Оранжевое лето - Яник Городецкий

— Там совсем плохо не было.

— А там все время драться надо… да?

— Да почему же? Не без этого, но не часто. Нормальные там были ребята, никто никого не обижал. Понимаешь, если кто-то дрался или ругался, или срывал уроки, Тай на нас так сильно обижался, что даже в интернат не приходил в такое время. А нам без него так тупо было. — Я вспомнил Тая и засиял. — Если его не было, становилось скучно. Клевый дядька был, что там говорить.

— Он что, тоже умер, да? — безрадостно спросил мальчишка, предугадывая ответ.

— Умер… Пацана одного вытаскивал из речки.

— Утонул?

— Нет. Сердце остановилось. Не успели уже спасти, а жалко…

— А мальчика?

— А мальчика он вытащил.

Дэмиэн посмотрел еще раз в добродушное лицо Тая и перевернул страницу.

— А это мой любимый, — улыбнулся я, показывая на фонтан. — Говорят, такая сказка про них есть. А я ее не знаю.

— Я ее знаю, но не помню. Она интересная. Ее можно взять в библиотеке.

— Можно…

— А где это Шон? — спросил мальчик, перелистнув дальше.

— Не помню. Я давно рисовал. Наверное, в парке. А по-моему, он еще не женатый тогда.

— А ты жалеешь, что он женился?

— Почему же?

— Ну… он ведь твой лучший друг был.

— Он и остался моим лучшим другом. Да что ты, я рад за него. По-моему, ему хорошо. Сказал, что скоро будет отцом. Конечно, я за него рад. Знаешь, он мне говорил когда-то давно, когда мы еще в интернате жили… говорил, что хочет, когда у него будет семья, повесить на кухне голубые занавески. Он просто мечтал об этих занавесках.

— И теперь они у него висят?

— Не-а, — я покачал головой. — Они в обои не вписываются. Обои у него желто-зеленые. И занавески такие же…

— Как? А почему не голубые? Как же мечта?

— Вот так. Он теперь говорит, что это все фигня. Занавески не главное. Семейный он все-таки. Вот ему точно плохо в интернате было. Во всяком случае, хуже, чем мне.

— А ты не семейный?

— Я? Не знаю. Я привык один.

Дэмиэн перевернул еще один лист. Лин и Эван в пестрой куртке.

— А ты хочешь быть один?

— Я об этом не думал, — соврал я. Соврал нагло. Я думал об этом очень часто, но всегда мои размышления заходили в тупик. У меня просто не могло быть семьи.

— А ты возьми и женись. А я потом буду дядей, — засмеялся мальчик. — Или вот смотри, — сказал Дэм, держа перед собой рисунок. — Например, пускай Эван будет мой племянник. Бывают приемные племянники?

— Не знаю, — я не хотел говорить об этом. — Могу тебе предложить опять бутерброд. Больше тут ничего нет. Хочешь есть?

— Хочу. Только ты обещал мне в пиццерию. А потом у нас будет эта… Очень важная персона. Знаешь такую передачу?

— Нет.

— Там берут какого-нибудь человека и начинают из него делать чего-нибудь красивое. Прическу там, макияж… Шмотки всякие. Ты у нас будешь Очень важная персона.

— Я против.

— Мы уже все решили. Поздно. Ты теперь мой брат, верно? Значит, не только ты мне можешь драть уши, но и я могу вмешиваться в твою личную жизнь. Ты что так волнуешься, все будет на высшем уровне… Пойдем завтракать? Тут недалеко.

— Неудобно, понимаешь ты или нет?

— Чего тебе неудобно? Неудобно вилку ногой держать.

— Ну не могу я жить за твой счет!

— А что в этом такого? Я, например, не работаю и висю… вишу на шее у Райана. Живу за его счет, и мне нисколько не стыдно.

— Дэмиэн!

— А что — Дэмиэн? Если это так принципиально, можешь отдать потом, когда заработаешь. Составь полный список до копеек, и отдавай. Только я тебе отвечаю, что мне это не нужно. Ты какой-то до ужаса правильный, Итан.

— Все равно. Я буду жить так, как хочу. Хочу — буду ходить нечесаный и патлатый, в этой олимпийке. Захочу — куплю себе костюм. Захочу — вообще буду ходить голым.

— Это маловероятно. Ты даже куртку эту не снимаешь.

— Ну и не снимаю!

Дэмиэн шумно выдохнул.

— Чего ты такой упрямый?

— Это у нас семейное. А чего ты не понимаешь, что не могу я так?

— А как тебя заставить? Я ведь не шутил. Я вот сейчас возьму и пойду к Лин, скажу ей все про тебя. И покажу твою фотографию. И запись. И она тебя увидит… такого вот лохматого и грязного. Хорошо будет?

— Нет у тебя моей фотографии.

— А вот и есть. Тогда, в парке, нас фотограф снял.

Я задумался, припоминая. Случай такой действительно был.

— Ты этого не сделаешь.

— Спорим? — Дэмиэн вскочил с подоконника, положил альбом на стол и подошел к двери. — Вот прямо сейчас.

