Лирика 30-х годов - Борис Пастернак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«За березами, за хвоями…»
За березами, за хвоямиТолько слышно, как поешь,Все по-своему, по-своему,Не по-моему живешь!
Молодое время летнее,Милый друг мой, милый друг,По какой дорожке ветренойОтбиваешься от рук?
Ну куда опять сегодня тыДалеко ушла в леса,Где лишь ветви сосен поднятыИ глядятся в небеса?
За поверьями, за сказамиБуду сам тебя водить,Чтоб не шла, где не приказано,Где не сказано ходить!
«Ой, дорог на свете много, много…»
Ой, дорог на свете много, много,От лужка бегущих до лужка,Как вчера я в дальнюю дорогуПровожала милого дружка.
Нет, не две волны в морях качались,И не две звезды во мгле зажглись, —Две зори в долине распрощались,Клен с березой в поле разошлись.
В чистом поле за белой верстою,Словно клен с березой за лужком,Как заря с зарею на просторе,Распрощалась я вчера с дружком.
Легкий ветер шел в луга с востока,Уходил и таял путь прямой…Не забудь меня в краю далеком,Сокол мой, желанный сокол мой!
Ярославна
Сохранен твой след осенним ливнем,Грозами и русскою зимой,Ярославна — свет мой на Путивле,Свет мой, день мой, век недолгий мой!Где же, где же он, гонец крылатый,С доброй вестью с грозных берегов:Копьями, колчанами, булатомЗаслонен твой Игорь от врагов!Видно, спор с ветрами не был равным.Дальний друг, одно известно мне:Плачем исходила ЯрославнаНа Путивля каменной стене.Вот, ко всем путям, тобой любимым,Славословя, припадаю я:К той земле, которой ты ходила,К той воде, которая твоя!Ты такая ясная, простая,Ты такая русская в дому…Пусть же никогда не зарастаетТорный путь к порогу твоему!
«Где весна, там и лето…»
Где весна, там и лето,Новых песен прибой.Ох, и много их спето,Дорогая, с тобой.
Много, много приветныхРазнеслось по лужкам,По веселым, заветным,По крутым бережкам.
Левый берег — отлогий,Правый берег — крутой,Все дорожки-дороги,Огонек золотой.
В синих дыма колечкахУлетали слова…Ой ты, черная речка,Острова, острова…
«Ты мне что-то сказала…»
Ты мне что-то сказала,Иль при щедрости дняМне опять показалось,Что ты любишь меня.Любишь так, как хотела,Или так, как пришлось…Ой, ты вдаль поглядела —Там дороги шли врозь.Все равно полднем звонкимДам запевок роиВ руки милые, тонкие,Дорогие твои.Сердце рвется на волю,Не сгорая гореть,Колокольчики в полеСтали тихо звенеть.Ты мне что-то сказала,Иль при щедрости дняМне опять показалось,Что ты любишь меня.
Сольвейг
IСнега голубеют в бескрайних раздольях,И ветры над ними промчались, трубя…Приснись мне, на лыжах бегущая Сольвейг,Не дай умереть, не увидев тебя!
В бору вековом ты приснись иль в долине,Где сосны кончают свое забытьеИ с плеч, словно путники, сбросили иней,Приветствуя так появленье твое!
И чтобы увидел я снова и снова,Чего не увидеть по дальним краям, —И косы тяжелые в лентах лиловых,И взгляд, от которого петь соловьям!
Чтоб снег перепархивал, даль заклубилась,Вершинами бор проколол синеву,Чтоб замерло сердце, не билось, не билось,Как будто бы наяву, наяву!
Снега голубеют в бескрайних раздольях,Мой ветер, мой вольный, ты им поклонись.Приснись мне, на лыжах бегущая Сольвейг,Какая ты светлая, Сольвейг! Приснись!
IIБор синий, вечерний. Суметы крутые.И словно на ветви легли небеса.О Сольвейг! Ой, косы твои золотые,Ой, губ твоих полных и алых краса!
Как ходишь легко ты по снежному краю!Там ветер по окна сугробы намел,И там, где прошла ты, ручьи заигралиИ вдруг на опушке подснежник расцвел.
А там, где ты встала, трава прорастает,Река рвется с морю, и льдинки хрустят,И птиц перелетных крикливые стаи,Быть может, сегодня сюда прилетят.
Заплещут крылами, засвищут, как в детстве,За дымкой туманной грустя и любя…О Сольвейг, постой же! Ну дай наглядеться,Ну дай наглядеться, любовь, на тебя!
Ведь может и так быть: поля колосились,И реки к морям устремляли разбег,Чтоб глаз, оттененных ресницами, синихВовек не померкло сиянье, вовек!
Гармоника
Под низенькими окнами,Дорожкой вдоль села,Вот выросла, вот охнула,Вот ахнула — пошла.
Вот свистнула — повиснулаНа узеньком ремне,Вся синяя, вся близкаяИ вся кругом в огне.
Звени, звени, гори, гори,Веселая, — лети,Поговори, поговори,Прости, озолоти!
И вот она, и вот она,От почестей зардясь,Идет себе вольным-вольна,И плача и смеясь,
Разбилась дробью частою,А то от всех обидСовсем была несчастноюИ плакала навзрыд.
То шла людей задаривать,И на веки вековВовсю раскинув заревоМалиновых мехов,
Так пела и так плакалаПро горести свои,Как бы за каждым клапаномГнездились соловьи.
И рвется ночи кружево,Она, как день, — красна,Все яблони разбужены,И кленам не до сна!
Прости меня, прости меня,Подольше погости,Вся близкая, вся синяя,Вся алая — прости!
«Как тебя другие называют…»
Как тебя другие называют,Пусть совсем-совсем не знаю я.Ты — моя травинка полевая,Ты — одна любимая моя!
Где-то возле вербы-краснотала,Где-то рядом с горем и тоской,Где-то в дальнем поле вырастала,Где-то в дальнем-дальнем, за рекой.
Вырастала, радости не зная,Но, узнав про горести твои,По-за Волгой, Доном и ДунаемВ лад с тобой грустили соловьи.
Как тебя другие называют,Пусть совсем-совсем не знаю я.Ты — моя травинка полевая,Ты — одна любимая моя!
«Горят в небесах золотые ометы…»
Горят в небесах золотые ометы,Им гаснуть никак не велят.Я знать не хочу, где могучие взлетыШирокие крылья спалят.
О, жизнь на реках, на озерах, в долинах,Где ветры кочуют ничьи,Где в красное платье рядится калина,Где и синих рубахах — ручьи!
И все это знает паденья и взлеты,И все это, жизнь, озари!Горите, небес золотые ометы!Гори, мое сердце, гори!
Еще я любовь нахожу и колеблю,Еще ненавидеть могу,А рухну, как дед мой, царапая землю,На полном и быстром бегу!
Ясень
