Всё красное (пер. В. Селивановой) - Иоанна Хмелевская

– Может, ты забыла письмо на работе?

– Нет, письмо пришло домой. Вместе с другими. Я уже собралась его читать, но мне помешали, и я отложила его, чтобы прочитать позже. А на работе у меня бумаг намного меньше, и письмо я бы заметила.

– Ты уверена, что не выстирала его вместе с бельем в стиральной машине?

– Я бы обнаружила это, когда вынимала белье.

– Могла и не обнаружить, если оно, к примеру, было в кармане халата.

Бедная Алиция, искоса бросив на меня недоброжелательный взгляд, прекратила копаться в кучах макулатуры, встала из-за стола и удалилась в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Я тактично не поперлась за ней следом.

Зося объявила, что обед готов. (Поскольку она громко заверяла всех в благотворном влиянии на ее психику работы по дому, мы охотно предоставили ей такую возможность.) На стол накрывал Павел.

– Нет у меня доверия к этому обеду, – вполголоса поделился он со мной своими опасениями. – С завтраком обошлось, но кто знает, как будет с обедом. Я, к примеру, боюсь есть.

– Ты все-таки думаешь, что этим потихоньку занимается твоя мать? – живо заинтересовалась я.

– Нет, конечно. Но ведь кто-то мог опять насыпать чего-нибудь такого в продукты…

Воспользовавшись тем, что Зося отвернулась, я заглянула в кастрюли и шепотом доложила:

– Картошка. Можно не бояться. Кукуруза из банки, Зося ее только что открыла. Рыба свежемороженая, вряд ли отравлена, впрочем, я ее сама купила сегодня утром. И салат тоже.

– А помидоры? Яд был в винограде, может быть и в помидорах. Надо бы дать их сначала кому-нибудь попробовать.

– Кому? У тебя есть на примере подходящая жертва?

– Видел я тут в саду кошку, можно бы ей дать на пробу.

– Кошки жутко любят помидоры! Да я и не позволю тебе издеваться над животным. Вот если бы ты какого человека приметил…

– Обед на столе! – объявила Зося.

– Я нашла счет, который потерялся два года назад, – появляясь из своей комнаты, сообщила Алиция. – Очень хорошо отстирался, почти ничего не разберешь.

– Ну так что делаем? – беспокойно шепнул Павел. – Пойду ловить кошку?

– Она все равно не станет есть помидоры, а они самые подозрительные. И салат. Тут нас выручила бы курица. Кур ты нигде не видел?

– Видел, в магазине продавались.

– Курица будет завтра, как-нибудь переживете, – резко оборвала нас Зося. – Сегодня у меня нет сил. Ну, садитесь скорей за стол! Алиция, оставь ты хоть ненадолго свои бумаги.

За обедом Алиция сидела задумчивая, погруженная в свои мысли. Я надеялась, что она послушалась моего совета и теперь дедуктивным методом определяет, куда именно могло задеваться письмо Эдика. Мы разговаривали тихонько, стараясь не мешать ей думать. Зося гневным шепотом упрекала Павла за медлительность в работе по саду.

Садик Алиции действительно нуждался в работе. С того времени, как Торкиль пристраивал к дому мастерскую, на участке остались два земляных холмика, очень напоминающие курганы, один поменьше, в центре сада, второй побольше, у самой террасы. Как раз за вторым находился вход в мастерскую. Меньший курган понемногу ликвидировался, земля из него пополняла вал, отгораживающий от улицы владения Алиции, больший же весь зарос исключительно буйными сорняками, среди которых преобладала крапива. Между курганами лежала огромная куча сухих веток, когда-то срезанных с деревьев и кустов, разросшихся на валу и препятствующих приведению его в порядок. Все это вместе взятое и побудило Алицию примириться со злополучным низеньким торшером, свет которого не проникал за пределы террасы, так что спасительный мрак скрывал от гостей непорядок в саду.

Павел, оскорбленный в лучших чувствах, не соглашался взять на себя всю ответственность за некрасивый пейзаж и шепотом огрызался:

– За ветки отвечает Иоанна! Веток я не наваливал! Я должен был лишь возить землю.

– Так почему же ты ее не возил?

– Мешала куча веток!

– Надо было их порубить и сжечь!

– Иоанна мне не разрешила!

– Точно, не разрешила! – подтвердила я шепотом. – Сучья – мое дело, не цепляйся к парню.

Зося, естественно, тут же вцепилась в меня:

– Вы что себе думаете? Нельзя же оставить сад в таком состоянии. Мы уедем, и что Алиция будет делать? Ведь ей одной не справиться. Кто, по-вашему, должен этим заниматься?

– Мы, успокойся. Ты же видишь, появились всякие обстоятельства. До работы ли тут! Все время трупы…

– В саду нет никаких трупов!

