Темные души - Александра Верёвкина

— На фильме. Елена разделась и дальше что? — Дамон не показывал своей боли, а привычно прятался под злобной маской вселенского чудовища.

— О! Дальше она просила перестать тебя причинять мне боль, валялась у твоих ног, а ты вывихнул ей руку, мерзкий кровосос!

Дамон судорожно сглотнул. "Не надо, это можно еще терпеть. Ты сильный и злобный вампир" — ему просто необходимо было убедить себя в этом. Потому как он больше не чувствовал себя вампиром. Он нарушил свое обещание, причинил Елене столько боли! Елене, единственной девушке, которая полюбила его, которая нашла в себе силы простить его, после всего того, что он сделал.

— Потом я потерял сознание, — голос Мэтта вклинился в мысли Дамона. — А когда очнулся, услышал только конец вашего разговора. Ты согласился оставить меня в живых, если она переспит с тобой. И она согласилась, только не в лесу. Она повела тебя в машину, подальше от меня. И как тебе это, урод?

Дамон перестал дышать. Так вот почему она выпрыгнула… он пытался изнасиловать ее. Елена! Он растерянно посмотрел на нее. Как? Как она его простила? Как смогла полюбить? А то, что между ними сегодня было… Она ведь сама согласилась… Дамон окончательно растерялся. Как этот нежный цветок оказался в лапах такого чудовища как он?!

— Мэтт, уходи. — Дамон повернулся к парню спиной и постарался скрыть дрожь в голосе. — Сядь в машину и оставь меня. — Было что-то в его голосе такое, отчего Мэтт безропотно ушел.

И Дамон остался наедине со своей ненавистью и отвращением. Он подошел к Елене и погладил ее по волосам. Он не стоит ни одного волоска на ее голове, он не достоин даже находится с ней рядом.

— Д..м..н… - неожиданно прошептала она во сне. Он обессилено улыбнулся. "Ей снюсь я" — он готов был вопить от радости! Не в силах удержаться, он наклонился и расцеловал каждый сантиметр ее восхитительного лица.

Елена проснулась, когда он прикоснулся своими холодными губами к ее, и с радостью ответила на поцелуй. Она вцепилась ему в волосы и негромко застонала.

— Боже, Елена, я сойду с ума. — Он отодвинулся от нее и с наслаждением закрыл глаза.

— Сходи. Ты мне нравишься сумасшедшим, Дамон! — Девушка попыталась обнять его, но он отодвинулся.

— Прости меня, моя принцесса, прости! Я знаю, что сделал тогда. И мне просто нет прощения, но ты смогла простить… как, Елена? Как ты можешь не вспоминать все это?

— Потому что это был не ты, Дамон. — Просто ответила девушка. И добавила, — Давай забудем об этом.

— Хорошо. Тогда последний вопрос, можно? — Дамон выглядел очень нездоровым, поэтому девушка с легкостью согласилась ответить. — Сегодня ночью, когда мы… ты не вспоминала, каким я был тогда в машине?

Он ужасно боялся ее ответа, боялся, что она поймет, что он за монстр и возненавидит его. Елена посмотрела прямо ему в глаза и прошептала:

— Сегодня ночью произошло то, чего я сама захотела. И мне было так хорошо с тобой, как никогда в жизни. — Она пыталась, как можно ярче представить себе то удовольствие, с которым проснулась утром. — И ты был так нежен, ласков, мил… Дамон, мой милый Дамон, тот, что так напугал меня в машине и ты — это разные люди! Тебя я люблю, очень люблю. И перестань терзаться, лучше сделай одну маленькую вещь для меня!

— Какую? — Осторожно поинтересовался вампир.

— Поцелуй меня, Дамон. — Елена с придыханием произнесла его имя и потянула к нему руки, чтобы обнять.

Дамон решил, что уже настало время для небольшого безумства и, улыбнувшись, с удовольствием потянулся к губам девушки.

"Она любит тебя, не смотря ни на что! Хочет быть с тобой. Так измени свою жизнь! Сделай так, чтобы ей не пришлось сожалеть о том, что она выбрала тебя! Маленькая моя, ты так страдала" — он с ненавистью вспомнил, какой нашел ее, после того как она выпрыгнула из машины на полном ходу: почти мертвой, с переломанными костями, всю в крови… Он испугался тогда, что потеряет ее. Как он мог? Как позволил себе унижать ее, причинять ей боль? "Чудовище, жуткий кровожадный монстр, отвратительный кровосос, да еще и насильник!" Это было уже слишком! Пытаться взять ее силой, Елену, которая всей душой полюбила того монстра, который чуть не убил ее!

Он смотрел на спящую Елену и пытался найти хотя бы одно оправдание для себя. "Я был одержим этой мерзостью — малахом. Он заставил меня сделать все то, что доставило столько боли этой беззащитной и хрупкой девушке. Я отомщу тебе, Шиничи! Серьезно отомщу! Ты заплатишь мне за каждую ее слезу, каждый ее стон боли, каждый упавший с головы волосок, за каждую каплю крови!"

Никогда он не чувствовал ничего подобного. Огромная любовь пополам с физическим желанием защищать и оберегать это райское создание, как будто увеличили его сердце. Он целиком осознал, что больше нет Дамона — есть Дамон и Елена. Но решил все же попридержать этого монстра для китсуна и того вампира — Кайлеба, потому как Дамон, принадлежащий Елене, мало походил на жестокого и кровожадного вампира. "Но мне по-прежнему нужна кровь…" — с досадой подумал Дамон.

Он не хотел уходить от Елены, даже на несколько секунд, но это было для ее же блага.

Он уже совсем уговорил себя, что отлучится на считанные минуты, когда девушка вдруг повернулась во сне и крепко обняла его. Жажда тут же отошла на задний план. Он обвил рукой ее плечи и расслабился. Елена действовала на него, как успокоительное. Дамон зарылся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул. "Бесподобно!" — первое слово, пришедшее ему в голову. Да, она была бесподобной!

Елена проснулась в одиночестве, на подушке лежала записка:

"Eлена, я ушел ненадолго. Всего один час. Я люблю тебя, моя принцесса.

Дамон"

"Ты пропала, моя дорогая. Это конец…" — подумала с досадой Елена, вкладывая записку в дневник. Она не представляла теперь своей жизни без Дамона. "Я не смогу прогнать его из своего сердца! А самое страшное, что я не хочу этого…". Елена окончательно растерялась. Она думала, что Дамон все испортит своим желанием знать правду, но она ошибалась. Он полюбил ее еще сильнее, а она… Девушка просто сошла с ума. Ей тяжело было дышать без него, тяжело радоваться, безумно тяжело расставаться: "Он ушел всего на один час! ОДИН ЧАС!" — горячо уговаривала себя Елена. Но чувствовала, что если он не вернется через несколько минут, сердце ее разорвется от тоски. "ЭТО не любовь — это паранойя!". Но ей было плевать. Она не могла без него жить: вот что было самым страшным в ее мыслях. Осознание того, что если он уйдет, наступит неминуемая гибель! "Поздравляю тебя, Дамон! Я теперь завишу от тебя. Пока ты любишь — я жива, а как только…" — но она не успела додумать мысль до конца, потому как жаркие губы прикоснулись к ее щеке и прошептали: