Удачливый рыболов - Юсупов Юрий Константинович

– Надо набраться терпения. В рыбной ловле оно играет не самую главную роль, но и не последнюю. Удача приходит к терпеливым нередко чаще, чем к умелым.

Эти слова деда глубоко запали в мою память, и в справедливости их я не раз убеждался, и не только в рыбной ловле.

Вскоре, взяв фонарик, отправился проверять донки. Мне тогда казалось, что рыба может попасться на удочку и без видимой или слышимой поклевки. Такие случаи иногда бывают. Проверив натяжение лесок и сделав контрольные подсечки, убедился в отсутствии попавшейся рыбы. В рыбной ловле, как и в жизни, когда находишься в ожидании чего-то, время идет очень медленно, порой даже кажется, что оно остановилось. А оно в данный момент всего лишь приближалось только к 22 часам. До полуночи было еще далековато.

Посидев еще часок у костра, дед отправился спать, и мне предложил сделать то же самое. Меня в сон еще не тянуло, и я решил дождаться все-таки полуночи. Принес пару больших сухих ветвей, и, нарубив дров, подбросил их в костер, и он, запылав ярким пламенем, осветил все лежащее вблизи пространство, даже удочки стали видны. Я читал и слышал, что налим подходит близко к месту, где горит костер. После этого прошло еще немало времени, но колокольчики удочек не нарушили тишину ночи. Меня уже начало тянуть в сон, но я все же досидел до полуночи и только в первом часу ночи отправился спать. Тепло от прелых листьев, действительно, исходило от матрасовки, и я вскоре уснул.

Проснулся, когда была еще полная темнота. Приподнявшись, услышал позванивание колокольчика, которое вскоре прекратилось. «Это спросонья показалось», – подумал я. Однако звучание колокольчика повторилось, но быстро начало стихать до очень слабого звучания, затем звук начал усиливаться и стал довольно отчетливо слышим. Сомнения в том, что все это мне только показалось, пропали. Быстро хватаю фонарик и устремляюсь к удочкам. Но что это такое?! Звучат несколько колокольчиков. Осветив фонариком лески, замечаю, что они дергаются, и довольно заметно, на всех донках. Ну и ну! Такого мне еще не приходилось видеть. С волнением и учащенно бьющимся сердцем хватаюсь за леску ближайшей удочки, тут же ощущаю довольно заметные рывки попавшейся рыбы. Автоматически делаю подсечку и начинаю быстро выбирать леску, и вот рыба уже на берегу, а рывки лески продолжаются. Вскоре и вторая рыба была извлечена из воды. На эту удочку попалось два налима. Хотел быстро освободить рыбу от крючков, но оба налима так глубоко заглотали приманку, что поводки с крючками надо было просто обрезать.

– Иди, проверяй другую донку, а поводки с крючками я обрежу сам, – услышал я голос деда, быстро приближающегося ко мне.

На другую донку попался один налим. Направляюсь к следующей донке и извлекаю из воды еще двух налимов, один из них оказался уснувшим, видимо, давно уже попался. На четвертой донке, мы поставили их пять, тоже находился уснувший налим. На последней донке, взявшись за леску, ощутил довольно сильные рывки. Вываживание я предоставил подошедшему в это время ко мне деду. Он умело, парируя рывки рыбы, начал метр за метром вытаскивать из воды леску. Только сейчас замечаю, что уже начало светать. Вскоре в воде, около берега, показалась довольно приличной величины светлая рыба с темными поперечными полосами. Это был судак, когда же рыба была вытащена на берег, сопротивление вытаскиванию лески из воды не прекратилось. Виновником этого оказался самый крупный из всех пойманных налимов, попавшийся на последний крючок донки.

Стало совсем светло, когда дед, собрав всю пойманную рыбу в сумку и взвесив ее, сказал:

– Ну, все, рыбалку можно считать законченной и неплохой. Общий вес пойманной рыбы около 11 кг, вес судака – 1 кг 900 г, самый крупный налим – 1 кг 700 г, остальные налимы почти по килограмму весом. А если бы мы в качестве наживки использовали небольших рыбок, небольшую резку рыбы и червей, то и половины веса пойманной рыбы не было бы.

