'Sex Pistols': подлинная история - Джуди Верморел

Понимаете, мы не могли — я не мог — просто тратить время, занимаясь такими вещами. В самом начале — и здесь немало иронии, — перед тем как мы начали записывать «Sex Pistols», Малькольм Макларен позвонил мне и сказал, что хочет зайти и встретиться со мной. Я ответил: «Извини, Малькольм, но я не могу». Он говорит: «Почему?» Я отвечаю: «Потому что это большая компания, и я не решаю ничего по вопросам звукозаписи. Я с удовольствием как-нибудь повидаюсь с тобой, но сейчас извини, я не могу устраивать частную встречу».

Я не мог проводить с ним половину своего времени. Я не мог ехать в Амстердам на ДВА ДНЯ, я не мог полвечера ждать, когда он придет и соизволит повидаться со мной. Знаете (смеется), выгода тут небольшая.

В: Сыграл ли какую-то роль в разрыве контракта тот факт, что следующим их синглом должна была стать песня «Боже, храни королеву»?

ЛХ: Нет, никакой роли, никакой.

В: Потому что люди задают такой вопрос. Ведь шел юбилейный год, и, когда появилась запись, это был единственный голос, выражавший какое-то негодование. Думаю, в юбилейный год подобного негодования просто не допустили бы — я говорю о прессе.

ЛХ: Я честно вам скажу, что в течение двух-трех недель перед разрывом контракта такие разговоры даже не велись.

В: Один из моментов, как мне представляется, из-за которого контракт был расторгнут, заключался в том, что «ЕМI» — солидный концерн со множеством инстанций, а Малькольм Макларен как менеджер — он немного анархист, необычный человек; можно сказать, индивидуалист. Может быть, имел место конфликт между творцами-новаторами и консервативными людьми?

ЛХ: Я полностью отвергаю мысль, что мы использовали власть большой фирмы «ЕМI», чтобы задавить маленького Малькольма Макларена. Такого просто не было. С нами работает множество менеджеров и представителей групп того же разряда, что и Макларен, и ни с кем не было таких проблем. И это, несомненно, наша работа — искать связь с теми, кого называют новаторами. Полагаю, это что-то объясняет. Мы в музыкальном бизнесе. «Sex Pistols» — просто такая особая ситуация, когда обе стороны пришли к тому, что далее сотрудничать решительно невозможно.

В: А было ли какое-то давление со стороны других артистов, работавших с «ЕМI»? Явилось ли это серьезным фактором?

ЛХ (пауза): Мне следует ответить «нет», не было давления, хотя, конечно, многие артисты могли выражать свое неудовольствие, но никто из них не был настроен непримиримо. И были такие артисты, которые считали, что нам надо отбить все атаки прессы и остаться с группой.

В: А кто был «за», а кто «против»? Какой-то определенный тип артистов?

ЛХ: Ну, это слишком сильно сказано — «за» или «против». Если вы их хорошенько расспросите — а у них у всех обязательно есть свое мнение, — я так себе примерно представляю: поп-артисты в основном были «за», а классическая сторона «против».

В: Я говорила с Джонни Роттеном, и он считает, что поведение музыкантов не должно контролироваться со стороны компаний, он считает, что работа компаний — выпускать пластинки. Можете ли вы это прокомментировать?

ЛХ: Все правильно. В любом случае это не наша работа — цензура, попытки контролировать их поведение. говорить группам, что они должны делать, а что не должны, нет и нет, в период нашей работы с «Sex Pistols» мы это не практиковали. То, чем они занимаются в свободное от записей на нашей компании время. — это их личные заботы. Но к сожалению. хорошо это или нет, когда они нарывались на прессу, пресса их блокировала, раздувала или искажала факты. «ЕМI» как их компания несла определенную ответственность в этом случае — но в целом мы не контролируем эту сторону и не хотим контролировать.

8 января 1977 года

Вытащила себя из постели в 10.30 и отправилась в прачечную. Там тихо и спокойно, Джейми ходит по магазинам. Поговорила с Патом о реорганизации нашего быта. Надо успеть разменяться с ним квартирами, пока М. не позвонил с тысячью вещей — аэропорт, транспорт, пресса. Итак, конец тихого дня дома. Разобрать то, что произошло, — все равно что пытаться остановить только что пронесшийся автобус. По Найтсбридж ехала полчаса, Оксфорд-стрит перекрыта, как на Рождество. Откуда взять деньги?

В офисе я делаю то, что в моих силах. (Странные сны прошлой ночью, как будто я краду что-то из магазина одежды — множество каких-то ключей, перекладываю их на другие места. Какие-то странные люди или друзья оказывались где-то совсем не там, где надо. В конце концов занималась любовью на полу, на деревянных досках, с Джерри. С чего бы это?)

9 января 1977 года

Джейми будит меня. Вылезаю из кровати, как раз приходят Уолтер и Джерри («Heartbreakers»). Треплемся за завтраком. Они берут снотворное Элен и идут спать, а мы в паб. Появляется сама Элен. Пьем у нее кофе — очень мило. Чувства и мысли сдвинуты, словно в тумане.

Все приуныли, поэтому тащу всех на «Стратегию паука» Бертолуччи. Кажется, дома было менее скучно. Прекрасные кадры — не самая хорошая идея. Мы выдержали минут двадцать, а казалось, что все два часа. Дом. Паб. Кровать.

10 января 1977 года

Еле встала. В офисе около пол-одиннадцатого. Пришел Тед, денег просит. Потом Вив с М., я пошла в банк. Все утро вела разговоры с музыкальной прессой; Малькольм подцепил грипп, и это сказывается на наших отношениях.

11 января 1977 года

…Все думаю об этой строчке, ситуационист, наверное, какой-то сказал: «Большинство мужчин и женщин живут в тихом отчаянии», — моя жизнь, «Sex Pistols» и, может быть, особенно «Heartbreakers» — это громкое отчаяние. Мы кричим, выставляем наши раны, тычем ими людям в лицо.

В итоге Джейми вернулся. Джерри позвонил — я должна разбудить Уолтера, который не в лучшей форме из-за кашля. Нашла ему таблетки с витамином С. Джейми и Уолтер вышли около шести. Я слоняюсь, наслаждаюсь одиночеством, читаю, не стесняюсь в выборе музыки и громкости.

16 января 1977 года

…Еду в офис, должен позвонить Берни. Оба мы немного на нервах. Он едет в «IСА» искать одного из своих друзей, Майка, которого только что выгнали оттуда из-за политики, он заведовал там театрами. «IСА» отврати тельное место; правильно, что Майк больше гам не работает, едем к нему в Ноттинг-хилл… Майк, вот кто мне нравится — марксист без партии, без членства, но упорно изучающий все это, и