Из Яви в Навь за любовью - Мария Карела

одними движениями бёдер заставляя своего коня развернуться и сменить направление. Мы неслись обратно к лабораториям, где держали в плену нас с Катариной. Девушка не отставала, легко управляясь со своей кобылой, следовала за нами с жеребцом так, будто они — наша тень.

Мы собирали и забирали — тех, кто задержался в этом мире и давно должен был его покинуть, тех, кто запутался и колебался, тех, у кого умерла душа, а тело задержалось. Увы, сквозь Логинова я провёл Дикую Охоту дважды — ублюдок был жив и здоров, забрать его мы не могли, но я заставил его ощутить и услышать нас. Под завывания и хохот моих всадников, он в панике упал на пол, пополз, а я топтал его копытами своего коня — жаль, он всё же не мог ощутить всю гамму тех ощущений, что я желал до него донести.

Разрушить лабораторию тоже Дикая Охота не могла, но вполне в моих силах оказалось лишить все их препараты крови попавших им в лапы колдунов и ведьм — это отмершая часть, и я забрал её всю.

Дальше мы пронеслись над городом, и сердце моё пело, переполненное свободой и огнём, которым я выжигал мёртвое. Призраки, стриги, гули, костомахи, целое кладбище вурдалаков и давно мёртвые люди, не осознавшие этого и продолжавшие жить по инерции.

Невероятная сила будоражила меня, нестись в неистовой скачке на огромном коне, вести за собой всю Дикую Охоту, командовать огромной стаей волков — такое не могло пройти бесследно. Катарина по-прежнему следовала за мной, как тень. Ей тоже явно было хорошо, лицо светилось от восторга, она управляла кобылой одними бёдрами, раскидывая руки в эйфории полёта. Я любовался ей, такой грациозной и свободной.

Но ничто не может длиться вечно, даже Дикая Охота.

«Пора, Волчий Пастырь, — снова раздался голос прямо в моём мозгу, — завершай Охоту!»

С сожалением я вновь развернул своего коня, и мы помчались по небу обратно к Петербургу. Со страшным грохотом пронеслись прямо над Невой, стуча копытами по льду.

Остановились мы там, где всё началось — на Стрелке. Я спрыгнул с коня, погладил его с сожалением, догадываясь, что из живых никто не водит Охоту дважды. Жеребец захрапел, вскинулся, молотя копытами в воздухе — и растворился, лишь победное ржание ещё какое-то время летело над водой.

Я оглянулся — но Катарина куда-то исчезла. Она же спрыгнула с кобылы⁈ Я занервничал. Не могла же Дикая Охота унести живую девушку?.. В голову полезли глупые мысли, что она успела умереть от холода, а я не заметил… Да ну нет! Возглавляя Охоту, я чувствовал всё, что умерло. Катарина сияла жизнью, как маяк на берегу моря. Я направлял Охоту, но это она вела всех за мной.

Я ещё раз осмотрелся, благо установленная на краю набережной ёлка сияла разноцветными огнями, а все газоны были украшены светящимися шарами, поэтому светло было почти как днём. Никого. Конечно, дело к рассвету, какой ненормальный пойдёт гулять в декабре к Неве. Даже собаку жалко, что сунула нос в мусорку и поспешила по своим делам. Холодно, наверное, бедняге.

Прекрасно зная, что рядом со Стрелкой нет ничего, кроме музеев и институтов, я перешёл через Дворцовый мост, благо зимой его не разводят, и вышел на Невский проспект в поиске любого круглосуточного заведения.

Наткнувшись на бар, я зашёл, попросил у бармена позвонить, объяснив, что телефон и кошелёк украли. Парень попался нормальный, без вопросов дал мобильник и даже за счёт заведения налил ноузинг виски, чтоб согреться. Отказываться я не стал, идти ночью через мост — очень холодно, а морозоустойчивость Волчьего Пастыря, увы, работала только в небе.

— Да? — ответила Ольга практически мгновенно.

— Оль, это я.

— Где ты⁈

— На Гороховой, в баре. Я без телефона и денег.

— Мы скоро будем, жди! — она бросила трубку.

— Покормите? — спросил я бармена, пользуясь тем, что других гостей пока не наблюдалось. — Девушка приедет, заплатит.

— Да не вопрос, — ухмыльнулся бармен. — Готовить умеешь?

— Эээ… — удивился я вопросу. — Ну, умею?

— Повар наш отзвонился уже в начале смены, попал в больницу. Сменщица в области. Так что у нас сегодня только чипсы и сухарики. Но я пущу тебя на кухню, всё равно скучно.

— Отлично, — обрадовался я. Осмотревшись на кухне, я обнаружил пачку теста фило, и решение пришло моментально. — Баницу болгарскую буду готовить. Ел такое?

— Кажется, нет, — с любопытством посмотрел на меня бармен. — Кстати, я Федя.

— Ян. Творог, масло, яйца — и через полчаса у нас будет вкуснейший пирог. Традиционное Новогоднее блюдо в Болгарии.

— Ну давай, — Федя сел на стол около кухонной двери — так он видел сразу и входную дверь, и со мной мог общаться. — Расскажи хоть о себе немного. Кто ты?

«Колдун, Волчий Пастырь, проводник из Яви в Навь».

— У меня небольшой бизнес, ищем всякие антикварные вещи, что-то под заказ, чему-то, наоборот, ищем хозяев, — я расстелил пару листов теста на смазанном маслом противне, положил сверху творог, накрыл ещё парой листов и снова положил творог. — Занятие нескучное, но иногда бывает непросто.

«Например, когда на тебя нападает психованный генетик».

— Я хочу побывать в Болгарии, — признался Федя. — И вообще по миру поездить. Но и работу люблю, и место здесь классное, а уеду надолго — владелец меня заменит. Конкуренция здесь бешеная.

Пока он говорил, я положил последние листы теста, взял нож и разрезал получившийся слоёный пирог на квадратики, после чего залил всё успевшим растопиться маслом и сверху — четырьмя взбитыми яйцами. Масло и яйца пропитали насквозь всю мою конструкцию.

— Ну вот, двадцать минут в духовке — и можно лакомиться.

В этот момент в бар ввалилась развесёлая и уже изрядно нетрезвая компания из шести человек.

— Праздник встретим весело в таверне,

Здесь питаться и пить — священное дело!

Коляда, коляда…

— Что-то рановато вы колядовать решили, — удивился я. — Декабрь, не Рождество ещё.

— В баре греет огонь колдовского праздника,

Бармен, наполни нам рюмки!

Коляда, коляда… — парень растерялся, подбирая рифму.

— А чем так пахнет вкусно? — спросила девушка в белой шубке. Её волосы вылезли из-под шапки, глаза блестели, щёки зарумянились, я даже залюбовался. И благодаря тому, что я на неё смотрел, я заметил мелькнувший под её блузкой медальон, когда она сняла шубку. Я в полном шоке смотрел на девушку, флиртующую с Федей и умоляющую его о кусочке пирога.

* * *

Собственно вся эта история случилась четыре года назад на международном военно-морском салоне, где представляли два новейших проекта российских атомных авианосцев — «Шторм» и «Ламантин».