Влюбиться не предлагаю - Катя Маловски

лифчика. И после таких заявлений в мой мозг поступают нервные импульсы, заставляющие его задаваться вопросом: «А, может, ты под слоями свой одежды совсем без белья?».

— Может, но ты этого никогда не узнаешь.

— Вот в этом весь сок девушек с таким стилем одежды. Загадка, будоражащая воображение.

— Стелишь ты, конечно, Сокович… Ой, можно я всё-таки тебя по имени буду называть? С твоей фамилией пока никак не удаётся наладить положительную коммуникацию.

Смотрю на Артёма, он там что-то уже в телефоне строчит:

— Вот, у мамы Дины мы тебя отпросили. Она дала добро. Час у нас с тобой есть. Тем более, там никто не скучает, самые смелые и отважные уже в речку сигают. А мы, как трезвенники-язвенники, явно не оценим их эйфории.

— Пошли уже на твой мост, — нехотя соглашаюсь, мысленно настраиваясь на волну «Похер FM».

Подходим к машине. Меня галантно приглашают на переднее пассажирское. Усаживаюсь. Удобненько. Но есть одно «но».

— Дико извиняюсь, либо тебе пора менять освежитель в машине, либо у тебя такой своеобразный вкус на парфюм, либо… здесь сидела женщина лет за сорок.

Чувствуется, что аромат дорогой, но уж очень едкий.

— А ты проницательная. Только она не сидела, а лежала. Люблю, знаешь, женщин постарше.

Я зачем-то в красках начинаю всё это представлять. Артём улавливает мою эмоцию:

— А что? Они опытные. Щедрые на подарки.

— То-то и вижу, каким местом ты на свою машину заработал. Уж явно не фотографией. Фу, бяка, выпускай меня из своей грязной тачки, — дёргаю за ручку. Не получается. Когда уже успел заблокировать двери?

— Лиль, я пошутил. Я всего-навсего отвозил маму Тимура к подругам. На их женские посиделки в тесном элитном кругу. Это её духами провонял весь салон. И с Элей, так зовут маму Тимура, у меня ничего не было.

— И зачем ты передо мной оправдываешься?

— Просто хочу, чтобы ты не думала, что я самый плохой мальчик на всём белом свете. С отсутствием каких-либо моральных принципов.

— То есть отношения или разовая интрижка с дамой гораздо старше — это не про тебя?

— Да, не про меня. Но, ты знаешь, жизнь очень интересная штука. И если говорить о личном, то здесь я стараюсь не загадывать и не планировать. Ведь отношения начинают вырисовываться почему-то именно тогда, когда ты гордо заявляешь, что они тебе не нужны, — Артём в этот момент заводит тачку, чуть сдаёт назад и одной рукой плавно выруливает на песчаную дорогу.

До площадки перед мостом, где паркуем машину, едем в полной тишине.

— Знаешь, что меня сейчас раздражает? — выхожу из салона. Замечаю захватывающую дух картину: огни вечернего города с одной стороны, и солнце, светящее над рекой и уходящее в пылающий закат, с другой.

— Что же? — Артём подходит сзади.

— Я. Я раздражаю сама себя.

— Почему?

Оборачиваюсь.

— Я ж тебе не доверяю до конца. А прусь с тобой на этот чёртов мост.

— Ты думаешь, я что-то тебе сделаю?

— Да откуда ж мне знать? Чесать по ушам вы умеете, будь здоров.

А потом: «Расслабься, тебе понравится»

— Кто это «вы»?

— Парни.

— Зачем же всех под одну гребёнку? Вот скажи, что ты думаешь непосредственно обо мне?

— Ты тоже меня раздражаешь.

— Чем? — лицо серьёзное, но глаза улыбаются.

— То, что я скажу, скорее всего, не будет для тебя неожиданностью, тем не менее… Ты в хорошей физической форме. Да и в целом привлекательный. Самоуверенный. В меру. Весь такой завидный жених с квартирой и машиной.

— Да, Америку ты мне не открыла.

— Только таких как ты, в плане отношений, возводят на пьедестал, наделяют какими-то сверхкачествами, а потом разочаровываются. Вот поэтому я тебе и не доверяю.

— Это твоё мнение. И ты имеешь на него полное право. Вот только позволь как-то развеять твои сомнения. Не потому, что я хочу произвести впечатление. Просто мне слегка обидно, что у тебя такое представление сложилось обо мне.

— А тебе не всё равно на моё представление?

— Было бы всё равно, будь это правдой. Может, я не так прост, как кажется на первый взгляд? И за моей внешностью и физической формой скрывается что-то, что и у тебя за широченной одеждой.

— Тело?

Тут должна быть табличка: «Сарказм».

— Душа.

— Вот, пожалуйста. О чём я и говорила. Не может парень с такими данными, как у тебя, задвигать мне про душу без тайного умысла произвести впечатление и залезть в трусы.

— Хочешь доверия? Окей. Обещаю руки не распускать, чтобы не было соблазна залезть тебе в трусы.

— Этого мало.

— Сейчас что-нибудь придумаем.

Направляемся к мосту и ступаем на пешеходную зону. Эффектная подсветка стальной махины и опоры, уходящие ввысь, завораживают. Идём молча, ловя блеск фар проезжающих по встречке автомобилей.

— Придумал, — Артём останавливается. — Расскажи мне какой-нибудь свой секрет. И посмотришь, будет завтра о нём знать весь город или нет.

Подхожу к перилам. Облокачиваюсь. Смотрю с высоты на широкую реку. Охватывает такое чувство, словно паришь над водной гладью.

— Ладно. Я тут хотела осудить тебя за возможную связь с женщиной, с которой у тебя большая разница в возрасте. А у самой был опыт с мужчиной в два раза старше. Об этом не знают ни родители, ни Дина. Никто.

Артём, не проронив ни слова, встает рядом. Смотрит куда-то перед собой.

— Почему расстались? Не сошлись характерами?

— Он оказался женат.

— Долго встречались?

— Да мы и не встречались. Так, пересекались пару раз. Я даже втрескаться в него не успела.

— Можешь ответить, что привлекает молоденькую девушку в мужчине, годящимся ей в отцы? Опыт?

— Каждый из нас в чём-то опытен, а в чём-то неопытен. И в этом плане все мы друг у друга чему-то учимся или чему-то учим.

— Тогда подарки?

— Это приятный бонус, не более. Для меня главное — отношение. И ни за какие подарки моё отношение к человеку не купить. Как и искренние эмоции. Хочешь эмоций за деньги? Дуй в кино или театр.

Прерывая мою мысль, по мосту с рёвом проезжает вереница мотоциклистов. Моторный гул которых постепенно растворяется вдали.

— А что касается меня и того мужчины… —