Охота Бешеного - Виктор Доценко

— Очень просто: вмешиваемся только тогда, когда кто-то из соперников нарушит правила.

— Мне через вас действовать, если я что-то замечу, а вы пропустите?

— Зачем бюрократию разводить? — возразил Савелий. — Заметил — останавливай бой и делай замечание.

— Кстати, майор не сказал о том, сколько будет продолжаться схватка.

— Как обычно: три раунда по три минуты каждый. Черт, секундомера-то нет!

— Почему же нет, вот! — Матросов достал из кармана два секундомера и протянул один Савелию.

— Минутная готовность! — громко объявил Савелий, включая свой секундомер, затем подошел к соперникам Воронова, проверил их забинтованные руки и тихо заметил: — Старайтесь не пользоваться запрещенными приемами, и все пройдет нормально.

— Постараемся, капитан, — ответил за двоих Роман.

Присмотревшись, Савелий понял: потные они не потому, что успели размяться, а от волнения. Ему почему-то стало их жаль.

— Не кидайтесь вперед сломя голову! — предупредил он напоследок, вспомнив о сокрушительных ударах своего «братишки». И услышал, как Никифор шепнул своему партнеру:

— Он нарочно так говорит: за своего майора боится. Нужно сразу ломать его!

Савелий досадливо поморщился, но не вставишь же другому свои мозги.

— Внимание! Первый раунд! — выкрикнул он и дунул в свисток.

Капитан уверенно вышел на середину татами, повел плечами, словно проверяя связки, потом расставил ноги и руки чуть в стороны. Его соперники заняли место напротив и стали быстро продвигаться ему навстречу. Воронов спокойно ждал. Когда до него оставалось метра два-три, парни одновременно бросились в прыжке вперед, стараясь сбить Воронова ударами ног с двух сторон. Но Андрей явно приготовился к такому трюку и пригнулся на долю секунды раньше, чем кто-то из них успел достать его голову ногой. Было заметно, что эти удары у ребят отработаны. Но вес и сила ног у них были разными, поэтому Никифор выпрыгнул несколько выше, чем Роман, а потому и опустился чуть позднее, буквально на одно мгновение. Савелий уже понял, что Воронов сейчас останется один на один со вторым соперником. Этого мгновения Воронову хватило, чтобы сделать Роману подсечку, когда тот коснулся татами, то есть в самый неудачный для него момент. Роман потерял равновесие и откинулся на спину. Андрей захватил в замок его руку и заломил ее болевым приемом. Через мгновение противник уже стучал свободной рукой по татами, что на всех языках мира означает одно: «Сдаюсь!»

Савелий свистнул, и Роман покинул татами. Он не ожидал такого быстрого успеха «братишки» и был несколько разочарован, уверенный, что и второй соперник вряд ли продержится дольше. Однако на этот раз он ошибся. Скорее всего, Андрея подвела несвойственная ему самоуверенность, или хотелось блеснуть перед Савелием, и он неосторожно бросился вперед, чтобы побыстрее закончить бой. Но Никифору печальный опыт партнера послужил хорошим уроком, а может, и совет Савелия вспомнился. Как бы там ни было, но он сумел сконцентрироваться, увернулся, хотя и не без труда, от нескольких ударов майора и сам нанес ему ощутимый удар ногой в затылок.

В этот момент Савелию даже показалось, что бой действительно может закончиться, и на сей раз — совсем не в пользу Воронова. Андрей неловко упал лицом вперед и неподвижно замер на татами. Савелий собрался открыть счет, но тут перехватил спокойный взгляд Матросова, который наблюдал с еле заметной усмешкой и даже не пытался что-то предпринимать. Тогда и Савелий решил чуть выждать. Теперь уже Никифор бросился вперед, подскочил к лежащему Воронову и хотел ухватить его за ногу, но не успел: Андрей вдруг выбросил ногу вперед, и Никифор наткнулся на нее прямо коленом. Если бы он просто стоял, то, вероятно, упал бы на спину, но он довольно быстро двигался вперед, и удар едва не сломал ему коленный сустав. Никифор вскрикнул от боли, свалился и обхватил руками колено. Надо было открывать счет или выяснять, может ли он продолжать бой, но в этот момент Матросов дунул в свисток и показал Савелию секундомер: время!

Воронов отправился в свой угол, а Никифор, с трудом поднявшись, — в свой. Савелий быстро подошел к нему, помог сесть на стул и склонился над коленом, которое распухало прямо на глазах.

— Сильно болит? — спросил Говорков.

— Все нормально. — Пересиливая боль, Никифор даже попытался улыбнуться. — Вот кретин! И почему я тебя не послушался, капитан? Так здорово поймал его на противоходе и — здрасте вам! — сам же на этот прием и нарвался.

