Кричащая юность - Полина Паукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Музыка играла громко, всё светилось так, что торговые центры могли бы позавидовать. МакФлай даже не поверил, что это реальный мир – больше походило на очередное детище кинематографа, такое же сверкающее, красивое, вселяющее недоверие о существовании этого всего, а также общую подавленность от того, что вряд ли такие вечеринки будут слишком частыми.
Мирта и Джеймс сновали между гостей, не задерживаясь с кем-либо, как бы сохраняя нейтралитет, чтобы присутствующие не разругались за внимание хозяев вечеринки.
Хотя, рядом с Марти эти двое точно провели времени побольше. Несмотря на то, с каким настроем шёл парень сюда, по приходу он опять стал собой, Марти МакФлаем, который не любит большие компании, а также который растерял уже почти всех друзей и даже нажил врагов.
– Как тебе тут?
– Неплохо, но… Мне не нравится музыка, – отпил какой-то странный и немного неприятный по вкусу коктейль.
Джеймс сначала засмеялся, а потом стал несколько хмурым:
– Привыкай, мальчик мой, панк-рок это не та дрянь, что ушла в мейнстрим и которую слушают даже эти поп-исполнители и их поклонники. Иными словами, надо бы копать глубже в направлении той субкультуры, к которой себя причисляешь, а то ходишь на сходки панков, зная при этом целых две или три группы, – Джеймс неодобрительно цокнул и удалился.
Мирта же осталась. Парень только сейчас смог смотреть ей прямо в глаза или хотя бы на неё саму, а не куда-то мимо, как при любом диалоге.
Какая же она, чёрт возьми, была красивая. Красное кривое каре с отросшими корнями, весьма небрежно уложенное. Круглые карие глаза и хитрая улыбка с темно – точно непонятно какого цвета её помада, – накрашенными губками бантиком. Она худощавая и ростом примерно, как Марти. Всё бы и хорошо, она была бы даже не против некоторых «запретных» на пьяную голову вещей, как МакФлай неожиданно словил себя на мысли, что девушка похожа на Элен.
Он громко чертыхнулся и едва ли не заплакал. От последнего его уберегло только резкое испуганное выражение лица собеседницы.
– Что-то случилось? О чём ты подумал?
Вероятно, некоторое количество выпитого алкоголя в голову всё же ударило, или просто парню хотелось кому-то выговориться и наконец-то настал этот момент.
Музыка играла всё ещё, но Марти уже не мог разобрать, что конкретно включали. В гостиной осталось лишь пара человек, наверное. Все разбрелись по комнатам, некоторые ушли. Впрочем, что те, что другие после таких вечеринок делают приблизительно одно и то же. Один только МакФлай мог вместо того, чтобы использовать свою шикарную «путёвку во взрослую жизнь», прекрасный шанс, прямо сейчас лежал рядом с Миртой, просто разговаривая. Девушка оказалась хорошим собеседником, хоть и с виду казалось, что идеальных людей нет: не бывает так, чтоб и отличный друг, и слишком красивая, и очень талантливая.
– И что, вы серьезно были лучшими друзьями с самого детства, а о своих чувствах ты решил сообщить только сейчас?
– Да! Представляешь, какой я дурак. Чёрт, мне даже страшно к ней подходить. Я испортил жизнь её парню, она меня ненавидит…
Самый глупый вариант для обустройства личной жизни – это зациклиться на ком-то, рассказывая о нём бесконечно даже тем, с кем есть все шансы и желание наладить ту самую личную жизнь. Впрочем, видимо, свой выбор Марти остановил на варианте под названием «сделай своё существование, как у матери Оливера» – заведи много кошек, распугай людей вокруг, погрузись в себя и прочие бредовые мысли – вуаля! Только стать таким образом можно не только «одиноким волком», а вообще-то и простым «странным мистером, живущим в пошарпанном доме, которым на ночь пугают соседских детей».
Они проговорили до шести утра. Это настолько приятно – осознавать, что ты нужен и интересен тому, кто нужен тебе, кажется, будто можно вот так всю жизнь – лежать в кровати, держаться за руки, согревать друг друга и просто разрывать тишину своими тихими хрипловатым прокуренными голосами.
– Мирта, ты чудесна, спасибо тебе за всё! – сказал парень на прощание.
В ответ девушка его чмокнула в щёку и крепко-крепко обняла. Остававшиеся в доме подростки с похмелья начали охать, думая, что абсолютно все в прошлый вечер мыслят одинаково.
– Мы снова из отряда «Клубничек», да?
– Да! И снова отец будет кричать. Но в этот раз краска другая, так что возможно, мы из клубники станем помидорами или чертами, – хотел присвистнуть, но выслушивать ещё и за это впоследствии не очень-то хотелось.
Келин хлопнула в ладошки и злорадно засмеялась.
– Если станем чертами, то в этот раз в церковную школу меня ведёшь ты, а не папа!
Он кивнул и невоно сглотнул, вспоминая, как его били мальчишки, видившие, как его отводят в школу родители. Хотя, во много раз лучше, если тебя будут в школе бить и стыдить, чем, если родителей и вовсе не будет.
– Что там кстати, как у отца с его этой… Новой… Которая у вас в хоре работает… Как обстановка?
МакФлай-младшая хихикнула:
– А потом ещё говори, что папа ничего о нас на знает. Она ночевала у нас прошлой ночью. Как раз тогда, когда ты пропадал где-то непонятно где. Кстати, что вообще происходит с тобой?
Он красил голову сестре, но та всё же не желала замолкать. Хорошенько подумав о том, стоит ли делиться своим счастьем на данном этапе, когда находишься на эдаком перепутье, Марти всё-таки решил рассказать.
Закончилась беседа на кухне, где теперь уже красноволосые брат и сестра стали ломать голову о том, кто же лучше – Элен или Мирта? С одной стороны – Грейвуд, которая вообще-то хороша во всём, да и по возрасту, что надо. По сути, она не стала такой, какой является сейчас, если бы не МакФлай. Он сам её вынудил стать такой – грубой, агрессивной. С другой стороны – Мирта Ричи, которая хоть и блистала красотой, пониманием и деньгами, но десяток встреч и немногим больше диалогов вряд ли могли бы показать её лучше, чем десять лет дружбы с Элен. Ричи – как книга в красивой обложке с неизвестным сюжетом. Возможно, он слишком запутан, а возможно, его просто нет, как знать.
– А вдруг она станет очень известной и ты потеряешь ценность? Нет, уж лучше Грейвуд. Повстречается со своим Майклом и бросит, как миленькая к тебе прибежит.
– У тебя точно рассудок для шестилетнего дитя?!
Девочка рассмеялась, в её улыбке не доставало одного зуба.
Оли
