В пасти новой войны - Виктор Поляков

Реликвия была помещена в хранилище, а о происшедшем постарались как можно быстрее забыть, как о тёмном пятне в истории ордена. Позже он бесследно исчез и не найден и по сей день.

24 Мая 6349 года Летоисчисления.

Эра Предначертаний. Закат.

Ахерон. Западная граница. Цитадель Вакхам

Исида, посетившая Вакхам не в первый раз, восхитилась суровой красотой её величественных построек. Высокие стены, достигающие восьмидесяти метров, исполинские башни, удерживающие на своих вершинах собранные лучшими инженерами империи киттары, вселяли уверенность в неприступности цитадели и гордость за свой народ, владеющий такими цитаделями. Казалось, время не оставило своего отпечатка на величественных стенах и зданиях. Всё вокруг блестело безукоризненной чистотой и новизной. За многие годы своего существования крепость превратилась в некий перевалочный пункт для многих купцов, не побоявшихся покинуть пределы империи и рискнувших пуститься в дальние путешествия путём Скорби в погоне за прибылью. Даже сейчас, когда солнце уже готово было скрыться за горизонтом, а тьма готовилась простереть свои крылья над цитаделью, огромная площадь в центре города – крепости была заполнена сотнями людей, проходящих мимо торговых рядов, и расхваливающими свои товары владельцами. Здесь можно было найти всё, от простых безделушек до действительно редчайших вещей, за которые некоторые из людей могли выложить целые состояния. И, хотя, такие места были настоящим раем для воров и прочих людей, звонкую монету которым приносили насилие и грабёж, на площади их не было. Обилие патрулей серой стражи, не тратившей время на доказательства виновности, и без предупреждения применявшей оружие в случае необходимости, отпугивали любителей лёгкой наживы, заставляя последних держаться подальше. Эшафот, находящийся в сотне метров от западных ворот, служил молчаливым назиданием всем входящим в неё, а надпись над ним: «Здесь властвуют законы ордена хранительниц» только подтверждала опасения путников с недобрыми мыслями. Законы ордена были намного строже, и лишиться головы можно было за обычную кражу, не говоря уже о разбоях, убийствах и других тяжких преступлениях, совершённых в цитадели.

Тиэри хранительницы, повинуясь приказу, описала широкий полукруг над торговой площадью и, пролетев немного левее, приземлилась на специальную, отведённую для таких целей площадку. Тяжело вздымавшиеся бока, полузакрытые глаза и низко опущенная голова с широко распахнутой пастью, молчаливо указывали Исиде на то, что тиэри устала и нуждается в отдыхе. Вскоре рептилия была накормлена, вычищена и расположилась в загонах, как две капли воды похожие на загоны Резиденции и сотни других подобных зданий, возведённых в каждом уголке Ахерона. Хлопоты заняли у хранительницы более двух часов, и когда она снова вышла на свежий воздух, то почувствовала ночную прохладу и плотнее закуталась в свой плащ кроваво-красного цвета. Небо в этот поздний час было испещрено маленькими серыми точками, и Исида с удовольствием отметила, что она прибыла одной из первых, избежав толкотни и ужасного шума, которые начнутся здесь спустя несколько минут, когда прибывшие хранительницы также займутся своими тиэри.

Ещё раз, окинув взглядом небо, она зашагала к высившемуся вдалеке зданию, дворцу наместницы, путь к которому указывал столб яркого света, устремившийся в небеса. По мере приближения она всё убыстряла шаг, стремясь снова насладиться мрачным великолепием здания, пока не перешла почти на бег. Дворец, как и было задумано архитекторами, открылся ей неожиданно, хотя она ежесекундно ожидала увидеть его. Сняв шлем и посмотрев почти вертикально вверх, хранительница в восхищении затаила дыхание. Огромной высоты колонны, расположенные по периметру всего здания, казалось, подпирали небо, и непонятно было, каким образом они не рушатся – ведь в обхвате они были не более метра. Удивительная и неповторимая резьба, украшающая каждую из колонн, образовывала своеобразные рисунки, показывающие важные сцены из истории ордена. По бокам всегда открытых дверей, непропорционально маленьких в сравнении с размерами остальных архитектурных составляющих этой колоссальной постройки, располагались две статуи шестируких гигантов, в которых осведомлённый человек без труда бы узнал точные копии шаудеров, разве что гораздо больших, чем на самом деле, размеров. В мифе, бытовавшем за пределами ордена, говорилось, что если наместница принесёт себя в жертву ради спасения цитадели, то статуи оживут и будут сражаться на стороне защитников.

