиану: «Не удаляйся и не думай удаляться от св. Церкви. В ней, по благодати Господа нашего Иисуса Христа, нет ничего худого. Сверх того — знай, брат, что если кто при св. возношении погрешит в вашей обители, у вас там есть старец по имени Патрикий. Этот старец становится вне святилища, позади всех, близ западной стены храма. Он достойно совершает св. молитву проскомидии, и она принимается как жертва святая».

Глава 97. Жизнь и смерть двух отшельников, давших клятву никогда не разлучаться

Ради брата я терплю все это!

 Отшельник авва Иоанн, по прозванию Огненный, поведал нам следующее. Авва Стефан Моавитский рассказывал мне: «Однажды мы были в монастыре великого вождя иноков, св. Феодосия. Там были два брата, давшие друг другу клятвенное обещание — не разлучаться с другом ни в жизни, ни в смерти. В обители они для всех были примером назидания. Но вот один из них подвергся плотской брани и, будучи не в силах побороть ее, сказал другому брату: «Отпусти меня, брат! Похоть плоти одолевает меня, и я решился уйти в мир». Тот начал уговаривать его. «Не губи, брат, своего подвига» «Или ты иди вместе со мной, чтобы мне удовлетворить страсть, или отпусти меня одного», — возразил тот. Не желая отпустить одного в мир, брат пошел вместе с ним в город. Подвергшийся плотской брани зашел в дом блудницы, а другой стоял вне, посыпав голову пеплом и сильно страдая. Впавший в блуд, совершив преступление, вышел из дому. Другой начал говорить ему. «Какую пользу получил ты, брат, от греха? Не причинил ли, напротив, вред? Пойдем обратно в свое место…» «Нет, уж я не могу идти в пустыню… Ты ступай туда, а я останусь в миру» Напрасны были все усилия убедить его возвратиться в пустыню. Брат решился сам остаться с согрешившим в миру, и они оба начали трудиться для своего пропитания. В то время авва Авраамий строил свой монастырь, так называемый Византийский. Незадолго до этого он устроил монастырь в Константинополе, называемый Авраамиев, а впоследствии был архиепископом в Ефесе. То был добрый и кроткий пастырь. Придя к нему два брата нанялись за плату работать при постройке. Впавший в блуд получал плату за двоих и каждый день отправлялся в город, тратя деньги на распутство. Между тем, другой постился все дни, молча делал свое дело и не говорил ни с кем. Мастера, видя его ежедневно, — как он не ест и не пьет и весь сосредоточен в себе самом, доложили обо всем — об его образе жизни — св. авве Авраамию. Великий Авраамий зовет труженика к себе в келью и обращается к нему с вопросом: «Откуда ты, брат, и какое у тебя занятие?» Тот открылся ему во всем. «Ради брата я терплю все это, да видит Бог скорбь мою и да спасет его». «И Господь даровал тебе душу брата твоего!» — выслушав все, произнес Авраамий. Лишь только авва Авраамий отпустил брата, и тот вышел из кельи, как вот пред ним — брат его… «Брат мой, возьми меня в пустыню, — восклицал он, — да спасется душа моя!» И немедленно взяв брата, он удалился с ним в пещеру близ св. Иордана и затворил его там. Прошло немного времени, и согревший брат, много усовершенствовавшись в духе пред Богом, скончался. А другой остался в той же пещере, согласно клятве, чтобы и самому скончаться там же».