Счастье со второй попытки - Ким Лоренс

Беатрис натянуто зевнула.

– Я плохо спала этой ночью.

Они с Майей проговорили до рассвета, и, когда сестра ушла спать, Беатрис, не раздеваясь, легла на кровать и пролежала так до утра, глядя в потолок. Ей удалось поспать лишь полчаса, пока не зазвенел будильник.

Самолет тряхнуло, когда он попал в воздушную яму, и Беатрис прижала руку к горлу, едва сдержав приступ тошноты.

– Точно все в порядке?

– Да, не беспокойся. Я всегда любила американские горки.

Данте видел темные круги под ее глазами и понимал, что ей нехорошо…

Данте не знал, откуда у него взялась эта привычка, но, когда он хотел что‑то сказать, всегда отступал назад и рассматривал события и людей с объективных позиций.

Только это не относилось к Беатрис.

– Ты действительно выглядишь усталой.

– Спасибо, – пробормотала она, посчитав его слова обвинением. Наверное, он хотел сказать: «Ты выглядишь ужасно». – Мы с Майей пытались решить, что она будет делать без меня…

– Создавать новый бизнес – нелегкое дело.

Данте подозревал, что основная нагрузка ложилась на плечи Беатрис. Он не имел ничего против Майи, но догадывался, что младшая из сестер не привыкла доводить дело до конца. Со слов Беатрис у него сложилось впечатление, что Майя была из тех людей, которые с энтузиазмом брались за любое дело, но энтузиазм сразу же угасал, когда надо было упорно трудиться. Для себя такого партнера он никогда бы не выбрал.

– Твоя сестра хочет одна продолжать это дело?

Беатрис почувствовала угрызения совести. Она второй раз подводила свою сестру.

– Майя сказала, что откажется от столь амбициозных планов.

– Но ты не поверила ей.

– Да, конечно.

Данте задумался.

– Может быть, ей обратиться за советом к экспертам? И еще я знаю одного человека, которому будет интересно инвестировать в проект молодого дизайнера.

– И кто же этот человек? Не ты ли?..

– Он пожелал остаться неизвестным, – тихо ответил Данте.

– Очень великодушно с твоей стороны.

– Просто я очень хочу, чтобы ты не волновалась во время беременности.

– Ну хорошо, я поговорю с сестрой, но, видишь ли, она довольно обидчивая. Ей не раз приходилось сталкиваться с людьми, которые, взглянув на ее хорошенькое юное личико, отказывались вести с ней дела, посчитав ее несерьезным бизнесменом.

– Я готов поддерживать любое ваше начинание.

Беатрис в ответ лучезарно улыбнулась. Она не ожидала такой любезности.

– Мы любим вызовы.

Внезапно с лица Беатрис исчезла улыбка.

– В чем дело?

– Я хочу стать хорошей матерью. – В глазах ее мелькнул страх.

– Ты и будешь ею.

– Ты так думаешь?

Но прежде чем Данте успел сказать ей в ответ какие‑то ободряющие слова, явился стюард‑официант.

Краснея и заикаясь, молодой человек обратился к Беатрис. Когда она приветливо улыбнулась ему в ответ, он чуть не упал в обморок.

Данте что‑то резко сказал ему, и официант явно попытался взять себя в руки, хотя его взгляд по‑прежнему был прикован к Беатрис.

Пока официант ждал, Данте обратился к ней:

– Я заказал кофе и сэндвичи, ты хочешь что‑нибудь еще?

Беатрис лукаво, с оттенком триумфа, улыбнулась, и Данте не сразу все понял, пока она не обратилась к официанту на вполне приличном итальянском языке:

– Принесите еще, пожалуйста, чай и крекеры.

Когда молодой человек удалился, Данте спросил Беатрис:

– И когда же это случилось?

Она пожала плечами, пытаясь скрыть самодовольную улыбку.

– У меня была начальная подготовка – я изучала язык, пока жила в королевстве, а потом, уехав, продолжала его изучение. В нашем местном колледже прекрасные курсы итальянского языка. Второй язык всегда пригодится.

– Похоже, у тебя способность к языкам.

– Я занимаюсь итальянским не по своей воле, а потому что…

Его длинные пальцы крепко сжали чашку с кофе.

– Ты говоришь так, будто тебя кто‑то заставил, – сказал Данте, взглянув на нее поверх края чашки.

– Заставил? Это не так, – призналась Беатрис. – Никто не спрашивал меня, хочу ли я изучать итальянский язык.

После отъезда из Сан‑Мачизо она оказалась в итальянском ресторане, попыталась сделать заказ и с ужасом поняла, что изъясняется с большим трудом. Это больно ударило по ее самолюбию. Тогда она и приняла решение пойти на курсы.

– Майя составила мне компанию, и мы стали практиковать разговорный язык… Хотя Майя гораздо способнее, чем я. Она все схватывает на лету.

Данте неопределенно хмыкнул, и Беатрис возмутилась.

– Ты не веришь мне?! – с вызовом воскликнула она.

– У твоей сестры есть способности к изучению иностранных языков, ну и хорошо, раз ты так говоришь. – Поставив на столик чашку с кофе, Данте откинулся на спинку кресла.

– Ну да. – Прищурив глаза, Беатрис угрожающе взглянула на него. – У тебя какие‑то проблемы насчет моей сестры?

– У меня нет проблем… – начал Данте, но затем остановился. – Ну ладно, ты разве не понимаешь, как часто ты восхваляешь ее? Это происходит постоянно. «Майя чудесная», «Майя красивая», «Майя сказала», «Майя считает»… – выпалил он. – Из того, что я знаю, у Майи были те же возможности, что и у тебя, но она оставила школу, не получив аттестата, затем пошла на какие‑то курсы, потом бросила их, стала заниматься благотворительностью, не так ли?.. И да, потом она бросила и это дело… – Данте чувствовал, как в нем поднимается раздражение. – Ведь только день рождения Майи отмечался с особой пышностью, любой ее шаг прославлялся, но на самом деле именно ты, Беатрис, была движущей силой и настоящим талантом!

– Это потому, что… – Вспыхнув, Беатрис прикусила губу. У Майи была своя личная жизнь, и она уважала ее неприкосновенность, хотя ей хотелось бросить обвинения ему в лицо.

– Майя не довела ни одного дела до конца, а ты сдала экзамены, получила степень, сделала успешную карьеру модели. Почему ты во всем подчиняешься ей?

Отпрянув от него, Беатрис сжала ручки кресла.

– Ты… – Она запнулась, внезапно осознав, как выглядели в его глазах ее отношения с сестрой. – Ты не поймешь.

– Ну, так объясни! Доверься мне.

Желание защищать сестру было так велико, что Беатрис никак не могла решиться рассказать ему подробности.

– Я говорила ей эти слова, потому что очень долго никто их ей не говорил.

Данте покачал головой.

– Ты говоришь так, будто твоя сестра была жертвой.

Хрупкая миловидная брюнетка, как он понял, обладала стальным характером. Она была тихой, да, но не робкой личностью. И надо было быть очень храбрым мужчиной, чтобы попытаться заглянуть под ее обманчиво спокойную маску.

– Не жертвой, а выжившей, – с жаром ответила Беатрис. Чувство жалости к себе было чуждо ее сестре. – Ты ведь знаешь, что наш отец умер? – Беатрис тогда поняла, что жизнь их изменится, но не