Не позволив себе долго наслаждаться прекрасным видом, понимая, что времени очень мало, хранительница прошла внутрь здания, миновав четверых стражей, стоящих около входа и почти незаметных в своих доспехах ночью, и зажмурилась, привыкая после полутёмной улицы к потокам света, обрушившихся на неё со всех сторон.

Тысячи вкраплений камня датэ изливали потоки света, освещая огромное пространство под куполом зала собраний. Инструктированные золотом и серебром ложи, опоясывающие кольцами зал, являлись изумительным образцом искусности мастеров империи и не уступали по красоте и изяществу ложам императорского дворца в Мелоранде. Стеклянный купол пропускал свет и вверх. Пол под ногами Исиды был устлан мраморными плитами, швы между которыми были незаметны и, казалось, что весь пол это одна исполинская мраморная плита, отшлифованная до блеска. Спроектированный так же, как и во дворце императора, он поднимался вверх под небольшим углом и открывал взору каждого входящего в этот зал, выложенный на нем драгоценными камнями, золотом и серебром герб ордена. Золотой шлем, обрамлённый серебряным венком и с надписью внизу «Служение. Защита. Возмездие».

Две двери, расположенные в другом конце, вели в личные покои наместницы и в небольшую комнату, служащую для приёма высокопоставленных лиц. Между ними на специальном возвышении находился длинный стол и стулья. Ряды ступеней, ведущие к ним, были устланы тканью, расшитой не менее богато, чем одежда самой наместницы.

Наместницу Юллиаль и Сиану первая дочь увидела в стороне от суматохи, царящей в зале собраний в преддверии грядущего сбора. Снующие повсюду слуги в цветастых ливреях с гербами империи на левом и ордена на правом предплечье, вносили в зал стулья и столы, тут же накрывали их скатертями и расставляли всевозможные напитки и яства. Исида постаралась остаться незаметной и поспешила уйти в сторону в надежде, что ей не придётся вести вежливые пространные разговоры с малознакомыми людьми, для которых общение с ней являлось лишней возможностью выделиться.

Таких ситуаций в её жизни было очень много. С тех пор как хранительница получила рубиновый плащ, с каждым разом ей всё больше претило назойливое внимание окружающих. Но, к большому сожалению, её заметил Пайтер – ставленник Зангара. Он получил от императора должность военного советника, и Исида недоумевала, как ему это удалось, ведь Пайтер никогда не участвовал в боевых действиях и знал о войне лишь понаслышке. Двенадцать лет назад он прибыл в цитадель Вакхам с письмом, заверенным императором, в котором витиеватым языком, что многим очень не нравилось, но являлось неотъемлемой частью официальных писем Таргола, была изложена настойчивая просьба. Суть её заключалась во «всевозможном содействии и помощи в вопросах касающихся военных действий и приготовлений к ним, предъявителю данного письма». Спустя год ни у кого не возникало сомнений в том, что Пайтер получил должность, скорее всего, потому, что императору нужно было избавиться от него, а единственным способом сделать это без лишнего шума была его отправка на дальние рубежи, подальше от дворца. К неудовольствию большей части гарнизона цитадели, в том числе и наместницы матери – Юллиаль, он ни разу не покидал пределы цитадели Вакхам, не позволяя отдохнуть. А отдохнуть было от чего! Например, вечно мрачного настроения и бесконечных упрёков в адрес любого встреченного им должностного лица вне зависимости от занимаемой им должности.

Но сегодня, что было очень странным, на его толстом и некрасивом лице плавала добродушная и приветливая улыбка. Он подошёл, и согласно всех правил кодекса приветствовал хранительницу, что показалось ей ещё более странным. Насколько было известно Исиде, за всю историю его пребывания в цитадели этой чести не удостаивалась и сама наместница, терпевшая такую неучтивость с его стороны только благодаря личной просьбе матери ордена.

– Приветствую вас, советник, – автоматически ответила на его приветствие Исида, уже ищущая способы поскорее закончить разговор и избавиться от необходимости вести очередную скучную беседу.

– Мне стало известно о грядущем сборе, и я поспешил сюда, чтобы присутствовать на нем и, по мере своих сил, помочь, – притворно сладкий голос, в котором чувствовалась неприкрытая лесть, действовал хранительнице на нервы.