Король поневоле - Алла Новикова

"Ну и жизнь у него! — невольно поежилась Рита. — Ни друзей, ни подруг, даже и поговорить-то не с кем. Но, с другой стороны, кто ж его знает, может, его-то как раз вполне устраивает такой расклад. Я более чем уверена — если бы Артур только захотел и чуть-чуть постарался, все было бы совсем по-другому. Его быстро окружила бы толпа друзей и знакомых, появилась бы девушка, и он перестал бы скучать в одиночестве. А значит, есть причина, по которой он этого не делает. Наверняка веская причина. Хотя я-то об этом уж точно никогда не узнаю".

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату заглянула Екатерина. Она нигде не работала, поэтому почти всегда была дома, в отличие от мужа, который, наоборот, в последнее время дома почти не появлялся — дела.

— Эй, Мурашка, ты чего такая грустная? — ласково спросила она.

Мурашкой Риту прозвал еще в далеком детстве Димка. Вообще-то он хотел назвать ее, как мама, — малышка-муравьишка, но в то время язык ему еще плохо повиновался, вот и вышло нечто усредненное. Екатерина редко называла дочь этим домашним прозвищем, потому что девушке оно не нравилось. Она всегда говорила, что давно уже выросла из Мурашки в самую настоящую Маргариту. Но в исключительных случаях, когда Рите было плохо, больно или грустно, мать обращалась к ней, как в детстве, и девушка не возражала. В такие минуты ей казалось, что она вернулась в ту беззаботную пору, когда теплые материнские объятия могли прогнать все неприятности, если таковые случатся.

— У меня сегодня был чертовски трудный день, — со вздохом сказала Рита.

Екатерина расценила эти слова как приглашение и вошла, сев на кровать рядом с дочерью.

— Ну, жалуйся, — сказала она. — Чем же конкретно был тяжел прошедший день?

Девушка рассказала матери все, без утайки, начиная с появления Артура в школе и заканчивая всеобщим ажиотажем и повсеместными ссорами.

— Итог всего этого переполоха неутешителен, — закончила она. — С Васькой мы больше не разговариваем, и мне даже кажется, что он не испытывает большой грусти по этому поводу. А я стала почти что звездой школы, но это объясняется далеко не моими выдающимися способностями, а всего лишь тем, что я знакома с "тем самым парнем". Не очень весело, правда? Ко мне сегодня обратилось столько учениц, сколько я в другое время могла бы увидеть разве что на линейке. Самое обидное, что все их просьбы о том, чтобы я познакомила их с Артуром звучали так, словно девчонки прямым текстом говорили мне — ну ты-то уж явно на его подругу не тянешь.

Рита горько вздохнула.

— Они все расспрашивали меня о нем, как будто даже и не задумывались о том, что я, вообще-то, тоже человек, а не ходячий справочник по Артуру. Понимаешь, мама, ведь далеко не каждая из них интересовалась, как хотя бы меня зовут. Они только видели, что Артур обращался ко мне, а значит, я могу рассказать им о нем все, что они захотят узнать. Не слишком приятно. Они даже просили меня принести его фотографии. Но здесь-то они просчитались. Нет, мне, конечно, нетрудно, да вот толку-то от них…

Тут мысль девушки (впрочем, как всегда) свернула в сторону от обсуждаемой темы, и она спросила Екатерину, молча слушавшую ее излияния:

— Не понимаю, как такой красивый парень может быть абсолютно нефотогеничным? Ему самое место на обложке какого-нибудь гламурного журнала, да вот беда — не получится. Я-то сначала, когда сравнила Артура с фотографиями, которые присылала тетя Даша, думала, что он не всегда был таким потрясающим. Но ведь это не так, да?

— Правда, — ответила женщина, радуясь возможности отвлечь дочь от тягостных мыслей. — Артур с самого рождения был необыкновенным малышом. Причем до сих пор вся его родня ломает себе голову над тем, в кого же он такой уродился.

Тут нужно пояснить, что раньше семьи Романовых (такая фамилия была у Артура) и Огневых жили в одном городе, буквально в паре шагов друг от друга. Но последние, вскоре после рождения Риты, переехали сюда из-за того, что мать Екатерины, жившая здесь, тяжело заболела и вскоре умерла, оставив дочери и ее семье большую четырехкомнатную квартиру. Именно поэтому Артур и Димка — ровесники — дружны с самого детства, поэтому брат Риты несколько раз приезжал к другу в гости, и именно поэтому сама Рита познакомилась с сыном материной лучшей подруги только многие годы спустя.

— Я ведь Артурчика с пеленок знаю, — продолжала Екатерина. — Мы с Дашкой и родили-то почти в один день. Помню, Генка и твой отец еще шутили, что, мол, лучшие подруги они и есть. Даже забеременели одновременно.

Рита слышала все эти истории тысячи раз, мать любила вспоминать былое, но раньше девушка слушала их вполуха, а то и откровенно пропускала их мимо ушей, потому как ей это было совсем неинтересно. Теперь же, после знакомства с Артуром, эти истории обрели новый смысл, и она боялась пропустить хоть одно слово, не сводя с матери внимательных глаз, даже и не заметив, что Екатерина тоже ушла от темы разговора, с головой погрузившись в воспоминания.

— Сколько же горя мы хлебнули с этим Артуром — кошмар какой-то! Он же почти все время орал. По сравнению с ним твой брат был просто мечтой — поест и в кроватку, спать. Его даже крики Артура не будили, когда Дашка с ним к нам приходила. Вот так она его к нам принесет спящего, посмотришь на него и растрогаешься — ну чистый ангел! А потом этот ангелочек проснется да как закричит — аж уши закладывает. А все равно умиляешься: ну до чего же хорош! Волосенки золотые, глазенки голубые, так и хочется развернуть его и проверить, нет ли крылышек на спинке.

— Теперь понятно, почему он такой молчаливый, — хмыкнула Рита. — Наорался в детстве так, что до сих пор связки голосовые работать не хотят.

— Когда Артур подрос и уже мог сам ходить, с ним стало просто невозможно гулять. Мимо него спокойно не мог пройти практически ни один человек. Самое меньшее, что они делали, глядя на него, — это улыбались. Другие начинали им громко восторгаться: ах, какой очаровательный малыш! А бывали и такие, что норовили всенепременно его погладить, поцеловать или ущипнуть за щечку, а то и вовсе взять на руки. Дашка от гордости едва не лопалась. Поначалу. А потом, как я заметила, она стала гулять с Артуром только во дворе, где к нему все уже более-менее привыкли и не так доставали их обоих своими знаками внимания.

— Значит, тете Даше тоже было от всего этого не по себе, как и мне сегодня? — заинтересованно спросила Екатерину дочь.

— Боюсь, это чувство придется так или иначе испытать всем, кто находится в непосредственной близости от Артура. Это его судьба — притягивать, как магнитом, внимание окружающих. И так уж повелось, что внимание это распространяется и на тех, кто рядом с ним. Правда, самого его это всеобщее обожание не раздражало так, как сейчас. Наоборот, он был очень ласковым, доверчивым и общительным ребенком. Все изменилось, когда он пошел в школу.