Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

неполноценности по этому поводу и мечтают его иметь? Бесспорно, что это чушь, откуда ж она взялась?

– Согласен! И вправду – ерунда. Пусть даже, чтобы это доказательно опровергнуть, надо таким вопросом специально заниматься, но я – взрослый человек, врач, ничего подобного до сих пор от живых людей не слышал. Как я тебе докладывал, я тут почитал, что переведено. Именно сейчас. В студенческие времена такого не было. И мне тоже этот «комплекс кастрации» и «мечты о пенисе» бросились в глаза.

– Но что касается девочек. У меня есть одна идея! Видишь ли, Фрейд, очень серьёзный добросовестный учёный. Он, конечно, это не просто так с бухты-барахты утверждал. А ведь время было совершенно другое! С приличными порядочными женщинами обсуждать такие темы было крайне затруднительно. Почти невозможно! Не зря у Фрейда большинство работ посвящено мужской сексуальности. Ты представь себе тогдашние семьи. Люди имели много детей. Большинство, даже из привилегированных слоёв – сколько получалось, сколько бог пошлёт. И вот я подумал о девочке, воспитывающейся среди братьев. Пока они все маленькие, их одевают-раздевают-купают вместе. И тут, если она одна не такая как остальные, другие дети могут удивляться, смеяться над ней, дразнить. Тогда девочка, просто чтобы отстали, может и впрямь непременно захотеть иметь эту самую отсутствующую колбаску. Это очень сильный стимул – быть как все, в особенности, если ты маленькая и слабая.

– Если Фрейд при лечении неврозов встретил такую девочку, а потом случайно ещё одну – бывают ведь странные совпадения – то он мог решить, что это закономерность. А, как я уже говорил, раздобыть сведения о женщинах – о девочках, возможно, тем более – было трудно. Значит, материала для сравнения у него было мало.

– Да, у тебя вполне логично выходит. Но мальчики? Ты не встречал, скажем, его рассказов о себе самом? Неужели у него был «комплекс кастрации?» – недоверчиво наморщила лоб Марина.

– Слушай, ты права! Нет, я ничего такого не встречал, но я прочёл только… сейчас тебе скажу: три книжки и несколько статей. И то – где читал внимательно, а где пролистал. Но раз он был так уверен, да ещё считал, что и у всех то же самое… Тогда у него самого, должно быть, был этот страх. Хотя нет, постой, может, только у тех, у кого неврозы? Маринка, не у всех же неврозы, понимаешь? Есть ведь и здоровые люди? – Глеб притянул её к себе и поцеловал.

– Знаешь, мне иногда теперь кажется, что и нет – вздохнула в ответ бедняжка Марина, и слёзы снова показались в её печальных глазах.

– Девочка моя, ну не надо. Я понимаю, это из-за меня. Я тебе обещаю, у нас всё наладится. У нас всё ещё обязательно будет хорошо! – уговаривал её муж.

«Верила она ему? А как не поверить? Ведь очень хочется! Верить, что, если уж не прямо сейчас. Ну хорошо, пусть попозже. Но непременно все станет хорошо!»

9. Плотный обед с психоанализом на десерт

Небо было затянуто серыми тяжёлыми облаками, и потому уже в четыре часа стало сумеречно, темновато даже для февраля. Глеб с Мариной вышли из метро «Новокузнецкая» и осмотрелись.

– Мы договорились около цветочного киоска. Вон тот аквариум с вечными голландскими розами. О, смотри пожалуйста, тут и самурайские цветы имеются! – Глеб взял Марину за руку и подвёл к домику из стекла и металла. – Малыш, ты постой здесь, укройся от ветра, а я подойду к проезжей части. Эрна приедет на машине.

Сверху сыпалась снежная крупа, и холодало просто на глазах. Узкая оживлённая улица была забита, как обычно, автомобилями, которые двигались в темпе катафалка. Глеб остановился у фонаря так, чтобы его трудно было не заметить. И вскоре около него притормозил небольшой вёрткий слегка припорошенный снегом голубой жучок. Водитель открыл дверцу, и женская фигурка в белой с серым шубке до колен и такой же шапочке ловко выпорхнула наружу.

– Привет, давай мне скорей руку, а то ты тут утонешь, – бросился Глеб на помощь Эрне, увязая в сугробах.

– Это ты утонешь, а у меня высокие сапоги, – засмеялась она, но всё-таки позволила себя извлечь из снежной кучи и препроводить на тротуар.

– А где Марина?

– У киоска. Прячется от ветра и любуется на свежие ирисы. Пошли, я нам заказал столик. Заведение называется «Грильяж» чёрт знает почему. У нас там был банкет, когда один сослуживец защитился. Мне понравилось. Интересно, что ты скажешь?

И они заторопились по улице по направлению к Серпуховке. Ветер подгонял их, забирался за ворот и проникал в рукава. Хотелось в тепло, и все трое были рады-радешеньки оказаться скорей на месте.

– Ну, ещё немножко, а теперь в арку между колоннами, – Глеб толкнул дверь и, со словами «в ресторан первым идёт кавалер», вошёл в вестибюль.

Заведение и впрямь было на должном уровне. Паркетный пол блестел между тёмно-вишнёвыми коврами. Нарядный зал сиял зеркалами и светильниками, как рождественская игрушка. Деревянные ореховые панели обрамляли витые полосы тёмного золота, по которым поднимались пестролистные тропические лианы, а на столах стояли живые цветы. Небольшой джаз негромко играл приятную ненавязчивую мелодию.

К вошедшим тотчас подскочил молодой человек, помог дамам раздеться, осведомился, заказано ли у них, и проводил к столику с накрахмаленными салфетками. Обслуживали тут только мужчины.

– Девочки, давайте сначала как следует поедим. Я голодный. Выбираем самое лучшее. Я недавно получил гонорар от очередных заклятых друзей-фармацевтов. Так что у нас никаких проблем! – бодро возвестил Ерофеев, потирая руки.

«Ишь ты, – развеселилась Эрна, помнившая своего «бывшего» если и не прижимистым, то, во всяком случае, весьма экономным, – времена меняются. Вот что значит хороший заработок и молодая жена!»

Они с удовольствием начали вместе рассматривать коричневые книжечки меню, обсуждать обед и советоваться с официантом.

– Что будем пить? Я предлагаю к мясу Бордо.

– Отлично, принято. Кофе потом закажем?

– Обязательно! Они хорошо варят по-турецки. Я пробовал. Вы мороженое хотите?

– Я нет, – покачала головой Марина. – А давайте к кофе возьмём ликёр! Тут есть несколько, вот мы все разные и попробуем!

– Прекрасная идея. Итак, молодой человек, мы готовы, – обратился Глеб к очередному вышколенному красавцу.

Когда заморили червячка, согрелись и порозовели, Эрна решила, что пора начинать.

– Что ж, мои дорогие, приступаем. Я подумала, как нам построить беседу. Мне приходилось в нашем институте много раз курс повышения квалификации вести.

– И я два раза была слушательницей. Только это ещё была чистая урология, – вставила Марина. – Я была к Вам в институт распределена, получила «лаборантку с высшим», как это часто практиковалось. Вы меня,