— Ну и иди, — буркнул я. — Правда, иди. Мне все равно. Какая разница, как я буду одет. Все равно — бомж. Иди, иди. Чего ты стоишь?

Я с ногами забрался на подоконник и посмотрел вниз, в окно. Вокруг сторожки растеклась огромная глубокая лужа, и в ней, весело отряхивая крылышки, принимал ванну маленький взъерошенный воробей.

— Ну, Итан, — тихонько подошел Дэмиэн. — Я ведь правда как лучше хочу. Давай знаешь как? Пойдем на обыкновенный рынок и купим тебе и мне какого-нибудь тряпья. И пострижемся вместе, мне тоже надо. В парикмахерской, самой обычной. Без всякой важной персоны… Давай?

Я посмотрел на мальчика. Я понимал, что он хочет сделать мне приятное. Хочет сделать, как лучше. Хочет познакомить меня с Лин. Вот только не знает всей правды. А рассказать ему я не могу. Страшно…

А может, пусть? Может, и в самом деле одеться в нормальные шмотки, постричься да и начать все заново? Ведь не обязательно делать это для Лин. Просто для себя.

— Ну ладно, — я согласился, продолжая смотреть в окно. Дэм тоже выглянул и посмотрел на три катера, пришвартованных к берегу. Они мерно покачивались в такт волнам.

— Ты починил катер? — вспомнил мальчик.

— Нет. Он не сломанный был.

— Как так? Ты же сказал, там что-то с мотором.

— Я сам так думал. А вышло, что все нормально.

— А рамы ты заклеивал?

— Нет. Дождь пошел, сильный такой. Какие тут рамы? Да ладно, может, завтра. Может, послезавтра. Как-нибудь.

— А можно мы с Эваном тебе поможем?

— Помоги. Только Эвана не надо эксплуатировать.

— Да что ты, он будет счастлив. Он обожает помогать. Однажды он помогал мне делать змея воздушного, разрисовал его акварелью. А он намок и не смог летать.

— Жалко. Хороший змей был?

— Сам посмотри, какой хороший, если не взлетел… Но красивый. Эван так старался, а ничего не получилось. А ты случайно не умеешь их запускать и делать как следует? А то я так, по чертежам, неважно вышло.

— Мы с Шоном делали… Только это как давно было.

— Не вспомнишь?

— Да вспомню, наверное…

— Сделаем потом?

— Попробуем, — кивнул я. Дэм снова раскрыл альбом.

— Подвинься, — сказал он мне и сел на подоконник. — Итан, а как ты можешь так рисовать портрет? И как ты нарисовал ее на холсте? Ты ведь ее толком не видел вблизи.

— Видел. В автобусе.

— Да? Когда это?

— Давно. Года два назад.

— Так у тебя эти проблемы уже два года? — покачал головой мальчишка.

— Нет у меня никаких проблем, — фыркнул я.

— Рассказывай… Я-то вижу.

— Ты такой опытный… Что же, дай мне совет.

— Без проблем, — дернул Дэмиэн плечом. — Скажу, только когда мы тебя причешем и переоденем. Я сам буду устраивать твою личную жизнь, потому что от тебя, похоже, этого не дождешься. Ладно. Пошли, позавтракаем.

Дэм тут же промочил свои кеды. Я отметил, что ничего удивительного в этом нет. Еще бы их не промочить, когда так носишься по лужам.

— Детский сад, — сказал я. — Ты с Эваном тоже так прыгаешь?

— Ага! Да ты просто мне завидуешь, потому что если ты будешь вот так скакать, все скажут, что ты ненормальный! А у меня еще есть такая привилегия!

"Что верно, то верно", — подумал я и спросил:

— Долго еще до твоей пиццерии?

— Да до чего тут долго-то? — засмеялся мальчик. — Город маленький совсем, все близко! На другой берег перейти, а потом от парка один квартал, и все.

— Ничего себе. А говорил, недолго!

Дэмиэн, смеясь, сиганул в лужу и окатил меня водой. Я вытер намокшее лицо и вздохнул. Я действительно немного завидовал Дэмиэну. Совсем чуть-чуть. Ему нельзя было не завидовать. Тем более что тот, подумав немного, скинул промокшие кеды и остался босиком.

— Ты же не пойдешь так в свою пиццерию?

— Почему? Так и пойду.

— Мне под стать, — усмехнулся я. — Если мы с тобой еще запоем какую-нибудь жалостливую песню, нам точно дадут денег.

— Значит, будем петь, — пошутил мальчик. — Деньги лишними не бывают.

— Да? А кто вчера чуть не выкинул их в окно?

— Это была необходимость. Ты бы не взял их иначе, верно?

— А если бы не взял, ты бы выбросил?

— Не знаю. Да, наверное.

— Их же Райан заработал. Это было бы очень невежливо.

— С чьей стороны? Твоей или моей? — прищурился мальчик. Я покачал головой. Спорить с Дэмиэном о том, что дико и неразумно взрослому парню брать деньги у мальчишки, не хотелось. Надоело до ужаса. Упрямый Дэмиэн все равно не собирался уступать.