Сент-Женевьев-де-Буа. Русский погост в предместье Парижа - Борис Носик

«Леди Абди, одна из красавиц иностранного общества в Париже, одевается всегда по сугубо личному фасону. Ее вкус неоспорим и не подвержен влиянию. Она может пробудить вдохновение у создателя женских туалетов».

Мемориал русских участников французского Сопротивления, погибших во время Второй мировой войны

В высшее парижское общество были приняты тогда лишь титулованные русские законодательницы моды вроде великой княгини Марии Павловны, княгини Ирины Юсуповой, княгини Мери Эрнстовой, Гали Баженовой, леди Детердинг, Нюси Ротванд-Муньес, княжны Натали Палей. К их новой парижской роли подготовил этих русских дам их безупречный вкус, развитый образованием, средой, воспитанием. Дочь выдающегося актера и правнучка французского эмигранта, будущая леди Абди росла в придворном и художественном кругу Вуичей (отчим ее, выйдя в отставку, служил в Дирекции Императорских театров), девочкой воспитывалась в Павловском институте, потом в частной школе, расположенной в замке Монтшуазьен под Лозанной, рисовала, играла на рояле в кинематографе, создавала модели модных сумок в ателье матери, Анны Ивановны Вуич (их копировала Г. Шанель), вышла замуж за молодого, богатого аристократа и фанатика антиквариата сэра Роберта Абди, совершила кругосветное путешествие на яхте с директором «Дженерал электрик» Уильямсом и его супругой (Цейлон, Индия, Малайзия, Таиланд, Сингапур, Бирма, Китай, Япония, Джибути…), и еще, и еще… Похоже, что ни экзотическая смесь кровей (Новиковы были потомками татарского хана, Ге – французского эмигранта), ни воспитание, ни все эти яркие и пестрые впечатления жизни не пропали даром для восприимчивой и талантливой русской красавицы Ии Григорьевны Новиковой-Ге-Уонгеянс-Абди, фотографировать которую почитал за честь сам великий Ман Рей…

В.В. Вырубов (не имевший близкого родства с известной фрейлиной последней императрицы) происходил из старинного боярского рода. Василий Васильевич Вырубов был известным общественным деятелем, политиком и автором мемуаров. Под влиянием своего знаменитого дяди, будущего российского премьера князя Г.Е. Львова, В.В. Вырубов втянулся еще до мировой войны в деятельность Земского союза. «Земства… – рассказывает сын В.В. Вырубова, мой парижский знакомый и герой Второй мировой войны Николай Васильевич Вырубов, – всегда были либеральны и в большинстве случаев представляли собой оппозицию властям, а власти всячески препятствовали земской деятельности, видя в ней нежелательную противоборствующую силу. Сила была, и в самом деле, значительная. Во время Первой мировой войны в России было около 190 тысяч земских служащих. Деятельность Земского союза носила самый широкий характер – от организации помощи армии во время войн – до содействия переселенцам в Сибирь в мирное время». В упомянутое его сыном время войны В. В. Вырубов представлял Земско-городской союз по делам Западного фронта в ставке главнокомандующего, при генерале Алексееве. На фронте земская демократия России (о которой так мало известно нынешним россиянам) показала свою высокую жизнеспособность. Попавший в январе 1917 года на фронт в качестве корреспондента «Русских ведомостей» писатель Алексей Толстой писал о земстве и о Вырубове: «Иностранцы не понимают, сколько ни толкуй, что такое Всероссийский Земский Союз. Думаю, что и многие русские не дали бы по этому поводу точного ответа. Настолько эта организация единственна, своеобразна и пока еще трудно определима. Во многом она еще в потенции, возможности ее неисчерпаемы.

Прежде всего это – свежая организующая сила. Начавшись с десятка санитарных поездов, эвакуирующих раненых из тыла в глубь России, Союз строит сейчас мосты, сооружает больницы, ангары, целые городки для рабочих, солдат, беженцев, имеет свои механические мастерские, колонны автомобилей, приготовляет палатки, телеги, повозки, сани, кухни, упряжь, одежду, обувь, противогазовые маски и т. д. (Я не считаю тыловых предприятий). Имеет свои заводы – химические, мыловаренные, кожевенные, лесопильные. Раскидывает повсюду питательные и перевозочные пункты, госпитали, бани и прачечные… Наконец, в собственных столовых кормит и обучает грамоте более десяти тысяч беженских детей, по большей части сирот, до которых раньше не было никому дела… Всего учреждений Западного комитета свыше 1500, и ежемесячный оборот их – около 20-ти миллионов…».

