Фальшивая коронка - Владимир Гаврилович Колабухин

Король был известен как главарь воровской группы. Но сейчас он отбывал срок наказания.

— А вы что ко мне — выведывать пришли? — Альбатрос недовольно нахмурил светлые брови. Взгляд его серых глаз стал колючим.

— Ну, что вы говорите, — Ракитин поднялся. — Эх вы, — тихо добавил он и направился к двери.

— Подождите, — остановил его Альбатрос. — Давайте хоть чайком угощу. А то и за бутылкой могу сбегать.

Сергей обернулся. Угловатый, худой, с коротким ёжиком седеющих волос, Альбатрос казался ему в этот момент жалким и… совсем одиноким. Тот виновато глядел на него и длинными тонкими пальцами нервно крутил пуговицы расстёгнутой на груди рубашки.

Сергей мягко возразил:

— Нет, Андрей Петрович. Чай, пожалуй, в другой раз. Тогда и Надежду Васильевну пригласим к столу. Строгая она у вас: «Кто вы да откуда?!».

Альбатрос невесело усмехнулся.

— За меня боится. Как бы опять мой «портрет» не разукрасили, или «перо» в бок не воткнули… Ждёт не дождётся, когда я на работу устроюсь. А кадровики шарахаются от меня, как чёрт от ладана.

— Ну, вы на них особенно не обижайтесь, — усмехнулся Сергей. — Их ведь тоже понять можно — не всякий-то с такой биографией, как у вас, надолго у них задерживается. А глядишь, ещё и сюрприз неприятный преподнесёт…

— Я не преподнесу, — заверил Альбатрос.

— Тогда что же вы к нам на вызовы не являетесь? Шатров уже с директором мебельной фабрики о вас договорился.

Эти слова, видно, так не соответствовали мыслям Альбатроса, что не сразу дошли до его сознания.

— Ну да? — недоверчиво тряхнул он головой. — Начальник угрозыска, и вдруг…

Он на мгновение задумался.

— Нет, лучше смоюсь я куда-нибудь.

— Почему? — удивился Ракитин.

— Трудно мне здесь… из-за человека одного, — не сразу ответил Альбатрос. Он опять помолчал немного и добавил: — Если бы вы знали — я ведь снова чуть кражу не завернул.

Ракитин помрачнел.

— Вот это уже действительно худо.

— То-то и оно, — продолжал с горечью Альбатрос. — И сидеть бы мне опять за решёткой, если бы не квартирная хозяйка. Ведь в «Скорую» позвонила, а не в милицию.

И он рассказал Ракитину о том, что приключилось с ним недавно.

— М-да… — протянул Сергей, выслушав его исповедь. — Покушение на кражу, а это статья… Но, как говорят, повинную голову меч не сечёт!

— Да что там меч! — отмахнулся Альбатрос. — У меня эта женщина из головы не выходит. Елена Андреевна Лисянская. Ей повиниться хотел. Сколько раз на улице встречал и у дома подкарауливал, а она и смотреть на меня не желает! Как же мне здесь после этого?..

— А ты нос не вешай, … Может, всё ещё образуется…

И Балашов никуда не уехал. Вскоре устроился на мебельную фабрику. Стал встречаться с Лисянской. Уж о чём они говорили, Ракитин не знал, только Альбатрос менялся день ото дня, оживал прямо на глазах.

И всё бы шло хорошо, если бы не досадная оплошность Ракитина. Он не придал значения обмолвке Альбатроса о Короле, а в результате случилось вот что.

* * *

Рано или поздно эта встреча должна была состояться. Однако Альбатрос не предполагал, что произойдет она так скоро, и потому, когда однажды вечером в квартиру кто-то позвонил, спокойно открыл дверь. На пороге стоял Васька Король. Тот почти не изменился со дня их последней встречи. Только скуластое, изъеденное мелкими рябинками лицо стало ещё смуглее, избороздилось глубокими морщинами, да на плечах мешковато сидел потрёпанный чёрный плащ.

Некоторое время они испытующе разглядывали друг друга.

— Может, всё-таки в хату пустишь? — зло скривил Васька тонкие губы.

Сердце Альбатроса упало. Он не нашёлся, что ответить, опустил глаза и посторонился. Король вошёл в комнату своей обычной крадущейся походкой, осмотрелся и сел за стол. Разговор долго не клеился. Оба хорошо понимали, что от прежней дружбы не осталось и следа. В последнем письме в колонию Альбатрос так и написал: лучше им и не встречаться! Но в глубине души Король торжествовал: «Альбатрос — пешка. Коль не гонит, значит, выручит!».

— Ты как очутился здесь? — удивлённо и не без тревоги спросил Альбатрос. — У тебя же срок ещё не вышел.

— А я досрочно, — ухмыльнулся Король.

— С твоей-то статьёй?

— Ладно! Заткнись! Чем занимаешься?

— Работаю…

Васька достал из кармана плаща бутылку водки, снял помятую выгоревшую шляпу, наклонил голую, всю в шишках голову, презрительно скривил губы.

— Умнее ничего не придумал? Мало в колонии спину ломал? «Субботничков» захотелось? И всё за спасибо? — с издёвкой спросил он.

— А ты в душу не лезь! И за спасибо буду работать. Мне его мало кто говорил.

Король побагровел. Ему совсем не нравился этот разговор.

— Ты себя идейным мне не строй, — процедил он сквозь зубы. — Я этого не люблю. Наслушался политграмоты?.. Забыл, как тебя здесь всегда принимали? Небось, и сейчас фраеры косятся.

Альбатрос горько усмехнулся:

— Чего ж на зеркало пенять, коль у самого рожа крива!.. Или, может, ты укажешь местечко, где приветствуют воров? Мол, не угодно ли вам меня ограбить?..

Король побагровел, но вдруг лицо его расплылось в улыбке, и он хрипло хохотнул.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал он и придвинулся вплотную к Альбатросу. — В последний раз… Мне помощник нужен. Промаха не будет. Я тут кое-что приглядел. А потом — на юга, к морю, в Сочи.

— Альбатрос резко поднялся из-за стола. Почувствовал, как кровь приливает к щекам. В голове зашумело. Сдерживая гнев, сухо отрезал:

— Я же сказал тебе, что с этим покончено…

— Неужто? — Васька взглянул на него злыми глазами. Встал, крепко сдавил плечо Альбатроса. — Я и один могу пойти, но за встречу отблагодарю. Ой, как отблагодарю!

Внутри у Альбатроса всё оборвалось. Он знал, что Король напрасно грозить не будет. Значит, снова драка, снова привод в милицию…

— Ну, вот что, — Васька сменил тон. — Чёрт с тобой. Хочешь на фабрике горб ломать — мешать не буду. В последний раз помоги мне, и всё… Сегодня к ночи пойдём на дело.

— Нет!

— Не пойдёшь? — Король, не сводя с Андрея глаз, сунул руку в сапог, вытащил финку. — Ты с бабой своей, Еленой, как, совсем распрощался? Не дорога уже?..

У Альбатроса захватило дыхание: как Король узнал о Лисянской? Своей жизни не пожалел бы, а за Елену Андреевну, испугался. И, кусая губы от бессильной ярости и отчаяния, глухо выдавил:

— Ладно… Договорились. Куда пойдем-то?

Через час они уже пробирались по оврагу к магазину. Ветки кустарника больно хлестали Альбатроса по лицу, под ногами хлюпала грязь. Но вот кусты стали редеть, и наконец, показался поселковый промтоварный магазин.

Король взглянул на светящийся