На службе у Кощея - Владимир Пучков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоявший у печки палач перестал подгребать угли и с любопытством уставился на Яромира.
– Ну, так что же ты мне расскажешь? — усмехнулся боярин. — На выдумки вы горазды, байки сочинять мастера! Ну что ж, до казни время есть, послушаю. Только ты вот что, молодец, не вздумай с кресла встать! Окошечко напротив видишь?
Яромир глянул на противоположную стену и впрямь увидел узкое окошко, точнее бойницу, а за ней стражника с самострелом в руках.
– Стоит тебе не так пошевелиться, и ты — труп! — добродушно сказал боярин. — А теперь валяй, рассказывай!
Яромир рассказал все. И как освободил Будулая, и как добрался до Суждаля, и как на постоялом дворе повязал Жужу вместе с подельниками, и как колдун всю шайку освободил. Только про Наську Яромир не рассказал.
Боярин выслушал его молча. По мере рассказа взгляд Матвеева все тяжелел и тяжелел, и, когда Яромир закончил, он не выдержал.
– Знал я, что у вас, нелюдей, совести нет, но чтобы такую сказочку выдумать, да чтобы я ей поверил... — Тут боярин наклонился над лицом Яромира и помахал пальцем у него перед носом. — Никто! Никто, даже ваш проклятый главарь Жужа не скажет, что боярин Матвеев выжил из ума! Ну что ж! Думаю, нет нужды тебя больше допрашивать. Все равно соврешь! Только перед тобой был выбор: правду бы сказал — повесили бы тебя, и вся недолга. А уж коли ты упорствуешь, надо мной насмехаешься, прикажу тебя четвертовать!
– А ты не боишься, боярин, что невинного на плаху пошлешь? — медленно, с расстановкой произнес Яромир. — Сам-то Божьего гнева не страшишься? Я ведь тебе правду сказал... Да не всю!
Боярин, повернувшийся было к Яромиру спиной, остановился.
– Ну что же, договаривай! — сказал он после секундного молчания. И витязь понял, какая буря сейчас бушует в душе Матвеева. Ему даже стало немного жаль старика.
– Одного я не досказал. Да и сейчас не знаю, правильно ли делаю, что говорю?.. Ведь ты даже не захотел проверить, верно ли все то, что я говорил, а всего-то и нужно было, что послать гонца до Суждаля! Ну так вот. Девица, которая на трактирщика горбатилась, раба его, в малолетстве украдена Жужей. Родителей она и не помнит уже, а вот талисман с мощами святого Варфоломея до сих пор сохранила!
– Что-о?! — воскликнул Матвеев и так побелел, что Яромир невольно испугался, что боярина хватит кондрашка, но нервы у старика оказались железными.
– Серебряная ладанка в форме сердечка с шелковым шнурком, — повторил Яромир.
Барин с минуту постоял неподвижно, затем расстегнул ворот рубахи и извлек на свет небольшой талисман.
– Гляди! Похож ли?
– В точности такой! — сказал Яромир, глядя боярину прямо в глаза. — Прикажи доставить сюда эту девицу, она заодно и мои слова подтвердит.
Боярин уставился на Яромира такими глазами, что на витязе только чудом не вспыхнула одежда.
– Смотри! — сказал он, тяжело дыша. — Если правду сказал, награжу по-царски! Ежели обманул... То лучше бы тебе на свет не родиться! Прикажу по кусочкам растаскивать! — с этими словами он повернулся и вышел.
Палач, стоящий у печи, смотрел на Яромира и гадко ухмылялся.
– Чё зубы скалишь? — не выдержал Яромир. — Вот суну башкой в печку, тогда запоешь!
Через минуту в пыточную снова вошли стрельцы и повели Яромира обратно в подвал. Яромиру оставалось только ждать и надеяться на Бога. Для себя витязь твердо решил: он покажет, что такое русский богатырь и каково его обижать! Впрочем, все эти мысли занимали его недолго. Яромир снова задремал, а проснулся оттого, что кто-то его тряс за плечо.
Яромир открыл глаза. Перед ним стоял все тот же стражник, но улыбка у него была совсем другой.
– Вставай, парень, а то все на свете проспишь! Иди, тебя боярин ждет!
На этот раз витязя провели наверх мимо толпы стрельцов и остановились перед резной дверью.
Стражник постучал, и дверь немедленно распахнулась.
В просторной горнице толпились люди. Боярина Матвеева Яромир увидел сразу. Он повернулся к Яромиру, подошел к нему и обнял.
– А ведь я тебя чуть было не казнил! Ты же мне теперь как родной сын! Как тебя кличут-то, молодец?
– Яромиром, — сказал богатырь, не переставая пялиться на хорошо одетых людей, стоящих рядом. По сравнению с ними он выглядел деревенским оборванцем.
