Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Владимир Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проехаться, да… Раньше никогда не то что не ездил на лошади, но даже и близко к этим животинам не подходил. Теперь же, как оказалось, вполне ловко с ними управляюсь. Приятное открытие! Ведь именно лошади сейчас основной вид транспорта. Особенно на малые и средние дистанции. Для больших, к счастью, есть уже довольно развитая сеть железных дорог. Кстати, именно в Бейнбридже конечная станция одной из них. Как-никак этот город является одним из центров, куда доставляется хлопок для отправки сего крайне ценного сырья в Саванну. Ну Саванна один из значимых портов побережья, где прибывающие парусники и пароходы из числа грузовых и грузопассажирских загружают тюки прессованного хлопка для отправки в страны Европы.
Хлопок… Ключевой продукт для большинства южных штатов. Важнейшее сырье для легкой промышленности европейских стран, которые задыхались от его нехватки. Получаемого той же Британией из Индии категорически не хватало фабрикам. Они требовали увеличения закупок. Поэтому цены на хлопок неуклонно росли, а плантаторы Юга получали большие деньги. Король-Хлопок – порой именно так называли эту сельскохозяйственную культуру. И поверьте, было за что.
Только где водятся большие, огромные деньги, там есть и масса желающих наложить руку на чужое добро. И именно это желание, как я знал, и стало одной из предпосылок войны меж Севером и Югом. А пока… пока я смотрел на сам хлопок. На занятых на плантации рабов… И понимал, что скоро эти места станут полями, обильно орошаемыми кровью вместо воды. Или именно эти места все же НЕ станут. Хочется на это надеяться. Надежды же… Лучше не ограничиваться лишь ими, а самому воплощать желаемое в жизнь. И если цель кажется слишком большой. Недостижимой… Разбей ее на этапы, начни с первого шага.
Каков для меня будет этот первый шаг? Освоение в новом теле и новом окружении в расчет не беру – это совершенно естественно даже в том случае, если бы я ничего не собирался делать, помимо обеспечения целостности собственной тушки. Хм, это вопрос. До начала войны меньше года, а поэтому медленное, но менее рискованное совершенно не годится. Значит, остается нечто на порядок авантюрнее. Но зато при успехе сулящее неплохие бонусы.
Эх, нет у моего донора и даже у его семейства связей в местной верхушке. Обидно? Да ничуть. Мне и так неведомые силы подогнали царский подарок в виде новой жизни и хорошего в ней старта. Так что ворчать и брюзжать было бы откровенным свинством.
По этой, хотя и не только, причине спустя неделю после моего первого тут дня состоялось довольно обычное, но важное для меня событие. По поводу успешного и полного выздоровления меня в дом семьи Станич были приглашены ближайшие соседи и просто хорошие знакомые. Таковых было не так и много, потому как плантации-то большие, а расстояние между ними, кхм, пешком так очень долго топать.
Гости… И первая возможность серьезно поговорить с теми, кого я помнил, но лично толком не знал. Ну разве что кроме Елены с Марией. Эти две разные и в то же время похожие девушки уже успели не раз со мной поговорить. С взаимным, кстати, интересом, поскольку юным красоткам показались весьма интригующими те изменения, которые произошли с их старшим братом. Ведь он – то есть я – стал куда более интересным, стал рассказывать о необычных вещах, о которых раньше ни слова не звучало. Каких именно вещах? Для начала о тех, которые могут быть интересны девушкам. О том, что возможно – а на самом деле почти наверняка – случится в относительно близком будущем. В общем, развлекал по мере сил, укрепляя связи и привязанность. Да и просто нравились мне они чем-то, эти девушки из далекого прошлого, ставшего отныне настоящим. Живые, естественные.
Только одно дело сестры и совсем другое – остальные. Их я за прожитую здесь неделю видел, конечно, но разговаривали мы с ними кратко. Я ссылался на еще не до конца прошедшие последствия удара по голове, что воспринималось как весьма уважительная причина. Но и оттягивать не стоило. Поэтому приглашение. Поэтому званый ужин. И вот уже первые гости, прибывшие задолго до назначенного часа.
Вот они, три откровенных обалдуя, разгильдяя, любителя пощекотать нервы себе и довести до седых волос беспокоящихся за них родственников. Те самые, вместе с которыми прежний хозяин тела состоял в «патруле» и кто был с ним тогда, когда тому прилетело камнем по башке. Вместе появились, верхами. Пыльные… Ну да ничего, это все мелочи жизни.
Филипп Мак-Грегор – главный заводила в компании. По причине жидких волос на голове лет в восемнадцать обрился наголо и до сих пор не изменял этой привычке. А сейчас ему стукнуло двадцать пять, он был наиболее великовозрастным из всех. И еще любитель выпить и девочек. Неважно каких. Полненькие или худышки, блондинки или брюнетки, англосаксонского или испанского типа – ему нравились все, и со всеми он стремился установить тесные и непременно горизонтальные отношения.
Помимо прочего, с такими сомнительного рода талантами, он довольно часто получал по физиономии и пару раз даже был вызван на поединок. Стрелок из него был откровенно средний, поэтому рисковал оба раза весьма серьезно. Хорошо еще, что в первый раз противник попался тоже «не фонтан», а дистанция была пятьдесят шагов, да к тому же стрелялись из однозарядных пистолетов. Оба промазали… конфликт был исчерпан. Вот во второй для Мак-Грегора все было куда печальнее. Противник без лишних церемоний вогнал пулю в ту самую руку, в которой тот держал пистолет. И не преминул заявить, что если бы условия поединка были иные, а не на один выстрел за малое время, то пуля попала бы не в руку, а в «тупую башку недоумка, пытающегося задирать юбки даже тем, от кого следует держаться подальше».
Филипп был сам виноват. Умудрился же ухлестывать за слабой на передок женушкой известного в Джорджии ганфайтера. Мало того, еще и не позаботился как следует скрыть свою причастность к увеличению и так немалых рогов стрелка. Вот и допрыгался. Думаю, что его не пристрелили окончательно лишь по двум причинам. Во-первых, ганфайтер знал, что его женушка та еще шлюха. Во-вторых, не хотел из-за ситуации, где вина больше лежала на его жене, ссориться с большим и