Вот так я познакомился впервые с ловлей налима. Вне всякого сомнения, рыбалкой я был доволен. Потом мне не раз приходилось ловить налимов, как по открытой воде, так и со льда. Налим при ловле со льда, надо сказать, оказывает при вываживании не очень большое сопротивление. Часто после выполнения подсечки виснет на леске, как гиря, и дает о себе знать лишь перед самым вытаскиванием его из лунки. Осенний же налим уже оказывает при вываживании достаточно достойное сопротивление. А в отношении ловли налима на крупную резку рыбы скажу, что не только в те далекие годы, когда рыбы было в наших водоемах гораздо больше, чем сейчас, но и в настоящее время на такую наживку все-таки чаще попадаются более крупные экземпляры этой рыбы.

Черновский плес

Как-то в одну из своих поездок в Оренбург я случайно встретился с другом детства, с которым мы не раз бывали в далекое уже от нас время детства вместе на рыбалках. А не виделись мы уже больше 20 лет. Время не только бежит, но и неумолимо делает свое дело – мы уже не без труда узнали друг друга. Володька, теперь уже Владимир Степанович, продолжительное время проживал в другом городе, и я не имел о нем никаких сведений. Конечно, мы засыпали друг друга вопросами, на которые вот так, второпях, вряд ли получали удовлетворяющие нас во всем ответы.

– Поедем ко мне, там обо всем и поговорим, – предложил Владимир. – Я уже два года живу здесь, в доме матери, на нашей улице. Помнишь еще ее?

И вот мы на нашей старой улице. Разве можно ее забыть! Приятная грусть воспоминаний наполнила все мое существо. Все те же небольшие деревянные дома, только вот часть из них уже покосилась от дряхлости. Время будто остановилось здесь, почти не коснувшись этого уголка даже краешком бытового прогресса, к которому многие из нас, надо сказать, уже успели привыкнуть. Люди здесь жили примерно так же, как и много лет назад, единственное удобство, которое за эти годы здесь появилось, – газ, да и то в баллонах. Вот здесь мы жили по соседству и дружили в ставшие уже далекими военные и послевоенные годы.

– И кто же сейчас здесь живет? – поинтересовался я.

– Из тех, кого ты знал, – очень мало. В основном это новые люди, покинувшие деревни и села. Это сейчас многие хотят иметь свой собственный дом с прилегающим к нему земельным участком, а в шестидесятые и семидесятые годы происходило наоборот. Тогда многие городские жители из собственных домов стремились переселиться в интенсивно строившиеся в те годы крупнопанельные пятиэтажки с благоустроенными квартирами. Ну, а в покинутые ими дома стали переселяться сельские жители, получившие в хрущевскую «оттепель» некоторую свободу. И я полагаю, что если бы в то время по отношению к селу проводилась другая, более взвешенная и глубоко продуманная политика, то мы, возможно, не имели бы брошенных деревень и сел да и продовольственного кризиса, затянувшегося на многие годы.

За обедом мы еще долго обменивались сведениями о себе, много говорили о нашей улице, вспоминали трудные годы детства, и, конечно, была затронута тема рыбной ловли, представляющая для нас, заядлых рыболовов, немалый интерес. Меня, как уже давно не живущего здесь человека, очень интересовало настоящее состояние тех мест, куда мы нередко ходили вместе на рыбалку. А чаще всего мы бывали на реке Сакмаре, недалеко от села Берды. Наиболее посещаемым нами местом в этом районе был Черновсий плес.

Здесь, можно сказать, мы делали свои первые шаги в ловле рыбы и довольствовались нередко даже при нашем небольшом опыте не только пескарями и уклейками. Безусловно, меня очень интересовало все, связанное с этим плесом, но больше всего все-таки хотелось побывать на нем. И как бы читая мои мысли, Владимир предложил:

– Мы можем поехать туда прямо завтра.

– Неужели это возможно? – удивился я столь неожиданному предложению.

– У меня есть мотоцикл с коляской, да и отпуск еще продолжается. Вот только будешь ли ты этой поездкой доволен? Ведь Черновский плес сейчас далеко не тот, каким он был в пору нашего детства и ранней юности.