– Прошу любить и жаловать! — громко сказал боярин Матвеев. — Вот он, наш герой! Ну хорош, хорош, нечего сказать! А уж я и не чаял, что на старости лет дочку увижу... — Тут боярин, нисколько не стесняясь, прослезился и снова обнял Яромира. — Обещал я тебе царский подарок! Хотел сначала за тебя Наську выдать, да она ни в какую — погулять, мол, еще хочу! Ну и пусть гуляет. Ей после такой жизни в отцовских-то хоромах, небось, как в раю... Но и я слово держу. Есть у нас банк «Шлоссер и сыновья». Обратишься туда. Там на тебя я счетец перевел. Ну, а что касается богатырской дружины, то я поговорю со Святогором и это дело, думаю, уладим! Доволен ли ты?
– Доволен, боярин. — Яромир поклонился Матвееву. — Но еще больше доволен, что ты нашел свою дочь!
– Хороший ответ, — улыбнулся Боярин. — А теперь поспеши, если, конечно, хочешь застать Святогора. И на меня сошлись: так, мол, и так, боярин Матвеев рекомендовал! А теперь иди, витязь, еще не раз свидимся!
9
– Почему я? Я, — царь Дормидонт обиженно надул губы и топнул толстенькой ножкой, — вынужден узнавать о делах государственной важности от своей кухарки?! Все в тереме знают, что поймали атамана Жужу, и только один я, как последний дурак, ничего не ведаю? Ну?!
– Ваше величество! — Кощей прижал руку к груди и поклонился. — Ваше величество, вы не справедливы.
– Это я-то не справедлив?! — с невыразимым упреком произнес Дормидонт. — Да я самый справедливый царь на земле! Вы вот давеча приказали моего водопроводчика казнить за то, что царский туалет протекает! А я что? Помиловал мерзавца, да еще и рублем из собственных сбережений наградил за моральный ущерб! Допусти тебя до руководства государством, так у тебя головы-то, как птички, запорхают!
– Ваше величество! Неопровержимо доказано, что главный водопроводчик — вор! Он импортную сантехнику продавал налево. Купец Калашников признался, что купил у него чухонский унитаз, золотом, кстати, инкрустированный!
– Ну и что? — Царь передернул плечами. — У меня другого народа нет. Надо с этим работать. Воспитывать надо, господин канцлер! В этом и есть высшая справедливость! Так что с Жужей?
– С Жужей дело запутанное, — вздохнул Кощей. — Он объявился в Суждале, и, похоже, у него там секретная база. Тот молодец, которого приняли за Жужу, оказался честным человеком. Он дочь боярина Матвеева отыскал и самого атамана с бандой накрыл, но, как я и думал, у разбойников оказались высокие покровители! Той же ночью неизвестный колдун выпустил Жужу из приказной избы, а весь отряд стражников, во главе с дьяком, исчез, будто сквозь землю провалился!
– Что же это за колдун такой? — испугался царь. — А ежели ему придет в голову боярскую думу вот так же извести? Или... Страшно сказать!
– Не берите в голову, ваше величество! — усмехнулся Кощей. — Насчет колдовства я очень сомневаюсь. Думаю, что витязя провели, как младенца. Легче допустить, что стража была в сговоре с разбойниками и в нужный момент они просто подались в бега, чтобы избегнуть справедливого наказания! Поэтому прошу вас, ваше величество, не верить бабьим слухам! К сожалению, Жужа все еще на свободе, и в данный момент мы пытаемся выяснить, кто греет на этом руки! Есть и устный портрет наводчика. Сегодня мы составим фоторобот и разошлем по всем городам и весям!
– Что такое фоторобот? — моментально заинтересовался царь.
Кощей слегка смутился.
– Это, ваше величество, так рисунок называется. Ну, на котором преступник изображен. Слово специальное, оно к нам из Биварии пришло и прижилось. Для сыска так удобнее.
– Удобнее... — Царь поморщился и покачал головой. — Всю русскую речь испоганили! Давеча вот тоже, встречаю князя Мормышкина и говорю: «Славный у тебя малахай, князь! Небось, у Аркашки шил?» А он говорит: «Это не малахай, ваше величество, а пальто! Куплено во Франкмасонии за сто рублёв!» Пальто. Тьфу! И выговорить-то невозможно! Или вот Будулай приезжал. Что ни слово, так не наше! Надо бы, Кощеюшка, издать закон о чистоте русского языка. Если кто вставляет иноземные слова, так плати штраф! Оно и полезно, и казне хорошо!
– Гениально! — совершенно искренне воскликнул Кощей. — Это же абсолютно новая статья дохода! Да мы на эти деньги флот построим! Пора великому князю Лодимерскому прорубить окно в Европу! Показать кой-кому кузькину мать! И еще введем налог на ругань. Хочешь ругаться — плати денежку! У нас же вся Русь то лается, то дерется! Это же какие деньги!
– Вот что значит царский ум! — заважничал Дормидонт. — Ты хоть и голова, хоть и канцлер, да все же почаще со мной советуйся! А то все норовишь какие-то указы исподтишка тиснуть! Ты хоть и человек государственный, но многого не понимаешь! Нету в тебе широты охвата. Как вот, к примеру, во мне!
