На волоске (СИ) - Марьяна Брай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько деревянных широких диванов с тьмой пухлых подушек, пара столиков и большое кресло, где уселась хозяйка заведения. Четыре столба, распределенные по комнате, видимо, поддерживали второй этаж. И это помещение занимало весь первый. Такой дом не мог быть чем угодно, а в голове стучало только одно название для всего, что меня окружало.
Я отгоняла дурные мысли, говорила себе, что я не знаю этого мира, и здесь может быть все что угодно, но кто-то внутри меня громко хохотал над каждым приличным вариантом.
Наш цвет кожи был основным показателем нашей ценности, и в этом плане мне повезло больше. Палии, судя по разговору, который Фалея вела исключительно со своей помощницей Кали, придется жить в специальной комнате без окон. Для меня это было бы подобно смерти, но моя подруга именно так и жила всю свою жизнь.
Мои волосы были чуть ниже плеч, и, как оказалось, совсем не интересовали Фалею, а вот волосы моей подруги, которые сейчас расплели, были просто волшебны. Они доставали до середины бедра, волнами мягко окутывали плечи и голые ягодицы. Девушка старалась прикрыться ими спереди, и у нее это неплохо получалось – густота позволяла ей укутаться в этом каскаде, как в плаще.
Палия навсегда останется в моей памяти такой вот: черные, как смоль волосы, белая, словно мел кожа, тонкие руки и ноги, поджарое без четкой талии тело и полная, как у кормящей матери грудь.
Моя смуглая кожа рядом с ней казалась шоколадной. Стараясь прикрыться руками, я ловила на себе взгляды тихих девушек, которые почти сливались со стенами.
– Я хочу поговорить с вами, - неожиданно громко сказала я в сторону хозяйки дома.
Тишина наступила такая, что можно было услышать колебание складок штор. Фалея резко повернулась ко мне. На ее лице было такое изумление, какое мог вызвать только заговоривший шкаф. Испуганные глаза смотрели на меня со всех сторон.
«Если побьют, заживет, если наорет, переживу, если убьют, значит такова судьба», - единственное, что я успела подумать до того, как Фалея встала, и с высоко поднятыми от удивления бровями подошла ко мне. Она была почти на голову выше меня, и сейчас, держа голову прямо, я смотрела прямо на ее губы.
– О чем же? – я заметила, как губы ее сложились в презрительную дугу.
– О нашем будущем, - я подняла глаза на нее. В этот момент мне стали безразличны и моя нагота, и то, что последует за этим разговором, потому что пребывать в неведении было много страшнее.
– Что? Будущее? Теперь ваше будущее решаю только я. И самое главное, вы должны вернуть и преумножить те деньги, которые я отдала за вас. На это у вас уйдет… - она подняла глаза, словно считала в уме, но потом резко посмотрела на меня, улыбка сошла с ее лица, и она прокричала прямо мне в глаза: - Вся! Ваша! Жизнь!
– Понятно, только вот, хочется знать, что мы здесь будем делать, - не меняя тона ответила я, и поняла, что это было лишним. Ярость Фалеи нарастала, и теперь она смотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Да, она хотела быть здесь единственным голосом и законом. Чем и была до того, как я позволила себе говорить. Судя по всему, девушки в этом мире не знают, что жизнь может быть добра к ним. Сначала угнетают родители, готовя замуж или на продажу - это тоже может быть здесь нормой. Потом угнетают мужья или вот такие хозяева. Для некоторых из девочек такие заведения могли быть вполне себе даже лучшим сценарием жизни.
Фалея решила, что отвечать мне больше не станет. Я видела, как она хотела высказаться, но уронить лицо перед своими «вещами» она точно не планировала. Махнув ладонью от себя она дала знак увести нас. Мы подобрали одежду и пошли туда, куда нас вели девушки. Слава Богу, хоть они не смотрели на нас свысока. Но это еще ничего не значило. Женская дедовщина похуже мужской, а мое поведение может сделать их жизнь еще тяжелее. Кто не захочет отомстить за это?
Лестница, которую прикрывала драпировка, была узкой, и идти пришлось друг за другом. Я шла за Палией и в последнюю минуту, прежде чем моя голова поднялась выше первого этажа, я посмотрела на Фалею. Та смотрела на меня не отрывая взгляда. Так смотрят хищники, которые знают, что жертва уже никуда не денется.
Ее полная власть над всеми нами давала ей силы и, казалось, может заменить даже воду. Таких людей я считала страшными. Успокаивало лишь то, что убивать нас не собирались, а значит, шансы на побег, выкуп или обман были.
Второй этаж был поделен на шесть небольших комнат. Это я увидела сразу. Узкий коридор и маленькие клетушки по левую и правую руки. Дверей не было. Лишь те же тонкие занавески, похожие на сетку от комаров, только сильно сборенные. По левую сторону комнаты без окон, справа с окнами. Все полы завалены матрасами, подушками. Это походило на ночлежку и никак не вязалось с помещением на первом этаже. Никакой роскоши здесь не было.
– Мне нужно в туалет, а еще помыться, - обернулась я к одной из девушек, которая шла за мной.
– Потом. Иди туда, - мне указали на последнюю комнату слева, в которую уже входила Палия.
На полу сидели двое. Одеты точно так же, как те, внизу: узкая полоска тонкой ткани вместо лифа, юбка в складках, которая сейчас лежала вокруг бедер сидящих на коленях девушек. Свет лишь из дверного проема. Тюрьма с мягкими подушками.
– Мне нужно сейчас, - уверенно сказала я и встала в дверном проеме. Палия принялась натягивать свою рубаху, и я тоже было хотела это сделать, но меня втолкнула в комнату женщина лет сорока. У нее на голове был платок, повязанный назад узлом. И одета она была иначе: бесформенная серая рубаха, подпоясанная плетеной веревкой, короткая стёганая безрукавка коричневого цвета.
Она забрала наши вещи, опустила глаза на сапоги, но потом отвернулась и махнула ладонью, чтобы мы следовали
