Ответный удар «попаданцев» - Александр Конторович

Могу поделиться предположениями, основанными на довольно точной информации. В нашем нынешнем статусе – вроде свободная территория с элементами самоуправления, находящаяся под надзором и контролем Испании, мы пробудем еще с год-полтора. Дело идет к предоставлению нам почти полной автономии. Естественно, с экономическими преференциями в адрес Мадрида. Думаю, что такие взятки мы потянем, если не будем слишком задирать нос и напрягать Европу большими вбросами золота. Чтобы не пробуждать у них излишнего аппетита. Скромнее надо быть…

Исходя их этого, вам дается новый срок, в один год, до следующего декабря. Но тогда уж на моем столе должен лежать меморандум, в котором ясно и понятно, не только для меня, но и для любого мексиканского пеона, расписаны основные формы нашего экономического порядка.

Хочу сразу предупредить, ребята – шутки давно кончились, в мае девяностого! Ваша работа в школе, помощь на других участках – про нее мы не забываем и ценим ваши усилия. Но из всех нас только вы имеете нужное образование, которое необходимо использовать с максимальной пользой.

Все свободны, до следующей встречи. Женя, ты задержись, надо уточнить по «дальним рациям», что вы там из них соорудили?

Декабрь 1793 года

Долина «Дакота»

Динго

Когда более-менее наладилось с выпуском медной проволоки и латунного листа, актуальными оказались два проекта. Первый был спущен сверху – отработать технологию и запустить в производство цельнотянутую латунную гильзу, хотя бы простейшую. И, как параллельная задача, сделать пулю для «калаша», который «семь-шестьдесят два». А то патронов для него остался один «цинк», да и тот уже початый. Задача переснаряжения их стояла остро, а проблем целая куча получается.

Как оказалось, мягкая свинцовая пуля для системы Калашникова не подходит категорически. Десяток пробных патронов, снаряженных таким образом, даже отстреляли не весь. Заклинить АК после третьего выстрела – это надо уметь. А выковыривание кусков свинца из газоотвода оказалось отдельной песней. Так что пришлось осваивать штамповку латунных оболочек.

Первые опыты с их штамповкой из тонкого листа как начались, так и закончились без всякого успеха. Рвется латунь, и все тут. Надо подбирать состав, а это опыты и опыты. Новую идею предложил Ронан: отливать заготовки в виде небольших конусных тонкостенных стаканчиков и потом доводить их под прессом до нужной формы. Этот вариант сулил надежды на успех. Немного повозились с формой для отливки и получилось ведь! Только в дальнейшем нас ждал еще один облом. Уже отработали технологию отжига стреляных гильз, обжимки их до исходного размера. Даже придумали, как покрывать изнутри лаком, притом, что снаружи она оказывалась чистой. Как оказалось, «зеленый порох» давал хоть и меньше нагара, чем обычный «дымарь», но все же столько, что работа газоотводной автоматики быстро нарушалась. После первого рожка начинались задержки, после второго «калашу» требовалась основательная чистка. Все-таки разница между пироксилиновыми порохами двадцатого века и нашими смесями на селитряно-пикриновой основе была слишком велика. Если баллистику метров до пятисот можно было и обеспечить вполне приличную, то с нагаром справиться так и не удалось. Так что проект был отложен до появления нового пороха на основе пироксилина. Зато аналогичное переснаряжение пистолетных патронов 9×18 и 9×19 прошло на ура. Что у пистолетов, что у «Хеклера» автоматика инерционная, со свободным затвором, засоряться там особо нечему. Только чистить почаще надо, а так все работает.

А вот с гильзой дело пошло несколько легче. Не сразу, конечно, но пошло. Заготовку сразу, не мудрствуя лукаво, стали отливать по той же технологии, что и давешние оболочки для пуль. Потом соорудили специальный станок, на котором гильза прокатывалась до нужного диаметра и формировался рант. Вскоре технология должна была прорисоваться полностью, а там и до производства недалеко. Пока наши мастера экспериментировали с ручной оснасткой, так что гильз выходит немного и все разные, ну да ничего, доведем процесс до ума, никуда не денемся.

Собственно, я к этому времени уже переключился на другой проект. А то проволока медная уже есть и в изрядных количествах. И диаметр подходящий – чуть меньше миллиметра. И даже соорудили станок для обмотки медяхи изоляционной нитью, благо закупку хлопка организовали уже давно. Да еще наши химики разработали термостойкий лак-изолятор на основе каких-то растительных и минеральных компонентов. Так что пора было задуматься над своим электричеством. Генераторы от автомобилей не вечны, а Занудин двухсотдвадцативольтовый «дырчик» вообще проживет еще год, максимум два. Даром что уже давно крутится от водяного колеса, щетки и подшипники тоже имеют свойство изнашиваться. Так что генератор надо строить, а следом и мотор. Но начинать надо именно с первого.

