Непобедимый (ЛП) - Шеррилин Кеньон

— Я точно могу погреть скамейку. Моя мама говорит, что в этом я лучший.

— Что за…? Как ты сюда забрался.

Оба обернулись к Баббе, который пялился на них из-за штор.

Калеб указал на Ника пальцем.

— Ник меня впустил.

— Как? — Бабба бросился к двери, чтобы убедиться, что они все еще были закрыты на цепь.

— Я протиснулся в щель. Я как мышь. Для меня не надо много места.

Бабба подозрительно посмотрел на него.

— Не делай этого снова. Ты мог что-нибудь сломать, и твои родители подали бы на меня в суд.

— Прости.

Бабба осмотрел убранный магазин, и направил свое внимание на Ника.

— Хорошая работа, сопляк. Все выглядит отлично.

— Калеб помог.

— Еще немного и все будет готово. Теперь, если мне удастся заставить Марка убрать телефон и перестать делать паузы, мы сможем закончить до начала Опры.

Калеб и Ник обменялись радостными ухмылками.

— Бабба, а что ты будешь делать, когда они отменят шоу?

— Закрой свой рот, мальчик. В этом магазине это кощунство. Будешь говорить подобное, и я вышвырну тебя в окно, как бродяжку в старые времена на Западе.

Калеб сделал шаг назад.

— Учитывая то, что меня едва не поджарило заживо в твоем внедорожнике вчера ночью, я не хочу получить еще больше повреждений, если позволите.

Бабба указал на него:

— Помни это, — затем он развернулся и покинул их.

Калеб покачал головой.

— Это самый странный человек на свете.

— И не говори.

Когда Калеб подошел ближе, маятник начал нагреваться. Так сильно, что Ник зашипел от боли. Он достал его. Глаза Калеба приняли яркую желто-оранжевую демоническую форму.

— Где ты это взял?

В желудке Ника появился холодный камень, когда он начал размышлять, что означала подобная реакция.

— Мне сказали, что он защищает меня от зла. Почему он реагирует на тебя, Калеб? О чем ты мне не сказал?

Но как только он задал вопрос, в голове возникла картина.

В этом видении Калеб убивал его.

Глава 5

— Что ты делаешь, Амброуз?

Амброуз отодвинулся от зеркала из черного кристалла, в котором он рассматривал, как разворачивалось прошлое в совершенно новом направлении. Одним движением руки он положил его на раскрашенный узорами черный стол и накрыл шелковой тканью, а затем развернулся к последнему существу, с которым ему хотелось бы иметь дело.

Савитар.

Рожденный, чтобы контролировать богов, которые могут злоупотреблять своей силой, Савитар был одним из немногих существ выше Ника. Одетый в белые штаны свободного покроя и расстегнутую голубую хлопковую рубашку, Савитар пах солнечным днем на пляже. Что для него было нормальным, раз уж он жил на тайном острове, где большинство времени занимался серфингом. В его темных волосах были выцветшие на солнце пряди, и на лице была, по меньшей мере, трехдневная щетина. Из-за его древнего возраста — он родился на рассвете времен и его всесильности, люди обычно мочили штанишки при его появлении в комнате.

Амброуз не был большинством, и прошли века с тех пор, как Савитар хоть чуть-чуть его пугал. Отойдя от его стола, он пошел налить себе выпить.

Не вина или воды, а охлажденную кровь демона перитайла. Древний возраст, и куча полезных веществ, необходимых для продолжения жизни.

Да и не было такого глупца, чтобы назвать его нынешнее существование жизнью.

Амброуз взял напиток и попробовал. Он бывал гораздо лучше, когда демон умолял сохранить его жизнь, но, тем не менее, был свежим и пьянящим. Легкая улыбка тронула его губы, когда он вспомнил, как убивал демона. Он никогда не понимал, как создания, настолько грубые и беспощадные к другим, ожидали, что кто-то проявит к ним жалость, которую они не способны были проявить к своим жертвам. Что за лицемерие.

— А с каких это пор я должен отвечать на твои вопросы?

Выражение лица Савитара испугало бы и богов. Но Амброуз был орудием наказаний в их руках, и это не произвело на него никакого эффекта.

— Ты манипулируешь силами, которые не понимаешь.

Амброуз осмотрел Савитара, с его босых ног до растрепанных ветром волос.

— Чертовски забавно слышать это от тебя.

— Да, и когда я так поступил, то почти уничтожил мир.

Ирония состояла в том, что Амброуз на самом деле пытался его спасти. Он уже знал, каков будет конец мира. Число, момент. Крики людей, когда они поймут, что все кончено и что все, что когда-либо казалось им ценным, теперь бесполезно…

Не мольбы, не попытки заключить сделку не могли им помочь.

Время приближалось. Он чувствовал, как остатки человечности покидают его, с тиканьем секундных стрелок часов, и когда это случиться…

Мир будет обречен. Некому будет остановить его.

Даже Савитару.

— Я знаю, что делаю.

Савитар сжал зубы.

— Нет, Ник, не знаешь.

Ник. Савитар был последним из тех, кто все еще использовал его старое имя, и этот Хтонианин вспоминал его только когда хотел привлечь внимание Амброуза полностью.

Амброуз оглянулся на место, где накрытое тканью лежало его черное зеркало, и вспомнил, как все было, когда он был мальчиком. Ах, если бы он мог вернуться…

Хотя бы на крошечную наносекунду.

Даже у самых маленьких решений могут быть огромные последствия. Ожидание в десять минут может спасти жизнь.

Или окончить ее.

Один неверный поворот с нужной улицы или разговор, который кажется неважным, и все меняется. Неправильно, что каждая жизнь формировалась, разрушалась, оканчивалась и создавалась вот такими малозначимыми деталями. Главные перемены в жизни должны появляться вместе с предупреждающей табличкой, на которой сказано «ОСТАВЬ ВСЯКУЮ НАДЕЖДУ» или «ВНИМАНИЕ ОПАСНОСТЬ». Это была самая жестокая шутка на свете, ведь никто не мог видеть самые опасные повороты, пока не оказывались за гранью, падая в пропасть.

Когда Амброуз попытался уйти, Савитар схватил его за руку и притянул к себе. Его сиреневые глаза полыхнули красным.

— Ты разбудил силы и привел новых игроков в свое прошлое. Игроков, чьи действия никто из нас не знает. Вчера ты спросил меня о Никоде… Ты не помнишь ее, потому что ее не было изначально в твоем прошлом. Это твое вмешательство привело ее к твоей двери в прошлом. И она не единственная. Разве ты не понимаешь? Твой отец должен был умереть до твоего совершеннолетия. Это естественный порядок и необходимое событие, чтобы ты вырос здоровым в безопасности. А теперь он жив, хотя и не должен, и ты разбудил силы в возрасте, когда…

— И у меня не должно было быть старшего брата, так?