Избранные труды. Том IV - Олимпиад Иоффе

Наконец, верно ли, что сторонники теории объекта-действия неправильно трактуют понятие «воздействия», забывая, что оно носит не правовой, а лишь фактический характер? Воздействие может быть, конечно, и фактическим. Но право тоже оказывает воздействие на те общественные явления, на которые оно направлено, и такое воздействие безусловно является юридическим, а не фактическим. Когда И. Б. Новицкий говорит, что на вещь нельзя воздействовать юридически, но на нее можно воздействовать фактически, посредством использования, уничтожения и т. п., то он тем самым лишь подтверждает то, что стремятся доказать авторы критикуемой им теории, а именно, что вещь является не объектом права, а объектом действий человека.

Мы останавливались пока лишь на тех возражениях, которые, по всей вероятности, не могут поколебать отстаиваемого здесь взгляда на объект правоотношения. Иначе обстоит дело с двумя другими, из числа приведенных ранее, возражениями – с указанием Н. Г. Александрова на то, что поскольку производственные отношения являются отношениями людей по поводу средств производства, этот факт должен получить отражение и в правоотношении, а также с указанием С. Н. Братуся на то, что практически невозможно признать, например, объектом права собственности не вещи, а воздержание обязанных лиц. Действительно, сторонники теории объекта-действия концентрировали главное внимание на доказывании основного тезиса, гласящего, что объектом правоотношения может быть поведение, и только поведение, людей. Необходимо, однако, ответить и на другой вопрос: какое же в таком случае место в правоотношении занимают вещи, если они не являются его объектом? Вопрос этот важен для правоотношений собственности и других имущественных правоотношений, связь которых с вещами бесспорна.

Говоря о содержании правоотношения, мы отмечали, что ему присуще материальное, идеологическое и юридическое содержание. Но так как всякое явление воздействует на определенный объект своим содержанием, то у правоотношения должен быть не только юридический, но также идеологический и материальный объект.

Юридическое содержание правоотношения образуют права и обязанности его субъектов, а юридическим объектом правоотношения будет то, на что эти права и обязанности направлены. Субъективное право, предоставленное управомоченному, определяет меру дозволенного поведения. Направлено же оно на то поведение обязанного лица, на которое вправе притязать управомоченный. То же самое поведение выступает и в качестве объекта, на который направляется обязанность. Следовательно, поведение обязанного лица является объектом субъективных прав и обязанностей, а значит, и объектом правоотношения.

Идеологическое содержание правоотношения образует воля господствующего класса, которая, будучи выраженной в нормах права, индивидуализируется в субъективных правах и обязанностях, принадлежащих участникам правоотношения. В норме права воля господствующего класса выражается в форме общеобязательного правила поведения. В субъективных правах и обязанностях она выражается в форме определения государством возможного и должного поведения их носителей. Тем самым воля отдельных лиц как участников правоотношения ставится в подчинение воле господствующего класса. Воля этих лиц является идеологическим объектом правоотношения.

Нетрудно заметить, какое существенно различное значение для правоотношения имеет его юридический и его идеологический объект. Управомоченный имеет право на определенное поведение обязанного лица (юридический объект), но не на его волю (идеологический объект). Воля субъектов правоотношения не является объектом их взаимных притязаний, а выступает в качестве объекта воздействия со стороны норм объективного права, которое последние осуществляют посредством правоотношения.

Следует при этом иметь в виду, что нормы права воздействуют на волю людей не только при помощи правоотношений, но и самим фактом своего существования. Взять хотя бы воспитательное воздействие норм советского социалистического права. Совершенно очевидно, например, что воспитательное значение норм уголовного права проявляется не только после совершения преступления и не только по отношению к преступникам, но и по отношению ко всем честным советским людям уже хотя бы потому, что эти нормы вселяют в них уверенность в том, что ни одно преступление не может остаться безнаказанным, что с преступлениями социалистическое общество ведет борьбу самым решительным образом. Однако специфика правового воздействия на волю людей посредством правоотношений состоит в том, что в этом случае оно осуществляется не просто путем провозглашения общеобязательных правил поведения, а путем предоставления на основе таких правил субъективных прав и возложения обязанностей на конкретных лиц.

