Черный волк и рыжая красавица - Мария Кова

— Чертовка, — проговорил он и встал. Я напряглась. Внутри бешено застучало сердце. Волчица встрепенулась, учуяв запах его волка и начала скулить.

«И что мне делать?»

За меня все решил Маркус. За считанные секунды от сократил расстояние между нами. И схватив за талию, подтянул меня к себе так, что я встала на коленях на кровати и наши взгляды скрестились. Чтобы хоть как-то увеличить между нами расстояние, я приложила руки к его груди с целью оттолкнуть, но ощутив тепло его каменных мышц, замерла.

Тем временем Маркус наклонился к моему уху и прошептал:

— Позволь мне доставить тебе удовольствие…

От тона его голоса по телу побежали марашки, а внизу живота сладко заныло. Но воспоминания коварная вещь и как назло мне вспомнились слова Лисы.

«А у него там такая пассия в клане… Сильвия!… Пусть со своей любуется.»

Злость и раздражение так резко появились, что не сдержавшись, я сказала:

— Тебе есть кому доставлять удовольствие, вот и развлекайся с ней.

Маркус замер и внимательно посмотрел на меня.

Я ревновала и понимала, что сейчас открыто проявила ревность. Но ничего не могла поделать, думая о том, что он вот так же обнимал другую волчицу. Что такие же слова шептал ей. За этой злостью, я даже перестала смущаться того, что прижата к нему полностью обнаженная.

— Маленькая волчица ревнует меня? — не то спросил, не то констатировал факт Маркус. Но вот хватка его рук на моей талии усилилась.

— Прости маленькая, но у меня действительно есть прошлое, с которым тебе придется смириться. Так же как и мне с твоим. — На этой фразе он слегка запнулся. — Но поверь, единственная кого я хочу отласкать — это ты. И не только отласкать…, — сказал он и, взяв мою руку, медленно опустил ее на топорщащую ширинку. Демонстративно показывая и подтверждая каждое его слово. Я машинально сжала ладонь и чуть не взвыла от осознания, какой он большой.

«Божечки…»

Все это было мне в новинку. Слишком жарко, слишком горячо. Он полностью одетый, большой, величественный, сильный, а я обнажённая, маленькая и чувствовала себя трусливым зайцем.

— Черт, маленькая, ты сводишь меня с ума… Больше не могу… — проговорил он, и тут же наклонился и коснулся моих губ. Сначала нежно, но с каждой секундой напор был все сильнее и сильнее. Я и сама не заметила, как уже стонала ему в рот. Его руки с талии опустились на мои ягодицы и сжали их. Чтобы не потеряться в ощущениях, я сильнее вцепилась в его водолазку, прижимаясь к нему. Как сучка тёрлась сосками о грубую ткань одежды и сходила с ума от удовольствия.

Маркус прерывал поцелуи и ругался, а потом снова набрасывался на мои губы. А руками… руками он ласкал меня. Гладил бедра, сжимал ягодицы и осторожно подбирался к самому сокровенному, не доступному…

Он коснулся клитора и замер. Оторвался от губ, заглядывая в мои глаза. И да, я должна была оттолкнуть … должна, но в место этого стыдливо опустила взгляд и качнулась навстречу его пальцам. Больше ничего делать или говорить не надо было. Маркус снова набросился на губы, потом лизнул шею, скулы. Опять вернулся к губам. А пальцами продолжал ласкать чувствительную точку, пока я не вскрикнула от удовольствия и не задрожала в его руках.

— Тише, маленькая, тише… — проговорил он, нежно поглаживая меня по голове.

— Сладкая моя, вкусная… — Поцеловав в уголок губ, он отошел от меня.

Раз, два, три.

Я открыла глаза и замерла. Сердце бешено стучалось, дыхание сбилось. Постель была влажной, а комнате четко чувствовался его запах.

— И я так больше не могу, — проговорила вслух.

«Меня влечет к этому мужчине, я хочу его… А дальше… Пусть что будет.»

Маркус

Прошла неделя с момента первого и пока что последнего моего визита к Ванессе. Фреду срочно нужно было отбыть в клан «Юго-Восточных Волков» и мне пришлось его сопровождать. К сожалению настойка не работает, находясь слишком далеко от истинной. Об этом предупредила меня Мелисса, когда отдавала мне отвар. Поэтому я ждал момент, когда снова смогу попасть на территорию клана «Северные Волки» и увидится со своей волчицей. В этот раз я планировал быть более решительным и поговорить с Ванессой о нас и о том, чего же она хочет. Но черт возьми я не ожидал, что появлюсь и увижу ее такой…

Полностью обнаженная она лежала на шелковом черном белье и металась по кровати тихонько постанывая. Ничего сексуальнее и возбуждающе я не видел еще в своей жизни. Белая кожа, розовые упругие вершинки, словно девственно чистая и невинная. В штанах тут же стало неудобно, и чтобы не смущать девушку я решил присесть на кресло.

Она почувствовала меня почти сразу, но все равно засмущалась и растерялась, когда открыла глаза. А затем еще осознала, что лежит полностью обнаженная передо мной и ей не чем прикрыться. И хотя для нас волков обнаженность ничего не значит, все равно было безумно приятно видеть смущение и неловкость на лице Ванессы.

— Возбуждена маленькая? Меня представляла? — спросил я, в надежде еще сильнее засмущать девушку. Только вот все пошло не по плану. И вместо ее твердого и решительного «нет», пусть и произнесла она тихо, но я услышал уверенное и такое горячее «тебя».

«Ну как можно быть такой невинной и горячей одновременно?»

— Чертовка.

«Поговорить хотел Маркус? Ну попробуй теперь поговорить» — шептал мне внутренний голос, а тело уже поднялось и направилось к ней. Запах ее возбуждения дурманил и заставлял отключаться человеку и просыпаться волку. Только многолетний контроль позволял мне сейчас не сорваться и не набросится на нее. Но все равно не отказал себе в удовольствии и, схватив ее за талию, притянул к себе эту хрупкую и нежную девушку. Ванесса хотела оттолкнуть меня, но положив руку мне на грудь, замерла.

— Позволь мне доставить тебе удовольствие… — Наклонился я к ее уху и прошептал, и уже было пожалел об этом, так как девушка замолчала. Я хотел извиниться за то, что напираю, но Ванесса первая заговорила:

— Тебе есть кому доставлять удовольствие, вот и развлекайся с ней.

«А вот это что-то новенькое» — Ванесса сама не заметила, как рыкнула на меня, применяя свою силу, доставшеюся ей от родителей. Меня слегка качнуло в сторону, но удержаться на ногах я смог. А вот Волк мой готов был прыгать от радости, что наша маленькая приревновала нас.

«Не уж-то чувства все же