— Мне кажется, тебе вряд ли стоит продолжать бой с таким коленом.

— Заметив, что парень недовольно скривился, Савелий успокаивающе добавил: — Не переживай! С каждым может случиться.

— А это не помешает мне продолжить занятия?

— Ни в коем случае, — заверил его Савелий.

— Ладно. — Никифор облегченно вздохнул. — Выкидываю полотенце.

— И правильно! — Савелий подмигнул ему, потом громко объявил: — В связи с тем, что один из участников получил тяжелую травму колена, бой прекращается.

— А кто же победитель? — разочарованно спросил Роман.

— Победила дружба! — с улыбкой воскликнул Воронов, довольный, что не придется продолжать бой с травмированным соперником. — Сейчас попрошу тех, кто еще не познакомился лично с капитаном Мануйловым, прийти в комнату отдыха. Остальным — заниматься по расписанию!

Савелий положил руку Никифору на колено.

— Расслабься, парень, — сказал он, почувствовав, как Никифор напрягся от страха и боли. — Я тебе ничего плохого не сделаю.

— Я не боюсь, это инстинктивно, — смутился тот и радостно воскликнул: — Господи, а боль-то проходит!

— Ну вот, а ты боялся, — улыбнулся Савелий и невозмутимо выпрямился. На его лице выступили капельки пота.

— Надо же! — снова воскликнул Никифор. — И опухоль спадает…

— Только не говори никому, — шепотом, будто заговорщик, сказал подошедший Воронов и подмигнул ему.

— Как скажешь, командир. — Парень радостно вскочил, но тут же испуганно замер, пытаясь понять, болит ли нога, и понял, что не болит.

— Спасибо, капитан!

— Живи! Пока! — улыбнулся Савелий, и Никифор направился к выходу, но, вдруг остановившись, с растерянным видом обернулся. — А как же ребята? Они ж подумают, что я смухлевал.

— А ты похромай немного и откажись от подвижных игр, — прищурившись, предложил Савелий.

— Ага, вот еще! — возмутился Никифор. — Будь что будет! Расскажу как есть. Не поверят — их дело; главное, совесть моя чиста.

— Не самое плохое решение, — согласился Савелий, и парень уверенно зашагал к выходу.

— Как он тебе? — спросил Воронов.

— Занятный. — Савелий одобрительно покачал головой. — Думаю, есть третий кандидат.

— А кто первые два? Мы с тобой? — Воронов уже был готов рассмеяться, но Савелий серьезно ответил:

— Гордеич и Роман.

— Согласен. А Матросов?

— К нему я хочу еще немного присмотреться. Вроде тоже ничего…

— Извини, что о сыне Рокотова не предупредил. Кстати, а он тебе как?

— Парень, видно, толковый, но его я, конечно же, не возьму. Отец-то в курсе?

— В том-то и дело, что парень буквально выпросил у меня обещание, что я ничего отцу не скажу.

— Вот чудак! Это же секрет Полишинеля — до подачи списков генералу.

— Что будем делать? Парня жалко. Изо всех сил старается.

— А Олег куда смотрел? — вздохнул Савелий.

— Так он и Олегу голову заморочил.

— Ладно, пусть пока тренируется, потом что-нибудь придумаем. Ну что, пойдем с остальными знакомиться?

Комната отдыха напоминала средней руки ночной клуб. В одной части комнаты стояли игральные автоматы, бильярдный и теннисный столы; в другой, отделенной от первой раздвижной стенкой, мог уединиться тот, кто хотел почитать или просто поразмышлять о чем-нибудь. Возле входа стоял небольшой бар с холодильником, забитым всякими безалкогольными напитками, начиная от молока и кончая всевозможными сортами минералки. Если нужно было собрать всех проживающих на базе на кинопросмотр или на собрание, стенка сдвигалась в сторону, и комната превращалась во вполне вместительный зал.

Сейчас народу на базе было немного, и сдвигать стенку не потребовалось: все уместились в «избе-читальне», как прозвал это место какой-то шутник. Когда туда вошли Савелий с Вороновым, за столами сидели пятеро претендентов. Отсутствовали тоже пятеро: двое выпали из списка, Владимир Трегубенков вернулся, вероятно, на дежурство к воротам, не было и друзей-соперников Никифора и Романа. Увидев Савелия и Андрея, претенденты встали.

— Прошу садиться, — сказал Воронов. — Для тех, кто по какой-либо причине не слышал, повторю: это капитан Мануйлов Сергей, которого иногда называют еще и Бешеным. Именно его слово станет решающим при отборе. Кроме того, капитан будет вашим инструктором по всем видам рукопашного боя.

— Разрешите вопрос капитану? — вызвался Константин.