Анатомия обмана - Наталья Андреевна Букрина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ты ходишь за мной, как привязанный? Делать больше нечего?
– Влюбился… – с трудом выдавил из себя собеседник.
– Этого мне только не хватало! – опешила Наташа.
Не желая продолжать разговор, она исчезла в зале. Мила отвлеклась от рисования и внимательно изучила наряд Снегурочки.
– Тебе к лицу этот костюм, – оценила она, резюмируя: – Кой у кого поедет крыша!
– И ты туда же! – обиделась подруга. – Вы все что ли сговорились?
– С кем и о чем? – не поняла Мила.
Тыча пальцем в наручные часы, в зал влетела пионервожатая.
– Ребята, через полчаса утренник, а у нас тут конь не валялся! Девочки, подметите полы. Мальчики, срочно помогите Миле развесить плакат! – вернулась к руководству процессом она. – Наташа, Витя, марш в каптерку – дети не должны раньше срока видеть Мороза и Снегурку. Проверьте мешок с подарками, повторяйте сценарий и слова.
Праздник удался на славу и прошел на одном дыхании. Счастливая малышня активно пела и плясала, водила хороводы и радовалась общению со Снегурочкой, участвовала в конкурсах Деда Мороза и наслаждалась долгожданным подаркам. Педагоги и родители тоже не остались в стороне. Участие в театрализованном представлении скрыло от посторонних глаз напряжение, которое искрило между Наташей и Виктором. Парень ловил каждый взгляд партнерши, та тщательно избегала его повышенного внимания. Никто и не заметил, что между Дедом Морозом и Снегурочкой, как минимум, пробежала черная кошка. Когда зал опустел, завуч поблагодарила Милу за помощь в оформлении, а Наташу и Виктора за отличную работу, дала несколько полезных советов на следующее представление и отпустила ребят по домам.
Из школы вышли затемно. Подруги шли сами по себе, толкуя о своем, о девичьем. Виктор следовал несколькими шагами сзади, не решаясь присоединиться к их компании. Мила, чувствуя его замешательство, искренне пыталась помочь однокласснику, отмечая все его положительные качества. Мол-де тот и отличник, и спортсмен, и музыкант. Но Наташа оставалась непреклонной:
– Через пару месяцев мы выпустимся, и о любви никто не вспомнит даже.
– Ты уверена?
– На все сто! «Все пройдет, как с белых яблонь дым…»
– Витька тебе совсем не нравится?
– Нравится. Как друг. А я жду любовь. И единственного в жизни человека.
– И долго ты будешь его ждать?
– Сколько понадобится.
– А как ты поймешь, что это именно Он?
– Еще не знаю, – пожала плечами Наташа. – Наверное, просто почувствую.
– А если ты состаришься, а твой принц так и не появится?
– Значит, не судьба.
– И все?
– И все.
– Нет, Наташка, ты точно сумасшедшая.
– Твоя мать тоже так считает, – не стала возражать подруга.
– А ты ее больше слушай, – воспротивилась Мила. – Для нее весь мир с изъяном. Бабуля и отец – другие. Они добрые.
– Это точно. Они у тебя славные.
– Туся, ты ведь в курсе, что соседки в меня тычут пальцами, будто я не его дочь. И…
– Глупости! – не дала ей договорить Наташа. – Для них генетика – темный лес! Пушкин, например, пошел в прадеда. Вся Москва злословила, что мать его нагуляла.
– Ну, я не Пушкин, – возразила Мила. – Интересно, какими будут мои дети?
– Ого! Дети? И много их у тебя будет?
– Двое или трое. А у тебя?
– Я никогда об этом не думала, – призналась Наташа. – Рано еще…
– Пора! Нам скоро по семнадцать. Или ты замуж не собираешься?
– Пока не получу высшее образование, не вижу смысла.
– Одно другому не мешает.
– Я не хочу все делать в полсилы. Если учеба, то на все сто, если любовь, то до последнего вздоха, – подытожила девочка. – Но первым делом – диплом.
– Чудачка ты. Как же можно жить без любви? Я вот… – Мила вдруг расплакалась.
– Вестей так и нет? – посочувствовала Наташа.
– Совсем забыл.
– Может, просто болеет. А письма опустить некому. Он пишет их и складывает в стопочку, а потом разом отправит, ты еще замучаешься читать и отвечать.
– Ты – прелесть. С тобой легко, светло, надежно! – сквозь слезы улыбнулась Мила и обняла подругу. – Не скажу про любовь, а дружба – точно на века.
Зима тянулась бесконечно долго. Мила втайне ждала писем и весточек от Генки, в глубине души надеясь на чудо. Нарисовав по памяти его портрет, всегда носила с собой. Она была убеждена, что мир без любви рухнет с минуты на минуту. Разве можно радоваться жизни, когда она утратила все краски, став бездушной и безликой? Но часы складывались в дни, недели в месяцы, а ничего вокруг не менялось. За рассветом следовал закат, на смену холодам пришло тепло, вернувшиеся из жарких стран птицы вили гнезда и высиживали потомство. Жизнь продолжалась, как будто не было в ней боли и потерь. Солнце появлялось все чаще и грело все сильнее. От снега не осталось и следа. Непогода без боя сдавала завоеванные позиции, уступая место ясным дням. Весна шагала по поселку, раскрашивая ветви деревьев и кустарников. В сердцах мальчишек и девчонок пробуждалось что-то волнующее. И только безучастная Наташа игнорировала ухаживания Виктора. Она штурмовала учебники, усиленно готовясь к школьным и вступительным экзаменам. Мила же все свободное время рисовала. Остановившееся мгновение влекло ее больше грядущих перемен. Время от времени подруги уходили к озеру, подальше от сторонних глаз, но все равно становились мишенью для соседских пересудов.
– Чтой-то Милка совсем с лица спала, – недоумевала Настасья.
– Анна обмолвилась, что и учеба у нее так себе, – посетовала баба Зоя.
– А на кой такой крале наука? – вступила в разговор Аксинья. – Людка мигом замуж выскочит. Любой утопнет в омуте ее вишневых глаз!
– И в кого только пошла? – провоцировала толстуха.
– Не наводи тень на плетень! Забыла, что Наташка про Пушкина сказала?
– Дите мне, Зоя, не указ. Она за подругу заступается. Чую, Леська не без греха.
– Чего ты вяжешься к соседке, Настя? Мужик-то ейный без претензиев.
– Хочу вывести на чистую воду.
– Дались тебе Леська да Людка. Ты на Наташку посмотри. Она пока не оперилась. Через пару годков из нее царевна Лебедь вырастет, – поспешила сменить тему баба Зоя.
– Хорошая девка, – согласилась Аксинья, – Серьезная и внимательная.
– Отличница и на все руки мастерица, – поддержала Настасья.
Дни летели с космической скоростью. Но ни экзамены, ни выпускной бал настроение Милы не изменили. Казалось, оценки в аттестате и пошив наряда совершенно не интересовали ее. Леся не особо тревожилась за состояние и будущее дочери, поскольку преподаватели областного художественного училища расписывали ее перспективы в радужных тонах. Учеба же в областном центре для самой Милы была предпочтительна, прежде всего,
