Грабители золота - Селеста Шабрильян

– Вы сделали ошибку, не предупредив меня. Впрочем, я полагаю, что вы все преувеличили. Господин Фультон не прибегал в отношении вас ни к какому недостойному поступку, и я могу только похвалить его деликатность. Прежде чем мне ответить, дорогая Мелида, выслушай меня хорошенько. Я приехал сюда из-за вас. Я надеялся… Но что толку говорить о надеждах, которые были не реальностью, а химерой. Теперь я не надеюсь больше на себя и без этого великодушного друга не знаю, что было бы с нами. Вы никогда не слышали от меня жалоб, – продолжал он, – но сейчас обстоятельства настолько серьезны, что я должен вам сказать, что я испытываю. Так вот: я страдаю почти все дни, мои силы слабеют, ибо я пал духом. Сделайте для себя то, что я хотел сделать для вас. Этот человек любит тебя, Мелида, поэтому у вас может быть счастливое будущее. Он так великодушен, что не проявит себя недобрым и когда-нибудь ты полюбишь его из признательности, Мелида. Я уверен, что могу дать тебе этот совет, не пренебрегая своим долгом, ибо я сказал Вильяму, когда он заговорил о свадьбе: да, она выйдет за тебя, когда у нее будет небольшое состояние! И я приехал сюда, чтобы приблизить этот момент. Я встретился здесь с бедностью, и мы писали ему, что наши скверные дела с каждым днем становятся все хуже, не было никакой возможности продержаться, и я уверен, что он нас простит. Все то, что говорит мне рассудок, подсказано и сердцем. Я не хочу жертв с твоей стороны. Ты вольна в своем выборе, соглашайся или откажи – по своему усмотрению. Но над этим стоит хорошенько поразмыслить. Только не спеши. У бедного Фультона был такой грустный вид, что эта грусть заставила меня сочувствовать ему. Ах, почему он не полюбил вместо тебя Эмерод?

Доктор вышел, оставив трех женщин в смущении.

Мелида не произнесла ни слова. Она подняла голову. Крупные слезы катились по ее щекам.

– Если бы он полюбил тебя, ты вышла бы за него? – спросила она, наконец, сестру.

– Да, – ответила Эмерод глухим голосом.

– Я предвижу большое несчастье, – сказала миссис Ивенс, сердце которой переполняли различные эмоции. – Ведь он просит твоей руки, а не руки Эмерод, и если ты откажешь, Мелида, мы все будем жалеть об этом, так как я уже давно догадываюсь о состоянии отца. Если он умрет, я скоро последую за ним. Что тогда станет с вами?

Она остановилась, чтобы наплакаться. Мелида обвила руками шею матери, говоря ей:

– Не плачьте так, дорогая мамочка, отбросьте грустные мысли. Ведь я не сказала, что хочу отказать.

– Благодарю, моя милая девочка, – ответила миссис Ивенс, беря в свои руки светлую головку дочери, благодарю! Мысль, что вы останетесь одни на этой земле, меня убивает. Когда у вас будет поддержка, защитник, мы отправимся на небо спокойными.

– Не говорите этого, мама! – воскликнула Мелида, – не говорите! Вы раздираете мне душу. Скажите мне, напротив, что вы будете счастливы, что вы никогда не покинете нас, иначе у меня не хватит мужества…

Она замолкла. Слезы мешали ей говорить.

– Ты права, – сказала миссис Ивенс, покрывая ее лицо поцелуями, – я постараюсь быть сильной.

Миссис Ивенс удалилась в свою комнату. Она была Совершенно разбита.

I Мелида бросилась в объятия сестры и спрятала лицо у нее на груди, чтобы заглушить рыдания.

– Полно, – сказала Эмерод, – мужайся, дитя. Я знаю и понимаю, как ты страдаешь, и если горести других могут утешить, я тебе расскажу о своих. К несчастью, мое горе никому не принесло пользы, ты же будешь иметь утешение, жертвуя собой ради близких. Вытри свои слезы, дитя, падая, они жгут сердце, но они быстро исцеляют. Взгляни на меня, – продолжала она тихонько, – я тоже любила и я почти забыла об этом.

Мелида изумленно взглянула на нее: ей показалась, что она ослышалась.

– Сегодня вечером иди отдыхай, – сказала Эмерод, – а позже ты узнаешь все.

Мелида была слишком измучена, чтобы настаивать на объяснении с сестрой. Все погрузилось в молчание, но после вечерних волнений, никто, вероятно, долго не мог сомкнуть глаз в маленьком доме в Сент-Килде.

Однако к утру усталость сломила доктора.

Миссис Ивенс ждала пробуждения своего мужа, чтобы рассказать ему о состоянии, в котором она оставила Мелиду.

Согласно мнению, которое доктор составил о характере младшей дочери, он полагал, что раз Мелида не сказала «нет» с самого начала, значит она кончит тем, что поддастся влиянию своих близких. Союз с мистером Фультоном представлял для его дочерей выгоды, которыми не следовало пренебрегать в его положении. Женившись на Мелиде, Фультон станет оказывать поддержку и Эмерод. У него манеры джентльмена. Если его прошлое и окружено какой-то тайной, то объяснения, данные им, кажутся весьма естественными и убедительными. Его теперешняя жизнь одинока и безупречна.

Когда Мелида подошла обнять отца, она была бледной, ее глаза покраснели, но губы улыбались.

Доктор не стал больше торопить ее с ответом. Он рассчитывал на время.

Он оседлал Кеттли и вскочил на нее. Он решил, сделав больным визиты, заехать к Фультону.

Он нашел его в саду.

– Ну, – сказал доктор, приветствовав его с сердечностью, – я говорил вчера с Мелидой. Мы можем быть почти уверенными в ее согласии.

Фультон оставался задумчивым.

– Я полагал, что принес вам добрую весть, а вы приняли ее так холодно.

– Извините меня и не сомневайтесь в радости, которую вы мне доставили. Однако я страдаю от беспокойства и ревности. Возможно, Мелида согласится стать моей женой, но она меня не любит.

– Полно, мой друг, вы слишком требовательны. Разве вы не знаете сдержанности молодых англичанок?

– Без сомнения, но мне известно также и могущество воспоминаний, и я хочу предоставить ей время для того, чтобы они изгладились из ее памяти. Я не из тех, кто полагает, будто на отсутствующих ложится какая-то вина. С сегодняшнего дня у меня есть ваше слово. Не торопите ее и предоставьте мне своими неустанными заботами заслужить ее нежность.

Доктор в точности передал дома эти слова Фультона.

– Какое благородное сердце! – воскликнула миссис Ивенс.

Мелида тихо поблагодарила за то, что ей дают время выплакаться.

Когда Фультон явился вновь, он не говорил ни о чем, что могло бы напомнить Мелиде, что она станет в будущем его женой.

Это, конечно, произвело наилучший эффект. Мелида не любила его, но она меньше колебалась.

Девушка не забыла слов Эмерод. Ее нежная душа была не настолько погружена в собственные заботы, чтобы она могла остаться безразличной к полупризнанию, которое сделала ей сестра.

| – Как же ты сумела скрывать от меня твой секрет? – спросила она в первый же раз, когда снова очутилась наедине с ней.