Так вот, во главе всей этой деятельности, которая началась «под огнем, в суматохе обозов, при зареве пылающих деревень и складов», стояла поразившая тогда воображение А. Толстого фигура Василия Васильевича Вырубова: «Это человек сгущенной воли. Он всегда напряжен и тревожен. Где бы он ни появлялся, вокруг него, как вихрь, начинается лихорадка работы.

…Это – человек большого роста, с военной выправкой, стремительными движениями, широким шагом. На открытом крепком лице – веселые светлые глаза под черными косматыми, точно усы, бровями, и, как всегда в русском лице, вся энергия в глазах, лбе, в круглом черепе. Помню, он входит, как всегда в военной форме без погон, с портфелем, из-под косматых бровей блестят веселые глаза. Быстро расшаркиваясь, поворачиваясь к одному, к другому, одного схватив за локти, другого загнав в угол к печи, он говорит отрывисто, неожиданно: он только что достал пятнадцать миллионов и новое предприятие обеспечено, пусть оно кажется невыполнимым на первый взгляд, но на то и общественная организация, чтобы невозможное стало возможным.

Позднее Василию Васильевичу Вырубову довелось быть товарищем (то есть помощником) министра внутренних дел Временного правительства, генеральным секретарем русской делегации на Версальской конференции 1919 года, членом правления Земгора в пору эмиграции. Между войнами, в эмиграции, этот известный деятель был настоящим институтом русской эмигрантской колонии.

В. В. Вырубов был в эмигрантские годы во Франции одним из самых знаменитых русских масонов, управляющим мастером Совета Объединения русских лож Древнего и Принятого Устава, занимал видные посты в различных масонских организациях, входил, в частности, в правление Объединения русской эмиграции для сближения с Советской Россией, и еще, и еще…

В военном 1915 году у В. В. Вырубова и его жены (урожденной Галаховой) родился сын Николай (заниматься которым у деятельного В. В., понятное дело, не нашлось времени). Вторая мировая война застала Николая Вырубова на занятиях в Оксфорде. Услышав по радио призыв генерала де Голля к Сопротивлению, он отправился в Лондон и одним из первых десяти добровольцев записался в войска «Свободной Франции». Позднее генерал де Голль, еще не имевший в ту пору права распоряжаться орденом Почетного легиона (привилегия президента), наградил Николая Вырубова своим высочайшим орденом – орденом Освобождения. После войны Николай Вырубов составил «русский список» кавалеров креста Освобождения, из которых он один остался в живых, а также преданный гласности Содружеством резервистов французской армии список русских воинов, павших на войне.

В своем предисловии к памятной брошюре, содержащей этот список, Николай Вырубов счел нужным объяснить мотивы, которые руководили русскими эмигрантами, которые ушли тогда на войну добровольцами, несмотря на неприятие ими большевистского режима.

Поразительным документом был этот составленный Н. В. Вырубовым «русский список» кавалеров креста Освобождения. Из десяти человек в этом списке только два (Вырубов и Румянцев) – русские по крови, остальные – россияне, русофилы и русские патриоты (в списке одно грузинское имя, два армянских, два французских и три еврейских), однако Вырубов справедливо рассудил, что это русские герои, потому что они были «воспитаны в русском духе, жили в русской среде» и для них «главным мотивом участия в войне безусловно стала Россия». Напомню, что один из этих героев, рожденный в Москве Ромэн Гари (Роман Кацев), стал после войны известным французским писателем…

Княгиня Софья Ивановна Вяземская была супругой князя В. Л. Вяземского, матерью Нины Владимировны (была замужем за Алексеем Татищевым, который после их развода женился на княжне Ирине Голицыной) и Ивана Владимировича (женат был на Марии-Терезии Клэр Мориак, дочери писателя-академика). Стало быть, Софья Ивановна приходилась бабушкой Анне Ивановне Вяземской (Анн-Франс-Софи Вяземски – в 1967 году она вышла замуж за знаменитого кинорежиссера Жана-Люка Годара и стала кинозвездой, а ныне она известная писательница, лауреат академической премии) и ее брату Петру Ивановичу Вяземскому (в 1971 году он женился на Фабьен-Клэр Серван Шрайбер, дочери Жан-Клода Серван-Шрайбера).