Если любишь — поверь… - Тина Уэлш

Она замолчала и прикусила нижнюю губу.

— Черт, не останавливайся, Кэрол, давай, продолжай, — подзадорил он ее. — Не могу дождаться окончания истории.

— Вы поднялись на верхний этаж. — Она нахмурилась и отвела взгляд в сторону. — Я видела, как в ванной зажегся свет.

— Какая жалость, что я не приделал лесенку к крыше машины. Тогда ты могла бы лучше рассмотреть, чем мы там занимались. А потом получила бы замечательную возможность меня шантажировать.

Она бросила на него ядовитый взгляд.

— Оставь сарказм при себе, Эдвин. Полагаю, что она замужем, и поэтому ты не можешь рассказать о ней своей семье. Но не беспокойся. Твой секрет останется со мной.

— Это было бы хорошо, — он решил, что их игра чересчур затянулась, — потому что женщина, которую ты видела, на самом деле замужем. Но она не моя любовница и носит не моего ребенка. Она мой старый друг по университету и коллега. Ей пришлось нелегко, потому что она вышла замуж за человека с нездоровой психикой. Он всячески третировал ее, и она временно попросила у меня убежища. Ее трехлетний сынишка проснулся, когда я приехал, вот почему ты видела, как зажегся свет наверху. Прости, если эта грустная история не совпала с твоей, несомненно, более пикантной версией.

— О! — с сожалением воскликнула она.

— Надеюсь, что ни при каких обстоятельствах то, что я рассказал тебе, не покинет этой комнаты.

— Конечно нет. — Она снова прикусила губу. — Я должна извиниться перед тобой за необоснованные обвинения.

— Считай, что ты это сделала. — Он отвернулся к полкам в поиске книги для Флоренс. — И вообще полдень, когда полно других дел, не мое время для соблазнения женщин. Предпочитаю для своих удовольствий вечернее время.

Глаза Кэрол стали огромными как блюдца, и она пунцово покраснела. Наслаждаясь ее смущением, он взял книгу и пошел к двери.

— Да, еще одна вещь, — обернулся Эдвин. — Далеко не каждая женщина, как ты, по-видимому, думаешь, способна забраться в постель к мужчине, словно уличная кошка, если ей это взбредет на ум.

Когда Эдвин возвращался домой, небо уже поблекло и приобрело багряный оттенок, но жара еще не спала, пронизывая все вокруг густым маревом. Замечательный конец не очень удачного дня, подумал он, открывая все окна, чтобы вдохнуть цветочный аромат из сада.

Ему еще предстояло просмотреть множество бумаг и сделать несколько телефонных звонков, но очень не хотелось этим заниматься. Слишком много вкусной еды, хорошего вина и избыток раздражающих впечатлений. Это чересчур для одного человека в течение одного дня. Мне сейчас необходима хорошая пробежка, решил он.

Он переоделся в шорты, майку, схватил полотенце и побежал по узкой дорожке, миновал ворота, повернул направо и приступил к своему любимому пятимильному маршруту по близлежащим холмам.

Такая нагрузка должна помочь выбросить Кэрол Стэнли из головы. Со всеми другими женщинами это получалось. Но память о ее голосе, непередаваемо притягательных губах, длинных шелковистых, пахнущих особым запахом волосах оставалась с ним, жаля его воображение и не давая покоя.

Из-за нее он обманул Джеффри, пусть не прямо, но разве это важно? Одной этой причины достаточно, чтобы негодовать на Кэрол. То, что он чувствовал себя очарованным ею, только прибавляло раздражения. Она была ухоженной, стильной и непредсказуемой, то есть обладала теми качествами, которые он не любил в женщинах. Она пустила под откос его упорядоченную жизнь и жизнь тех, о ком он заботился.

Эдвин не относился к числу мужчин, дающих волю своим фантазиям. Логика, причины и следствия — вот краеугольные камни его профессии. Он не мог избавиться от ощущения, что Кэрол принесла в их жизнь какие-то проблемы. Уж лучше бы она не появлялась в нашей жизни! — подумал он в сотый раз.

Джеффри и Амелия рано отправились спать. Флоренс что-то учила в своей комнате. После того как старинные, еще прадедовские часы в гостиной пробили одиннадцать, дом погрузился в сон.

Два прошедших дня были эмоционально насыщенными, и Кэрол очень устала. Но, поворочавшись с боку на бок в постели, Кэрол поняла, что не сможет заснуть. Слишком много вопросов о прошлом кружилось в голове.

Почему ее мать никогда не говорила ей о Джеффри? Он такой порядочный, добрый человек, так радушно принял ее в свою семью. Она никак не могла понять, почему же он ни разу не попытался связаться с ней, до тех пор пока она сама не отыскала его.

Когда она спросила его, почему он допустил, чтобы другой человек сделал себя ее отцом, он ответил уклончиво и ушел от разговора. Есть что-то, о чем он не хочет говорить, что крайне болезненно для него. Она чувствовала это кожей.

Кэрол встала с постели и подошла к окну.

Звездное небо отражалось в тихом течении речки, чернеющей в ночной темноте. Высунувшись из окна, она посмотрела в сторону дома, скрытого за высокими деревьями, где, как говорила Флоренс, живет Эдвин. Сквозь ветви она различила отсвет огней из окон. Значит, он еще не спит, подумала она.

Все вокруг имеют семью, заботятся друг о друге. Они знают, кто, когда и как появился на свет, откуда они родом. Лишь она дрейфует в океане неопределенности. Несмотря на гостеприимный прием, она чувствовала себя одиноко. К ней еще не пришло ощущение принадлежности к этой семье, потому что она многого не знала. А может быть, и никогда не узнает.

И все-таки то, что она здесь, большое счастье. Если бы она не отыскала среди вещей покойной матери конверт со старыми фотографиями, свидетельством о браке и ее собственным свидетельством о рождении, она бы никогда не узнала, что Стефания до брака с Уильямом Стэнли была замужем и что Уильям ей не родной отец. Он дал ей счастливое детство, но при этом, оказывается, самые дорогие люди обманули ее.

Внезапно элегантно обставленная, уютная комната показалась ей душной и тесной. Ночная рубашка прилипла к телу. Ей остро захотелось очутиться в родном доме в Сиэтле, ощутить его атмосферу, почувствовать дуновение морского бриза, колышущего ветви деревьев под окном ее квартиры.

Кэрол вспомнила, что здесь есть бассейн. Она с воодушевлением скинула ночную рубашку, надела купальник, взяла полотенце из ванной и тихо спустилась к двери, ведущей на внутреннюю террасу.

Сад лежал в полной темноте, лишь только лампочки в форме небольших грибов освещали дорожки бассейна. Внезапно она поняла, что не одной ей нравится плавать в ночной тишине. Мощными движениями рассекая поверхность темной воды, к ней приближался не кто иной, как Эдвин.

10

— Что за черт! Кто еще здесь?

— Это я. — Она выступила вперед. — Мне захотелось поплавать.