Разведка боем - Василий Павлович Щепетнёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другое дело — секреты. Но государственных секретов мы не знаем. А тактику и стратегию матча я держу у себя в голове. Нет, была идея пообсуждать предстоящую игру, мол, на е четыре буду играть французскую защиту, пусть готовятся, а я раз — и уйду в дракона, но, подумав, я отверг подобные кунштюки: всё равно сработает лишь однажды, да и проку чуть. Даже меньше. Несерьёзно это. Недостойно советского чемпиона.
И мы стали обсуждать увиденное. Пальмы, магазины, дороговизну аптеки, замечательный книжный. Разобрали состав минеральной воды «Пелегрин». Похожа на липецкую. Минерализация — полтора грамма на литр, натрий, магний, аш це о три, немного сульфатов. Можно пить, как столовую. Попробовали — приемлемо.
Поговорили и о погоде. Жарко. Очень жарко. Но воздух сухой, и потому потей, не потей, мокрым не станешь. Нужно пить воду. Слабосолёную. Следует купить питьевой воды в лавке. Можно, конечно, и в номер заказать, дело простое — снял трубку телефона, и заказал. Но лучше купить самому. Надёжнее.
Потом, понятно, перекус. Полдник. Сэндвичи с тунцом и томатный сок.
Раздав газеты, я отпустил всех, наказав прийти в четыре ровно. А сейчас я буду отдыхать. Готовиться к матчу.
Оставшись в одиночестве, я посмотрел на часы. Скоро, но вот не прямо сейчас, будет два часа пополудни. Три ночи по Москве. Подожду.
Опять душ. Одевшись в гостиничный халат (подарок для дорогого гостя), я достал из чемодана маленький «Грюндиг». Как детектор подслушивающих устройств тут он вряд ли поможет: техника шпионажа в Америке на высоком уровне. Тут, поди, замаскированный микрофон, но не радио, а проводной. А, может, и нет никакого микрофона. Кому я нужен…
Включил. Послушал радио. На средних волнах с дюжину станций. Остановился на одной: KRLW, Лисий спорт. Ну, да, спорт. Реклама. Опять спорт. Погода. Сейчас сто два градуса, завтра до ста пяти.
А, это по Фаренгейту. Сто два — это, кажется, чуть ниже сорока. А сто пять — уже выше. Потому-то туристы и идут в казино. Прячутся от жары. Вот сейчас проснутся, позавтракают и пойдут. И будут ходить аж до самого до утра, нечувствительно расставаясь с деньгами. Рулетка, автоматы, какие-то блэк джеки… Считать потери будут потом. Дома.
Я переключил приемник на короткие волны, но Москву не нашёл. Уж больно далеко она, Москва. В Нью-Йорке, может, и ловит, а здесь, на другом конце планеты…
Ан нет, поймал! На английском. Внешнее вещание.
Новости дня.
И я опять выпал из реальности на десять минут. Не совсем выпал, скорее, погрузился в туман. Явь ушла, пришли морок и навь. Но тоже полупрозрачные. И они меня ухватить не могут, и я их.
Здесь они много слабее, чем в Сосновке. Потому что ясный день? Или дело в расстоянии?
Всё вернулось в исходное состояние в два десять. А в два пятнадцать я уже спал. Ну, я так полагаю.
А в четыре ровно Лиса и Пантера меня разбудили.
Опробовали на мне сегодняшнюю стодолларовую покупку. Тонометр.
— Сто двадцать и шестьдесят пять, Чижик. Посчитаем теперь пульс.
Посчитали. Шестьдесят четыре в минуту. Как у космонавта.
Не просто посчитали, а записали в дневник наблюдений.
Научный подход — вот в чём залог успехов советского спорта!
Меня одели, причесали, напоили берёз… апельсиновым соком и приготовили свёрток: сэндвичи, шоколад и бутылочку питьевой воды. Партия длится шесть часов, без вкусной и здоровой пищи никак.
— Лимузин подадут через пять минут, — доложил Антон.
— Дамы! Пудрим носики! — должен же и я хоть немножко покомандовать.
И вот граф Толстой встречает нас в вестибюле. Антон объяснил ему, что без крайней необходимости подниматься к нам не стоит, Чижик не любит, когда его отвлекают. И обращаться к нему перед игрой без крайней необходимости тоже не нужно, он сконцентрирован на предстоящей игре. С текущими вопросами следует обращаться к нему, к Антону. Потому Петр Николаевич сдержан и молчалив.
Что от него и требуется.
У «Плаза-Отеля» были без семи минут пять.
За минуту до пуска часов я уселся за столик. Кресло напротив меня пустовало.
Фишер опаздывал.
Судья, седовласый негр преклонных годов, пустил часы.
Опаздывай, опаздывай, дорогой наш Фишер!
Я осмотрелся, показывая живой интерес.
Игра идёт в концертном зале — есть здесь такой. Плаза-Отель — это не только гостиница, казино и ресторан, о, нет! Американцы не чураются искусства, сюда приезжают скрипачи, пианисты, оркестры — и всё первоклассные.
А сейчас — первоклассные шахматисты. И зал на триста человек — полон. Мужчины в строгих костюмах, женщины — в вечерних платьях. С виду простеньких, а стоят, поди, дороже мотоцикла.
Наши, Ольга Надежда и Антон, на их фоне выглядят тем самым караулом, что разогнал Учредилку. Собранные. Сильные. Стильные. Антону я подарил пару галстуков и — другой человек сразу! Вот что галстук делает!
Сцена на возвышении. Наш шахматный столик, хотя почему столик, вполне себе стол, просторный, удобный. Фигуры стаутоновские, деревянные. Приятные на ощупь.
Но я их после пуска часов не трогаю. Чего трогать? Стоят, и стоят.
А я сижу.
В пять тринадцать на сцене появился Фишер. Подошёл, поздоровался, что-то буркнул — то ли извинение, то ли приветствие, и сходил с е два на е четыре.
Я ответил е пять.
Разыграли русскую партию. На шестом ходу Фишер задумался: какой путь выбрать.
Вид у него, прямо скажем, не очень. Костюм вчерашний, рубаха тоже как бы не вчерашняя. Небрит.
А я — красавчик. Смокинг, отвисевший в шкафу, шёлковая рубашка, галстук-бабочка. И сам слегка надушен «Русским Лесом». Чуть-чуть, я же не чудовище — соперника терроризировать запахом.
Регламент партии особый. Никаких доигрываний, игру нужно завершить за один вечер. Зритель не должен чувствовать себя обманутым: он пришёл посмотреть партию целиком. Каждому — по три часа на всю игру, итого шесть. Начало в
