Откуда берутся дети? - Екатерина Риз

— Хорошо.

Андрей понимал, что спросить Ксении хочется совсем не о садике, но из-за его присутствия она не решается. Вздохнул. Они как раз вошли в палату, да к тому же оказались одни, Говоров поставил пакеты на кровать и сказал:

— Вы не волнуйтесь, вечер прошёл хорошо.

Степнова закусила губу.

— Капризничал?

Андрей глянул на Ваньку, тот шуршал пакетом, в котором лежали фрукты. Покачал головой.

— Как ни странно, нет, — понизив голос, сказал Говоров. — Я трусил просто отчаянно, — разоткровенничался он, — но мы с Ванькой, совместными усилиями, справились.

Ксения внимательно смотрела на него, пока он говорил, даже рот приоткрыла, словно собиралась что-то сказать, но промолчала. Только головой качнула и с недоверием воззрилась на собственного ребёнка.

Андрей хмыкнул.

— Я же вам говорил…

— Мы взрослые, — кивнул Ванька, крутя в руках апельсин.

Андрей улыбнулся.

— Точно.

Ксения присела на постель, задумалась, после чего осторожно поинтересовалась:

— А Людмила Алексеевна?.. вы же говорили…

— Да, я знаю, — вздохнул Говоров. — Но как оказалось, родителей в Москве нет. Но вы не беспокойтесь, они вернутся послезавтра. А пока мы сами.

Взгляд Ксении ему не понравился. Складывалось такое впечатление, что она не верит ни единому его слову.

— В чём дело? — спросил он.

Она удручённо покачала головой.

— Вы лучше расскажите, как у вас дела. Что врачи говорят?

— Говорят, что отдохнуть надо… и выспаться… и ограничить себя от всяческих стрессовых ситуаций. — Она странно усмехнулась.

Андрей же всерьёз задумался.

— И всё?

Она пожала плечами.

— Да… Вот только как это сделать, рецептов не дают.

— Странно, — озадачился Андрей, а Ксения его тона неожиданно испугалась и излишне небрежно, явно переигрывая, отмахнулась.

— Не обращайте внимания. Всё со мной нормально. Я же говорила, что не надо было мне здесь оставаться…

— Вы мне это бросьте. Лечитесь. А то у меня тоже стресс будет, если вы начнёте падать в обмороки каждый день.

Ксения изобразила улыбку и снова посмотрела на сына.

В больнице они пробыли около часа. Ксения не отпускала от себя Ваньку, прижимала к себе, неустанно что-то поправляла, глаз с сына не сводила, а Андрей украдкой наблюдал за ней и мысленно поражался, как можно кого-то так сильно любить? Даже собственного ребёнка? А он по её глазам видел, как она обожает, именно обожает его.

Так, словно ей больше любить в этой жизни некого…

Эта мысль пришла неожиданно и в первый момент удивила, а потом почему-то испугала. Неужели такое бывает? Как-то всё неправильно.

Андрей даже головой мотнул, чтобы избавиться от этих мыслей.

Ксения вызвалась их проводить. Говоров попытался ей запретить, убеждал прилечь и отдохнуть, но Степнова начала его уверять, что это ей вполне по силам и даже на пользу пойдёт, и вообще она не далеко… до лифта. Последние слова она договаривала, умоляюще глядя ему в глаза, и Андрею не хватило решительности ей отказать. Не моргая, таращился в её глаза, они казались огромными и незнакомыми без стёкол очков.

По пути к лифту, они на пару минут вышли на большой балкон, Ванька с энтузиазмом принялся осматриваться, а Андрей не удержался и заметил:

— Вы очень его любите.

Она посмотрела недоумённо.

— Конечно. Разве может быть по-другому?

Андрей лишь плечами пожал.

— Наверное, нет. Всё правильно. Но вы… очень его любите.

Ксения отвернулась, помолчала, потом тихо сказала:

— Если я скажу, что он моя награда, это вам что-нибудь объяснит? Вряд ли… А говорить мне об этом неприятно.

Так что, Андрей Константинович, сапожищами своими грязными ко мне в душу не лезьте, закончил про себя Говоров и вздохнул в сторону. Хотел получить какой-то ответ, а вместо этого ещё больше озадачили. Вот и думай теперь… Смотри на Ваньку и гадай.

— Извините. Я не должен был этого говорить.

Она слабо улыбнулась.

— Всё в порядке. Вы поезжайте, Андрей Константинович, скоро Ванька есть захочет.

— Да? Ну что ж…. - и он торопливо простился, испугавшись её расспросов о том, чем он сегодня собирается кормить её ребёнка. А пристёгивая Ваньку к детскому креслу в машине, поинтересовался:

— Ты есть очень хочешь? — Мальчик пожал плечами. — Потерпишь? — Ванька кивнул. — Тогда сначала в магазин, — сказал Говоров и поехал в крупный супермаркет, решив по мелочам не размениваться.

— Какой большущий магазин, — восторженно выдохнул Ванька, раскинул руки в стороны и окидывая взглядом огромный зал. — Здесь, наверное, всё-всё можно купить, да?

Андрей усмехнулся и толкнул вперёд тележку для продуктов. Мимо прошла женщина с такой же тележкой, в которой сидела девочка, примерно Ванькиного возраста и сосала леденец. Говоров с интересом посмотрела им вслед, потом оглядел свою тележку и опустил детское сидение, на наличие которого раньше никогда внимания не обращал. Поманил ребёнка к себе.

— Ванька, иди сюда.

Кататься в тележке Ваньке понравилось. Он крепко держался за ручку, мотал ногами и крутил головой во все стороны, с интересом осматриваясь.

— Что мы будем покупать? — спросил он, когда они оказались в кондитерском отделе. Андрей усмехнулся.

— Что-то ты подобных вопросов не задавал, когда мы рыбу покупали.

— Я рыбу не люблю. Я люблю шоколадные конфеты. И чтобы с орешками!

Говоров потрепал его по волосам.

Они взяли конфет, печенья и большой кекс. Ванька всё тыкал пальчиком то в одну полку, то в другую и Андрей не сразу понял, что идёт у него на поводу и послушно накладывает в тележку всё новые сладости.

— Хочу чипсы с сыром!

— Я пока чипсов не вижу, — пожал Андрей плечами и положил в тележку упаковку пива.

— Надо их найти, — не унимался ребёнок.

Говоров вздохнул.

— Ванька, угомонись, сейчас найдём. Ты есть хочешь, да?

— Я хочу чипсов. С сыром! Поехали быстрее.

— Я больше с тобой в магазин не пойду.

— Пойдёшь!

Они завернули в очередной отдел, Андрей положил в тележку банку кофе, а Ванька ткнул пальцем в знакомую банку какао. Говоров даже спорить не стал, молча взял её с полки.

— Мне надоело кататься, — вздохнул через какое-то время Ванька. — Хочу сам идти.

— Какой сыр хочешь? — как ни в чём не бывало спросил его Андрей.

— Сырный.

Говоров хохотнул.

— Они все сырные. Какой?

— Жёлтый.

Андрей кивнул и положил в тележку тот кусок, что был пожелтее. Ванька же протянул к Говорову руки и захныкал.

— Хочу идти!..

Андрей вздохнул, с сомнением посмотрел на него, а потом всё-таки вытащил мальчика из тележки и опустил на пол.