Револьвер для адвоката - Майкл Коннелли

– Да, они суровы, когда речь идет о вынесении приговора. Поэтому я и не работаю в федеральных судах. Не люблю говорить клиентам, что все их надежды тщетны. Не люблю готовить сделку со стороной обвинения только для того, чтобы судья не учел этот факт и все равно осудил моего клиента.

– А так бывает?

– Слишком часто. Вот как-то раз у меня был клиент… Ладно, не бери в голову. Это уже в прошлом.

А вот каким образом гладко проведенная в интересах клиента сделка в конечном счете упекла Гектора Арранде Мойа пожизненно в Викторвилл – вот где покопаться бы стоило.

Я не удосужился проследить за делом после того, как заключил сделку с Лесли Фэром, заместителем окружного прокурора. Рутина, очередной день на каторжных работах. Быстренько договорились в зале суда: название отеля и номер комнаты взамен на отсрочку обвинений в адрес моей клиентки. Глория Дейтон вместо тюрьмы поехала лечиться от наркозависимости, а Гектор Арранде Мойа навечно отправился в федеральную тюрьму. И даже не знал, кто стуканул властям. Или знал?

Уже семь лет прошло. Чтобы Мойа из федеральной тюрьмы добрался и отомстил Глории Дейтон? Это казалось за гранью возможного. И все равно сама идея могла оказаться полезной при построении защиты Андре Лакосса. Моя задача – заставить присяжных усомниться в предъявленном обвинении. Заставить хотя бы одного из богов вины подумать своей головой: «Эй, постойте-ка, а как же парень в пустыне, который гниет в тюрьме из-за этой женщины? А вдруг…»

– Тебе не встречались протоколы ходатайства о выставлении свидетеля или ходатайства об исключении, основанные на отсутствии достаточных оснований?

– Да, это было частью первой апелляции по поводу судебной ошибки. Судья отказал в ходатайстве о представлении тайного осведомителя по делу.

– Ага, выуживали информацию. Тайный осведомитель был только один – Глория. А засекреченная информация в выписке решения суда? Было такое?

Судьи обычно скрывают записи, связанные с тайными осведомителями, но на сами документы в базе данных часто дается ссылка в виде номера или шифра, и по крайней мере можно понять, что эти записи в принципе существовали.

– Нет, – ответила Дженнифер. – Встретила только ППД.

Предприговорный доклад по делу Мойи. Их тоже всегда засекречивают. Я призадумался.

– Надо посмотреть на копию этой битвы по поводу тайных осведомителей и достаточного основания. Тебе придется наведаться в Пасадену и добыть бумажные файлы. Кто знает, вдруг нам повезет, и там обнаружится нечто, что нам пригодится. Управление по борьбе с наркотиками и ФБР должны были в какой-то момент дать показания о том, как они попали в тот отель и в ту комнату.

– Думаешь, кто-то выдал имя Глории?

– Это было бы слишком просто и слишком легкомысленно. Но если там есть упоминание конкретного тайного информатора, будет от чего отталкиваться. И еще запроси предприговорный доклад. Может, спустя семь лет они позволят на него взглянуть.

– Вряд ли. Эти данные должны быть засекречены всегда.

– За спрос не ударят в нос.

– Ладно, тогда я прямо сейчас двинусь в Пасадену. А к папкам по Глории вернусь позже.

– Нет, Пасадена подождет. Отправляйся лучше в центр. Готова заменить меня на деле Дейрдры Рэмси?

– Еще бы!

Она почти выпрыгнула из трубки.

– Сбавь обороты, – мгновенно посоветовал я. – Учти, дело – дрянь. Главное, упроси судью проявить терпение и дать немного времени. Мол, мы понимаем, что это дело ЗПП, и почти внушили Дейрдре, что в ее интересах принять предложение штата. Ты должна убедить прокурора Шелли Алберт придержать предложение еще на пару недель. Вот и все, просто выбей еще пару недель, ладно?

Рэмси предложили согласиться на обвинение в пособничестве и подстрекательстве, но дать показания против своего парня и его партнера по ограблению. Взамен она получит от трех до пяти. Учитывая выигранное время и уже отбытый срок, через год она бы вышла.

– Ничего, справлюсь, – заявила Дженнифер. – Но, видимо, я прослушала, при чем тут сифилис.

– Что?

– Сифилис. Ты сказал, что это дело ЗПП. То есть касается заболевания, передающегося половым путем?

Улыбнувшись, я выглянул в окно. Мы курсировали по району Хэнкок-Парк. Большие особняки, огромные лужайки, высокие живые изгороди.

– Дженнифер, я совсем не это имел в виду. ЗПП – условное обозначение со времен, когда я работал государственным защитником. Означает «Заранее Провести Переговоры». Двадцать лет назад мы так различали судебные дела. ЗПП и ЗПС – Заранее Провести Переговоры и Заранее Подготовится к Суду.

