Киран 3 Укротитель для пантеры - Елена Звездная

— Да, мам. Теперь, как честная женщина, ты просто обязана на нем жениться!

Недовольный взгляд зеленных глаз и едва слышное:

— Кто меня за язык дернул!

Я уж поязвить хотела, как увидела очень нехороший жест — Гартанг приложил два пальца к шее, а это могло означать только одно:

— Мааам, — напряженно произнесла я, — бежим! Моральные терзания оставь на потом!

Но не успела я перекинуть рюкзак за спину, как стало ясно — побег нам только снился.

— Женщина, — нарисовавшийся прямо перед нами Гартанг, чуть склонился к маме, — остановись!

Как он это провернул не могли понять ни я, ни мама. Только что стоял за нашими спинами метрах в двадцати и вдруг очутился перед нами. Но это не все — два пальца все еще находились на его шее, значит, общения с некоторыми блондинистыми воинами он не прекращал.

Но тут мама приступила к решительным действиям. Гордо вскинув голову, она предельно вежливо спросила:

— А не пошел бы ты, мужчина?

На это двухметровое чудовище в ответ задалось вопросом:

— Куда?

— В Каарду! — прошипела мама, застегивая рюкзак и забрасывая его за спину.

В общем, кажется, будем прорываться с боем. И мама уже явно готовилась нанести удар, как вдруг случилось невероятное — воин улыбнулся. Широко так, даже как-то радостно, и абсолютно обезоруживающе. То есть мама даже руки опустила, заворожено глядя на это. А потом Гарданг неожиданно нежно произнес:

— Я согласен, — и убрал руку от шеи.

— Что?! — не поняла мама.

— Я согласен быть твоим мужем, — невозмутимо ответил глава клана Таргар.

Результат его слов — сам воин стоит и улыбается, довольный такой, мама в шоке, у нее челюсть отпала и рот от этого приоткрытый, а вот я начинаю злиться. Нет, ну я все понимаю, вот только поведение сего объекта повышенной сексуальной агрессии, я про воина, подозрительно мне что-то напоминает. И как результат я сорвалась:

— Маам, рот закрой, это раз. Гарданг сейчас врет, причем нагло, это два. И последнее — мы бежать сегодня будем, или как?!

В ответ мне растерянное:

— Нет…

Мама опять в ступоре! У этого довольная ухмылка только ширится! Ну это уже ни в какие ворота!

Я схватила маму за руку и потянула за собой, она не упиралась, но как бы обычно роль тягача выпадала ей, а тут… И все бы ничего, но если сейчас тут будет Эран, плакал весь конфетно-букетный период… ибо мой воин понимающий и все такое, но до первого проступка, о чем он недвусмысленно мне и сообщил после происшествия с бегемотиком. А я там даже виноватая не была!

— Мама! — в отчаянии взываю к родительнице. — Ну, маааам!

— Что? — отозвалась она неожиданно нормальным голосом.

Я обернулась, увидела вменяемый мамин взгляд и насмешливо усмехающегося Гарданга, который неторопливо шел за нами.

С тяжелым вздохом все же решила спросить у матери:

— А Эрану я чего скажу, а?

Впервые вижу как воины тихо давятся смехом — этот давился. То есть явно ржал, но беззвучно. А мама главное к нему спиной, она-то ничего не видит. Зато, как и всегда, у мамули было чем ошарашить противника.

— Правду скажем, — невозмутимо ответила мамуля. — Что были у эйтн всю ночь, потом вышли покупаться и тут на нас попытались напасть.

В этот миг воин ржать перестал и недоуменно уставился на мамочку. А она продолжала:

— Правитель, несомненно, должен знать, что те, кому была доверена охрана священной Каарды, вместо исполнения своих обязанностей, нападают на мирных паломниц! С явными сексуальными намерениями нападают и полуголые, между прочим,

Полуголый и с явными сексуальными намерениями — побелел. От злости.

Дальше был рывок, Гарданг взвился в воздух, а приземлился аккурат перед мамой. Затем последовало рычащее:

— Женщина! Ты была в Каарде! Я и мой отряд преследовали тебя!

Мамочка улыбнулась, отодвинула меня чуть в сторону, после чего начала озираться. Увидела валун, торопливо подошла к нему, забралась и поманила воина пальцем. И тот даже подошел и встал рядом с ней и теперь их лица были на одном уровне. И только тогда, чуть подавшись вперед, мамочка ехидно протянула:

— Докажи!

В следующее мгновение раздался треск. И я и Гарданг разом повернули головы и узрели компактный костерок, в котором сгорели наши с мамой мокрые вещи, то есть последние улики имевшего место происшествия.

— Термит АВ-22, — с милой улыбочкой сообщила мама.

То есть следов не останется вообще, ибо классная штука, потом даже невозможно определить, что именно сгорело.

— Мам, я тебя люблю, — честно призналась я мамочке.

И было за что! Пока я искренне полагала, что мама в ступоре, она умудрилась поджечь наши вещи, да так, что Гарданг подлянки не усек. Вот что значит настоящая женщина… мне бы так. И теперь мы обе почему-то ждали реакции этого дикого и немного злого охотника.

Гарданг почему-то тяжело вздохнул, бросил еще один взгляд на догоревший костер, потом на маму, после чего опять же тяжело вздохнул и спросил:

— По ручью, это чтобы следов не осталось?

— По какому ручью? — мама лучезарно улыбнулась.

— И озеро по той же причине… — но он уже не спрашивал, он утверждал, осознав, что спрашивать бесполезно.

— Какое озеро? — мама невинно ресничками похлопала.

Воин понимающе кивнул. После чего одна его рука в мгновение сжала запястья наглеющей женщины, вторая потянулась к поясу. Затем кое-кто начал неторопливо и основательно связывать руки собственно моей мамы.

У меня сначала глаз дернулся, потом я подошла к этому… воину, и рука потянулась за пояс, а там нож, складной правда, но сойдет.

— Кииир, — протянула мама, — не вмешивайся.

А вот после этого, с такой ну очень милой улыбкой, уже Гардангу:

— Прежде чем вы попытаетесь воспользоваться правом воина, вас следует вспомнить, что покровительство повелителя, как и его к вам доверие, никогда не станут признанием нашей вины в глазах эйтны-хассаш!

Гарданг на ее слова не отреагировал, и продолжал дело со связыванием нежных запястий. Но то как он это делал… Никогда не видела, чтобы противника так связывали! Нежно, бережно, чуть заметно задерживая дыхание каждый раз, когда его пальцы касались тонкой кожи на запястьях, и его собственные руки скорее ласкали, чем стягивали узлы. Короче да, он имел все шансы таки завершить со связыванием, потому как мама явно была не против. Ровно до того, как воин, с наглой усмешкой выдал:

— Женщина, я уже понял, что здесь и сейчас мне не в чем тебя обвинять — ты за пределами Каарды, а доказательств у меня нет!

— Ага, — мурлыкнула мамочка, кажется, совершенно потеряв голову от происходящего.

Гарданг усмехнулся и продолжил:

— И я осознаю, что покровительство главы клана Аэ не даст мне никаких преимуществ, так как эйтна-хассаш твоя мать!