Материальное содержание правоотношения составляет то общественное отношение, которое им закрепляется. Общественное отношение, регулируемое нормами права, может и не иметь своего материального объекта, примером чему могли бы служить родственные отношения. Тогда материальный объект отсутствует и в правоотношении. Далее, некоторые общественные отношения, составляющие предмет правового регулирования, сами носят идеологический характер. Объект таких общественных отношений также является идеологическим по своей природе, но он уже воплощается в определенной материальной форме. Таковы, например, общественные отношения, возникающие в результате авторского творчества создателей произведений науки, литературы и искусства. Объектом таких отношений является творческая мысль автора, при том, однако, непременном условии, что она получила объективное выражение, т. е. определенное материальное воплощение. В этом смысле мы можем говорить, что отношения такого рода имеют свой материальный объект, являющийся вместе с тем и материальным объектом соответствующего правоотношения. Наконец, те общественные отношения, которые имеют решающее значение, – отношения общественного производства – обладают своим материальным объектом, каковым являются средства производства. Когда такие отношения подвергаются правовому регулированию, то их объект (средства производства) становится материальным объектом правоотношения.

Этим и определяется значение вещей в правоотношениях. Если данное правоотношение так или иначе связано с вещью, то вещь выступает в качестве его материального объекта.

Юридический и материальный объекты также имеют для правоотношения существенно различное значение. На юридический объект (поведение обязанных лиц) правоотношение воздействует непосредственно. На вещи (материальный объект) правоотношение может воздействовать не непосредственно, а лишь через поведение его участников. Именно таким путем социалистическое право выполняет свою активную роль в обеспечении неуклонного роста социалистического производства путем как создания новых, так и максимально эффективного использования наличных технических средств. Создают новую и новейшую технику и используют ее люди, а не право. Но, воздействуя на поведение людей как участников правоотношений, нормы права обеспечивают такое направление их деятельности, которое необходимо для дальнейшего развития и роста социалистического производства. Разграничивая юридический и материальный объекты в теории, мы получаем, таким образом, возможность правильно определить столь важные для практики формы активного воздействия норм права и правоотношений на базис социалистического общества, а также на социалистическое производство.

Наряду с этим разграничение юридического и материального объектов важно и для решения практических вопросов сугубо правового характера. Если бы дело ограничивалось только материальным объектом, это нередко приводило бы к тому, что существенно различные по своему характеру правоотношения имели бы один, и тот же объект. Представим себе, например, что собственник вещи сдал ее внаем, а наниматель передал эту вещь во временное пользование поднанимателю. Перед нами три вида правоотношений: правоотношения собственности, найма и поднайма. Их материальным объектом является одна и та же вещь. Но их юридические объекты различны, поскольку управомоченные субъекты каждого из перечисленных правоотношений могут притязать на различные действия обязанных лиц. Именно таким путем различные виды правоотношений могут быть разграничены не только по их содержанию, но и по их объектам.

Необходимо, наконец, обратить внимание и еще на одно весьма существенное обстоятельство. Дело в том, что не все общественные отношения, регулируемые правовыми нормами, имеют свой материальный объект. Поэтому если бы в качестве объекта правоотношения мог выступать только материальный объект, пришлось бы признать, что в ряде случаев правоотношения, а стало быть, и заключенные в них права и обязанности являются безобъектными. Известно, что к подобному выводу оказались вынужденными прийти авторы, которые считали, что вещь является единственно возможным объектом правоотношения. Но право без объекта, право, которое ни на что не направлено, – какое же это право? В действительности же дело обстоит таким образом, что у правоотношения может отсутствовать материальный объект, если его нет у регулируемого правом общественного отношения, но в то же время всякое правоотношение всегда имеет свой юридический объект – то поведение обязанного лица, на которое может притязать управомоченный. Таким образом, лишь путем разграничения материального и юридического объектов мы раз и навсегда избавляемся от лишенного какого бы то ни было смысла вывода о возможности существования безобъектных правоотношений.