– А, понятно. Даже неловко – я не знала…

– Представь, как бы ты себя чувствовала, если бы заявила судье Компаньони, что в деле фигурирует сифилис.

Мы рассмеялись. Дженнифер обладала одним из самых выдающихся умов среди знакомых мне юристов, однако практического опыта она только набиралась, изучала стандартный порядок и язык уголовно-процессуальной рутины. Если она выдюжит, то в конечном итоге станет для обвинения страшнейшим ночным кошмаром.

– И еще, – сказал я, возвращаясь к делам. – Постарайся войти в кабинет раньше Шелли и занять место слева от судьи.

– Хорошо, – сказала она нерешительно. – А зачем?

– Это связано с работой полушарий – ну, знаешь, правое-левое… Люди больше расположены к тем, кто слева.

– Да ладно!

– Я серьезно. Всякий раз, выступая перед присяжными с заключительным словом, я беру по возможности вправо. И для большинства из них оказываюсь слева.

– Бред какой-то.

– А ты попробуй. Сама увидишь.

– Не верю.

– Я тебе говорю. Проводили научные исследования, тесты. Да погугли!

– Времени нет. Что еще?

– Если почувствуешь, что судья к тебе расположен, объясни, что можно побыстрее покончить с этим делом: пусть Шелли исключит из сделки пункт о сотрудничестве. Если Дейрдре не придется свидетельствовать против своего парня, думаю, все получится. Мы согласны на условия по приговору, просто без сотрудничества. Втолкуй, что Шелли, собственно, это не надо. У нее есть данные прослушки по всем трем преступникам. И ДНК, взятое у Рэмси после изнасилования, совпадает с ДНК ее парня. Дело выгорит даже без показаний Дейрдры. Прокурору они не нужны.

– Ладно, попытаюсь. Я-то немного надеялась, что это будет моим первым судебным процессом по уголовному делу.

– Не нужно стремиться к суду – стремись выиграть дело. Пойми, в восьмидесяти процентах уголовных дел адвокаты делают все, чтобы избежать суда. А оставшиеся…

– Просто психи. Да, я поняла.

– Удачи.

– Спасибо, босс.

– Не называй меня так. Забыла, что ли, мы – коллеги.

– Ладно.

Я отложил телефон и задумался, как следует вести себя во время беседы со Стейси Кэмпбелл. За окном проплывал Фермерский рынок, мы уже почти приехали. Спустя некоторое время я заметил, что в зеркало заднего вида на меня смотрит Эрл. Так он делал, если хотел что-то сказать.

– В чем дело, Эрл? – наконец не выдержал я.

– Да, подумывал тут о том, что вы сказали по телефону. Ну, когда люди слева…

– Ну и?

– Знаете, однажды, давно, когда я просто бомбил, появился один парень с пистолетом, хотел меня ограбить.

– Да что ты говоришь?

– Понимаете, тогда кто-то бродил по округе, отстреливал ребят за наличку. Просто палил в голову и все забирал. Я подумал, что это именно тот парень и что мне хана.

– Жуть. И что случилось?

– Я его уболтал. Просто стал трепаться о своей новорожденной дочери и все такое. Отдал ему свои вещи, и он убежал. Потом по тем, другим убийствам кого-то задержали. Я увидел фотки по телевизору – это был он, парень, который меня ограбил.

– Так тебе крупно повезло.

Эрл снова поглядел на меня в зеркало.

– Что интересно: когда он подошел, то оказался от меня справа, а я у него слева. И я его уболтал. Типа того, о чем вы тут говорили. Типа он согласился оставить мою задницу при мне.

Я понимающе кивнул:

– Уж будь добр, при следующей встрече расскажи эту историю Баллокс.

– Постараюсь.

– Ладно, Эрл. Я рад, что ты его уболтал.

– Да, а уж я-то как рад. Да и моя мама с женой и дочкой тоже.

9

До заведения под названием «Гренки» я добрался рано. Сначала десять минут ждал столик, а потом минут сорок пять продолжал ждать, медленно потягивая кофе. Очередь хипстеров из Западного Голливуда не обрадовало, что я завладел желанным местом в одиночку и даже не заказал еды. Склонив голову, я читал почту. А в час тридцать, окутанная плотным шлейфом духов, объявилась Мечтательная Стейси и скользнула на стул напротив меня.

Стейси на самом деле поменяла волосы: она надела белокурый парик с голубыми бликами на кончиках. Он гармонировал с ее бледной, почти голубоватой кожей и блестящей подводкой на веках. Хипстеры, возненавидевшие меня за то, что я занял один из их столиков, теперь почти бесились. Мечтательная Стейси, словно сбежавшая с обложки альбома в стиле глэм-рок 70-х, не вписывалась в окружающую обстановку.