Только одна вырубка пластин якоря заняла почти месяц, правда, параллельно с этим обматывали проволоку изоляцией и делали вал с коллектором. Последний, за неимением иного подходящего диэлектрика, изготовили из старательно пропитанного маслом дубового цилиндра с привинченными к нему латунными пластинами. Ну а сборка и балансировка всего ротора оказалась той еще задачей, пока мы смогли установить его в станину и залить подшипники. Оставалась только уложить обмотки. Сначала казалось, что фигня, за пару дней намотаем якорь, что мы движки не мотали, что ли. Ага, как же. Одно дело наматывать маленький моторчик для авиамодели, и совсем другое – ротор в полтонны весом. Укладка обмоток получилась у нас только с третьего раза и заняла больше месяца. Оставалось только намотать катушки статора и, на первый взгляд, машина была готова.

Первый раз обороты на генератор подали седьмого ноября. Нет, я не стремился подгадать к годовщине Октябрьской революции, которая еще не случилась, но народ из попаданцев изрядно насмешил. Правда, несколько дней агрегат работал вхолостую, надо было дать притереться щеткам и подшипникам. Тут-то и выяснилось, что я дал маху. В свое время мне пришлось перерыть кучу литературы на ноутбуках в поисках методики расчета генераторов. Кое-что нашлось, но, похоже, то ли в книге была ошибка, то ли я неправильно применил описанный метод к нашей задаче. В общем, вместо двухсот двадцати вольт наш генератор выдал триста сорок. Но, поскольку наша первая электрическая машина была постоянного тока, то с этим удалось справиться сравнительно легко, заменив шкив и уменьшив скорость вращения вала. Сразу как был готов первый генератор, заложили еще парочку моторов. До завершения строительства плотины в долине остались считанные дни, а значит, можно будет начинать монтировать первую ГЭС в этом мире. Моей мечтой было убрать из форта «Ломоносов» громоздкие привода от водяных колес, заменив их электростанцией и компактными движками.

Первый станок, кандидат на электропривод, уже есть. Когда, через неделю после пуска генератора, Логинов на пару с Ронаном пригласили меня в цех, я слегка обалдел. Они соорудили едва не полуавтомат. Только вставляй обоймы с заготовками и нажимай на педаль, а дальше – вжик-бряк-звяк – и в приемную корзину (а что вы думаете, калифорнийские индейцы непревзойденные корзинщики, так что ящики мы использовали только для ружей, доски-то пилить надо) вылетает свеженькая, еще горячая гильза. Весь цикл занимал секунду-другую. В обойме двадцать пять заготовок, замена резца и регулировка обжимных роликов раз в день. Итого пять-шесть тысяч гильз за восьмичасовую смену. И, чувствую, одним станком дело не ограничится. Да и машину для снаряжения надо делать на таком же уровне. Я не я буду, если второй патронный завод в долине не возникнет.

Так что на Новый Год Кобра вручил нашим мастерам ценные подарки. Собственно, делали эти подарки мы на пару с Мигелем – повторили конструкцию котозавровского револьвера, только без глушителя и с откидным барабаном. Вот только пластинки на рукоятке гравировал тот же мужик, который клише резал. А патроны награжденные сами накрутят – гильз-то теперь навалом.

Глава 3. Ваше слово, товарищ «Маузер»!

«Извините, мистер Кольт, но ваш дилижанс уехал!»

Зима-весна 1794 года

Динго

Поскольку производство револьверных патронов потихоньку налаживалось, мы задумались над унификацией нашего короткоствола. На данный момент в производстве находился капсюльный револьвер по типу «кольта» 1853 года и несколько мелкосерийных опытных образцов под новый патрон. Не скажу, что многие из них получились удачными, но опыт кое-какой мы приобрели, так что возились с ними не зря. В начале 1794 года плотно засели над созданием системы, которую можно было сравнительно легко выпускать в двух вариантах. Максимально унифицировав их по основным деталям: обычный гильзовый и капсюльный, с быстрой сменой барабана. Общие контуры конструкции прорисовались достаточно легко: нагановская механика с аналогичной схемой обтюрации, откидной вбок барабан на шесть патронов с одновременной экстракцией. Это под новый револьверный патрон с длиной гильзы тридцать пять миллиметров, в которую 11,5-граммовая пуля была полностью утоплена. В капсюльном варианте барабан также откидывался в сторону и мог быть быстро заменен на снаряженный. То есть отличие обеих моделей состояло в нескольких деталях. Конечно, для совмещения обоих способов заряжания в одной конструкции пришлось повозиться, но дело того стоило. К тому же, капсюльный револьвер комплектовался четырьмя, а то и шестью сменными барабанами.