– Ты в этом уверена? Утром, действительно, не было, а сейчас темно, кто знает, может, что и лежит…

Зося содрогнулась:

– Сделай милость, прекрати! Опять напророчишь в недобрый час. Павел, поставь чайник, приготовим кофе.

Мы убрали со стола. Алиция, так и не произнеся ни слова, вернулась к своей макулатуре. Я достала чашки, Зося открыла кофейную баночку.

– Тут осталось совсем мало, ложки две, – недовольно сказала она. – Павел!

– Ничего, я буду пить чай, – сказала я.

– Я тоже! – подхватил Павел.

Зося разделила кофе на две части и всыпала его в две чашки. Ей показалось мало.

– Все равно придется добавить. Павел!

Павел кончил заваривать чай, поставил чайник и достал из верхнего шкафчика большую стеклянную банку с кофе. Открутив крышку, он заглянул в банку и передал ее матери со словами:

– Здесь тоже осталось совсем немного.

Всеми этими репликами мы обменивались вполголоса, в кухне было тихо, поэтому вопль, который издала Алиция, прозвучал как гром трубы иерихонской.

Банка с кофе вылетела у Зоси из рук, Павел уронил чашку с блюдечком. Я не нанесла Алиции никакого материального ущерба по той лишь причине, что в этот момент у меня ничего не было в руках. В дверях появилась разъяренная Алиция.

– Холера! Только этого мне не хватало! Напрочь забыла!

В руке она держала какую-то бумажку.

– Тетка Торкиля пишет… О! Что у вас тут произошло?

– Ничего особенного. Только в следующий раз воздержись, пожалуйста, от резких, неожиданных криков, уж слишком нервная атмосфера в твоем доме.

Черепки блюдечка и чашки, присыпанные кофе, образовали на полу интересную композицию. Кофейная банка не разбилась, а покатилась под стол, оставляя за собой темную полосу в форме правильного полумесяца, так что Павел имел все основания заметить:

– Абстракция получилась.

Зося наконец пришла в себя и, стряхнув с тапочек осколки чайной посуды, сказала:

– Ну и отпуск у меня! Если я не сойду здесь с ума – будет чудо. Что такое могла написать тебе тетка Торкиля, чтобы нас так пугать? И кофе весь высыпался. Есть еще у тебя где-нибудь в запасе?

– Понятия не имею. Иоанна, посмотри в шкафчике, там слева банка.

– Здесь какао, здесь порошок шоколада, а тут действительно кофе, окаменелые остатки растворимого.

Павел наводил порядок в кухне. Вытащив из-под стола банку, он заглянул в нее и поспешил нас обрадовать:

– Еще немного осталось. И я могу ложечкой собрать с черепков на полу…

– Я тебе соберу! – возмутилась Зося, вырвала у него из рук совок со щеткой и лично подмела пол. Алиция высыпала остатки кофе из стеклянной банки в маленькую подручную, с грустью заметив при этом:

– Как-то быстро израсходовалась эта банка. Я начала вчера, вы докончили сегодня…

Не забыть завтра купить новый кофе.

– Тут еще закаменевший растворимый, может, растворится.

– Конечно, растворится. Впрочем, сегодня мы ляжем спать пораньше и кофе пить не будем.

– Если не появятся гости, – легкомысленно добавил Павел.

В недобрый час добавил! Из-за всех свалившихся на нас неприятностей мы как-то совсем забыли о том, что вот-вот должны приехать Владя с Марианной. Владя, наш земляк, и Марианна, его швейцарская жена, считали вполне достаточным краткое сообщение о своем приезде «в ближайшее время». Для Алиции, и без того угнетенной незапланированным нашествием на Аллерод, в их приезде единственным положительным моментом была возможность вновь сцепиться с Владей из-за пуговиц. Эта тема уже много лет живо интересовала обе стороны и приводила к ожесточенным ссорам.

Владя считал пришивание пуговиц одной из главных обязанностей жены, причем формулировка «пришивание пуговиц» была чисто условной и охватывала все отвратительные дела по ведению домашнего хозяйства. Марианна послушно подчинялась тирании, хотя у нее много времени отнимала и ее основная работа. Алиция же никак не могла со всем этим согласиться и с пеной у рта отстаивала равноправие женщин.

Так вот, не успел еще Павел закончить своего легкомысленного пророчества, как машина Влади и Марианны остановилась у дома, а они сами постучали в дверь.

Увидев их, Зося тут же жутко разнервничалась – ведь все знали, что как Владя, так и Марианна не могут жить без кофе, а тут, после целого дня в машине, просто умрут на месте, если его немедленно не получат.

– Нет, это ужасно, так не везет! Надо еще сегодня купить кофе. Павел! Немедленно… Алиция, где сейчас можно купить кофе?