Секретный Дозор - Юрий Мишин

Размышляя таким образом, я свернул на Покровку и вышел к площади Горького в надежде дождаться запоздалого троллейбуса или маршрутки. Великий пролетарский писатель как всегда был на месте. Увековеченный то ли в камне, то ли в бронзе, теперь и не разобрать, он гордо обозревал идущую вниз к Кремлю и дальше к Волге пешеходную улицу, залитую светом многочисленных реклам и уличных фонарей. Я подумал, что Пешкову наши нынешние проблемы и не снились. Да, чем дальше в лес, тем, как говорится, толще партизаны. Каждому времени свои проблемы и свои страхи.

Прошло минут пятнадцать. Ни маршрутки, ни троллейбуса не было видно. Общественный транспорт, по-видимому, уже не ходил. Я посмотрел на часы. Было двенадцать часов ночи. Придется взять такси. До дома недалеко, но что-то я устал сегодня. Минут через пять новенький «Форд», пронеся меня по быстро пустеющим улицам ночного Нижнего, высадил прямо у подъезда. Обдав облаком выхлопных газов, водитель резво умчался в ночную тьму.

Я остался один. Вокруг была тихая, достаточно теплая летняя ночь. Ни ветерка. Только странно покачивались верхушки густого куста сирени, темной массой громоздившегося метрах в пяти от меня. Подниматься в квартиру не хотелось. Алена, наверное, уже седьмой сон видит. Присев на лавочку, которую днем оккупируют пенсионеры всех возрастов и калибров, я вольготно развалился на ней, вытянув ноги на самую середину дорожки. Интересно, я действительно потенциальный невидимка, или это только домыслы наших высоколобых ученых? Если невидимка, то это должно как-то проявляться. Из университетского курса биофизики и современной научно популярной литературы мне было известно, что официальная наука, если и признает возможность существования биополя, оно же аура человека, то только как совокупность электромагнитных полей, окружающих человеческое тело. Теперь я начал вспоминать, что был создан даже прибор, регистрирующий изображения оного поля. Он так и именовался «аура — комплексом» и работал по методу газоразрядной визуализации или биолектрографии. Он же — метод ГРВ. Кажется, там применялся какой-то эффект. Эффект мм… вроде бы как Кирлиана. Если не ошибаюсь. Не помню только, в чем он заключался. Вероятно, им и воспользовались при диспансеризации. Также я вспомнил, что существовал еще один прибор для фиксации ауры. Звали его кроуноскоп Михаэля Кёнига. Тот был даже эффективнее. Кстати, экстрасенсы говорят, что видят и чувствуют ауру без какой-либо аппаратуры. Может быть, тогда невидимки и есть экстрасенсы? Или наоборот? Мне стало смешно. Я пытался разобраться в вопросах, на которые в течение многих лет не могли ответить специалисты куда, как опытнее меня. Причем разобраться сразу и еще не имея всех, обещанных Даниловым, данных. Ладно, как говорится утро вечера мудренее. Надо все же подниматься домой. Алена хоть и привыкла к моим ночным возвращениям, но злоупотреблять ее ангельским терпением тоже не стоило.

Я встал и сделал шаг к подъезду, когда из кустов сирени послышалась какая-то возня и злобное урчанье. У нас во дворе собак не подкармливают, и бродячих псов нет совсем, но может, забрел какой из близлежащих бараков. Впрочем, сейчас их в соответствии с духом времени политкорректно именовали ветхим фондом. Поэтому я вполголоса, но сердито шикнул и сделал движение, как будто собираюсь подойти к кустам.

Лучше бы я этого не делал. Что было дальше, мне пришлось вспоминать на следующий день довольно долго. Буквально по крупицам восстанавливать последовательность событий. Я ведь что думал. Думал, сидит там бродячая собачонка, чуть побольше моего кота Тимофея. Вот и решил пугнуть. А оттуда вдруг полезло… Огромное черное, ощетинившееся острыми сверкающими даже в темноте двора клыками. Полезло, рыча и бормоча что-то совершенно нечленораздельное. Его клыки в широко раскрытой пасти были уже недалеко от меня, а задняя часть все еще выдиралась из куста. До того, как второй раз за день впасть в полный ступор, я лишь успел заметить, что это что-то человекообразное. В нем было метра два с половиной роста. Плечищи, ручищи, шеи нет вовсе! От увиденного, у меня мгновенно отнялись ноги, и лишь когда вся эта ревущая туша почти нависла надо мной, инстинкт самосохранения, да кое-какая физическая подготовка взяли все-таки верх. Не теряя времени, что было мочи, я рванул к подъезду, на бегу запоздало осознавая, что все это бесполезно, так как времени на открытие магнитного замка у меня нет. Я даже не мог вспомнить, где у меня брелок. Опасения подтвердились очень быстро. Я не добежал до двери пару метров, когда сзади меня схватили за одежду и рванули назад так, что пиджак почти нового костюма треснул, а я отлетел в сторону, оказавшись зажатым в лежачем положении между стеной подъезда и лавочкой. Дальнейшее почти стерлось из моей памяти. Остались лишь отрывочные воспоминания. Вот передо мной огромные, просто невероятно огромные челюсти. С клыков капает слюна. Чудовище непрерывно ревет. Я еще подумал — может, кто услышит? Такой рев не разбудил бы разве что совершенно глухого. Собственные ощущения я даже сейчас не могу передать словами. Мне очень хотелось и казалось, что я могу вжаться, буквально втиснуться в холодный твердый асфальт… И исчезнуть. Кроме того, у меня было чувство, что я весь как-то уменьшился и, казалось, что весь этот ужас я наблюдаю со стороны. Монстр двигался медленно, как во сне. И холод. Мне было очень холодно. И еще я кричал. Кричал так, как не кричал никогда в жизни. Может быть, даже громче, чем напавшее на меня нечто. А потом внезапно все кончилось. Занесенный надо мной кулак величиной с пятилитровый бочонок пива, который каждый вечер рекламируют по телевизору, так и не опустился. Ярко красная пасть с трехдюймовыми клыками, готовая, наверно, откусить мне голову целиком куда-то исчезла.

Осознал я себя только минут через двадцать. Я сидел на той же самой лавочке. Под ногами валялось что-то темное. Машинально я нагнулся и поднял изодранный в клочья свой пиджак. Без рукавов. Некоторое время спустя рукава нашлись на мне, там, где им и полагалось быть, то есть на руках. Меня всего трясло толи от холода толи от страха. Однако я был цел и даже ничего не болело. Вокруг было так же темно, тепло и тихо, как и полчаса назад. Свет не горел ни в одном окне. Я медленно встал, опасливо покосился на куст сирени и поплелся домой. Там у меня хватило сил лишь на то, что бы налить себе стакан коньяка, опустошить его парой больших глотков и, кинув в рот ломтик лимона, рухнуть в гостиной на мой любимый диван. Еще некоторое время я вяло пытался как-то осмыслить произошедшее, но утомленный мозг быстро сдался. Погасив торшер, я натянул на нос плед и тут же заснул.